Анна Самохина. Роковая женщина советского кино - Юлия Андреева

Почему бы и нет? Если удастся найти точки соприкосновения, что-то общее, идеально – болевую точку или нерв, тогда, очень может быть… Я полезла во всемирную сеть в поисках необходимой информации. Как это частенько случается с халявным интернетом, на экране возник текст, в то время как все картинки и видео отказались открываться, повернувшись к офлайну белыми рубашками с крошечными красными крестиками.

Я посмотрела на внимательно изучающего витрину с пирожными Карла Ивановича. Портрет он положил в матерчатую сумку на ремне, которую теперь бережно прижимал к груди. Воспользовавшись свободной минутой, я погрузилась в чтение.

«Анна Самохина (в девичестве Подгорная) – советская и российская актриса театра и кино, телеведущая и певица, родилась 14 января 1963 года в городе Гурьевске Кемеровской области, – прочла я первый открывшийся текст. – Вскоре после ее рождения семья переехала в Череповец».

Начало было самым обыкновенным. Скорее всего, передо мной история очередной русской Золушки. Рабочая семья, отец – сталелитейщик с говорящим именем Владлен, мама служила в конструкторском бюро на комсомольской стройке; собственно, они возводили Череповецкий металлургический комбинат и позже остались работать на нем.

Однажды Аню и ее одноклассников повели с экскурсией, посмотреть, как их родители и старшие братья – металлурги трудятся на благо нашей необъятной Родины. Перед глазами девочки развернулась картина ада, в котором, подобно самым настоящим чертям, в жаре, среди расплавленного металла и летящих искр трудились безликие тени, в которых невозможно было различить черт близких людей и знакомых. Жуткое впечатление. Ни за что на свете Аня не хотела бы для себя такой жизни. Лучше уж… а все что угодно лучше! Впрочем, не нравилось ей и конструкторское бюро, и грязные советские магазины, в которых можно было устроиться продавщицей. Не нравился город, в котором, по странной прихоти судьбы, она родилась и где теперь почему-то должна была жить. Впрочем, почему должна? Неужели только потому, что родилась? Как говорится, «где родишься, там и пригодишься». Но это ведь несправедливо. Мир – он вот какой огромный, и в нем полно прекрасных, удивительных мест, где она тоже может пригодиться.

Актриса в детстве. 1964 г.

– Кто тебя там ждет? – ворчала соседка, подслушав разговор Ани с подружкой.

– Никого не слушай. Учись. Только так можно выбраться отсюда, выбиться в люди, – не уставала твердить мама.

От тяжелой работы и беспросветной жизни отец сначала начал выпивать с друзьями, потом втянулся и в результате превратился в законченного алкоголика. Семья жила – наверное, правильнее было бы сказать, выживала – в мужском общежитии. Быт не был налажен. Сестры Аня и Маргарита спали, обнявшись на матрасах на холодном полу. «Наша семья жила в семейном общежитии, места было мало, поэтому мы с сестрой, как щенята, спали на матрасах в углу… общей кухни. Отец пил так, что годам к тридцати стал законченным алкоголиком. Пьяные драки, крики, женский визг, мат и звон разбитого стекла – все это было привычным для нас, не пугало и не удивляло. Люди спивались, а то и вешались, как, например, наша соседка…»[1].

Забавно, как же вовремя подвернулась под руки эта статья, точно Анна сама мне ответила. Ладно, посмотрим, как пойдет дальше. Что-то Карл Иванович задерживается. Ага, поняла. Ждет, когда намелят свежий кофе. Разумно. Продолжаю изучать предмет.

Семья Подгорных (справа налево): старшая дочка Рита, Анна Григорьевна, Владлен Дмитриевич, Анюте (будущей актрисе) несколько месяцев, она в коляске. 1963 г.

…Родителям приходилось работать днем и ночью, чтобы скопить на кооперативную квартиру, так что девочки были предоставлены самим себе. Когда Ане исполнилось семь лет, отец умер.

Однажды мама решилась отправить письмо в ЦК КПСС с просьбой улучшить их жилищные условия. И… неожиданно их услышали, семье выделили комнату в коммуналке. «Я только сейчас, с позиции своего теперешнего возраста, могу понять, как тяжело приходилось маме. – Я открыла новую статью и сразу же напоролась взглядом на эти строки. Мистика какая-то. Что же, Анна Владленовна, продолжайте, пожалуйста. – Она была такой нервной, часто срывалась, плакала… Другого жилья нам очень долго не давали, но в конце концов ей удалось „выбить“ комнату – видимо, благодаря забавному совпадению. Фамилия наша – Подгорные. Однажды мама решилась отправить письмо в ЦК своему однофамильцу. Как ни странно, это подействовало, и нам выделили комнату в коммуналке»[2].

Конечно, это было не намного лучше, вечно пьяные соседи то и дело устраивали драки с поножовщиной, так что было непонятно, получится ли дожить в таких условиях хотя бы до выпускного, не то что выбиться в люди.

«…Лет эдак с пяти обожала наряжаться в принцессу. Надевала на голову вуаль из шторы, из тюля мастерила юбочку. Смотрела на себя в зеркало и думала: эх, красотка! А красоткам куда прямая дорога? Правильно – в артистки»[3].