Русский Сан-Франциско - Амир Хисамутдинов

Огромную роль в формировании русской общины в Сан-Франциско сыграла цравославная церковь, несмотря на то, что она не смогла занять основного места в руководстве русской диаспоры. Характерной особенностью Сан-Франциско являлось и то, что некоторые русские общественные организации в других штатах — Конгресс русских американцев, Общество русских летчиков и т. д. — в связи со смертью своих членов переводились в Калифорнию. Это свидетельство того, что деятельность старой русской диаспоры в этом городе можно считать более активной, чем где бы то ни было в США. И сегодня русский Сан-Франциско играет одну из самых значительных ролей в жизни русских в Америке. Здесь больше всего культурных, религиозных и общественных организаций. Продолжает выходить газета «Русская жизнь» — одно из старейших изданий на русском языке в Америке.

По мнению большинства выходцев из России, третья волна иммигрантов (1945–1970-е гг.) была предопределена Второй мировой войной, которая к тому же оказала грандиозное влияние на их жизнедеятельность. Политическая эмиграция к тому времени потеряла под собой почву, так как морально лишилась оправдания для борьбы с Советской Россией. Благодаря этому были преодолены многие противоречия внутри диаспоры русских американцев. Подавляющее большинство деятелей русского рассеяния окончательно поняли, что им не дождаться скорого падения советской власти. Образно говоря, только тогда они распаковали свои «чемоданы», не дождавшись возвращения на Родину. Последующее поколение, приехавшее из Советского Союза, совершенно не понимало их.

Русские вывески на улицах Сан-Франциско

К истории русского Сан-Франциско автор неоднократно обращался и раньше: ведь здесь еще в XIX веке перебывало немало владивостокцев. Занимаясь их историей, с удивлением обнаружил, что комплексных исследований о жизни русских в Америке почти не проводилось. Конечно, были воспоминания, работы по истории отдельных приходов или обществ, но американцы почти ничего не знали о русских, живших бок о бок с ними. Встречаясь с американскими коллегами, я спрашивал, почему так произошло, но они только разводили руками. Как-то получил письмо от именитого американского издательства с просьбой написать краткую справку о русских американцах для словаря.[3] Оказалось, что в Америке даже среди профессоров русского происхождения, которых, кстати, немало, не нашлось никого, кто мог бы это сделать.

Во время последнего визита в Сан-Франциско летом 2009 г. я решил подвести некоторые итоги — так и родилась эта книга. Построенная по хронологическому принципу, она рассказывает об основных проявлениях русского присутствия в Сан-Франциско и его окрестностях. Во время парусных плаваний у русских моряков выработалось железное правило заполнения журналов: «Что вижу, то пишу, что не вижу, то не пишу». Этому стараюсь следовать и я. История гораздо богаче, чем любая, даже самая изощренная выдумка. Когда еще только начинал заниматься историей, предполагал, что историк в своей работе похож на естествоиспытателя или, скажем, математика. Теперь несколько изменил это мнение. Разумеется, мы не можем в деталях восстановить прошлое. Часто нам навязывают определенное мнение. Может, от этого стал обращать внимание на конкретные личности, стараясь ни для кого не делать исключения. Мне кажется, человек окончательно умирает, когда о нем стирается память в поколениях. Поэтому каждый раз стараюсь по-поднять свою базу данных, а в ней уже сведения примерно о пяти тысячах человек. Предполагаю, что в будущем смогу значительно пополнить этот список, вернув из небытия сотни имен тех, кто любил свою Родину.

Существует немало путеводителей по Сан-Франциско, в том числе и на русском языке.[4] В них рассказывается о всяких достопримечательностей, о местах, где можно хорошо поесть и отдохнуть. Обнаружить эти издания можно в любой лавчонке, торгующей незатейливым туристским товаром. Тем не менее автор решил поделиться своим опытом знакомства с Сан-Франциско и дополнить каждую главу собственными впечатлениями, которые могут помочь читателю узнать о нынешнем дне русского Сан-Франциско.

Автор будет благодарен за любые уточнения и дополнения, которые пришлют читатели по адресу: Россия, 690 041, г. Владивосток, ул. Полетаева, д. 49. Email: amir. [email protected], khisamut@ hawaii.edu

Первый визит, Или брак по расчету?

Историю русского присутствия в Сан-Франциско можно отсчитывать с 26 февраля 1806 г., когда один из правителей Российско-Американской компании (РАК), камергер двора его величества Николай Петрович Резанов отправился из Ново-Архангельска в Калифорнию. Корабль «Юнона» под командованием лейтенанта Николая Александровича Хвостова «с неопытными и цинготными людьми» через месяц достиг залива Сан-Франциско. Калифорния в то время принадлежала Испании, союзнице Наполеона, для которого Россия была тогда противником. В любой момент Франция могла объявить войну России, что означало бы также начало войны России и Испании, но РАК отчаянно нуждался в продовольствии, и первоочередной задачей было найти новые способы снабжения. На борту «Юноны» находились товары, которые предполагалось обменять на хлеб.

8 апреля 1806 г., когда «Юнона» бросила якорь в бухте будущего Сан-Франциско, местечке Президио (иногда Пресидио) (Presidio), положение экипажа было катастрофическое: почти все болели цингой. Хотя и была отправлена дипломатическая депеша в Мадрид о поддержке экспедиции Н. П. Резанова, он предпочел поставить «Юнону» в стороне от пушек испанской крепости. В первый день испанцы накрыли парадный обед, а также предоставили экипажу свежее продовольствие. Назвавшись «главным начальником» русских колоний в Америке, командор вступил в переговоры с местными властями. Для встречи с Резановым приехал губернатор Верхней Калифорнии Хосе Арильяга (Jose Arillaga). Языковой барьер помог сломать помощник Резанова доктор Ландсдорф (Georg Heinrich von Langsdorff), который стал разговаривать на латыни с францисканским священником, отцом Урия (Father Uria).

Время текло, а хлеб на борт «Юноны» никак не доставляли. Между тем со дня на день можно было ожидать известия о начале войны между Россией и Испанией, что разрушило бы все планы относительно сделки. Понимая это, Резанов решил идти на крайние меры. В ожидании губернатора камергер и его спутники часто бывали в доме коменданта Аргуэлло и близко познакомились со всей семьей. За бесплодные ожидания они были вознаграждены гостеприимством большого семейства и весело проводили время в домашнем кругу. Особенно тесно Резанов сошелся с юной дочерью коменданта Консепсьон (Maria de la Concepcion Marcella, 1791–1857), как её называли в семье, Кончей или Кончитой (Concha, Conchita), которая слыла «красой Калифорнии». Из донесения Резанова министру коммерции Н. П. Румянцеву: «Видя положение мое не улучшающееся, ожидая со дня на день больших неприятностей и на собственных людей своих ни малой надежды не имея, решился я на серьёзный тон переменить свои вежливости. Ежедневно куртизируя гишпанскую красавицу, приметил я предприимчивый характер её, честолюбие неограниченное, которое при пятнадцатилетием возрасте уже только одной ей из всего семейства делало отчизну ее неприятною. "Прекрасная земля, теплый климат. Хлеба и скота много, и больше ничего". Я представлял ей российский посуровее, и притом во всем изобильный, она готова была жить в нем, и наконец нечувствительно поселил я в ней нетерпеливость услышать от меня что-либо посерьёзнее до того, что лишь предложил ей руку, то и получил согласие».