Шелопугинские зарисовки - Андрей Михайлович Кириллов

прикол. Встретится ему в селе знакомый. Поздороваются. Михеич спрашиват: «Говорят женился?» Встречный-то подивится, у него внуки уже, впример, давно. В обшем, это у него заместо: «Как дела?». По телефону тоже разыгрыват. Какото же умно слово есть?! Ааа, вспомнила. Пранкер. Забавно ага, Михеич -пранкер. Звонит знакомому по какому-нибудь делу и говорит, допустим: «Здравствуйте, прокурор района, Хайруш! На Вас в прокуратуру жалоба поступила! Жду Вас завтра в прокуратуре!». Потом-то, конечно, раскроется, поговорят по делу. Но ить так и инфаркт получить можно. Ты, дочка, ложись уже отдыхай. Притомила я тя уже поди. На двор сходить хочешь? Вылей вот тогда Жулику едушки заодно. Собаке вот корм, говорю, вылей. Да шубу-то свою богату не надевай. Накинь вон нашу каку лопатинку.

Добро утро, дочка! Как спалось? Жених не приснился на новом месте? Садись, завтракай. Да ты каво, дева, удумала?! Попустись, не надо никаких денег! Ты в гостях! Ты завтракай. А я пойду в магазин схожу. Хлебушка свежего прикуплю. Теперь благо хоть до магазинов-то недалеко. Много их у нас. Вот в ближайший пойду. «Роза» называтся. У нас этих Роз в деревне мильон. В центре – «Самбери». Да и всяки други есть. Много магазинов, денежка, главно, была бы. Раньше-то РайПО было, а сейчас торговлю у нас в основном армяне держат. Цены ломят, конечно! Люди-то, кто с колесами, в Нерчинск на базы ездят или в Балей, или в Сретенск. Там больши магазины «Светофор». Дешевше там, поэтому люди ездят, отовариваются оптом. А то доставку заказывают оттуда же. Так эти, наши-то торгаши, удумали дороги перекрывать, не пускать доставку. Хотели у нас тоже «Светофор» было открыть, так ить наши местны власти всё сделали против того. Нашли причины. Да каво тут говорить?! Между собой вась-вась оне, конечно…

Добрый вечер! Ну чо? Где была? Каво видела? Да, дочка, много чего у нас в советско-то время было, чо и говорить?! Ты же сама в газете-то, в статье-то читала. Да и развалины, руины, кругом которы, тоже видела. Скока предприятий разных было! Ммм… А счас? Работу найти трудно! Многи по вахтам ездят. Или уезжают. В Читу в основном. Ну да ничо и мы тут ишо живем. Молодежь наша счас активна стала. То затеят какито квесты, это оне так уборку мусора по деревне называют. Волонтеры всяки появились. Помогают людям. Парк около администрации с мемориалом облагородили. Натка Черенцова ими руководит. Она в Москве, кстати, даже была. Проекты у них всяки. Около школы, да слышала и по другим нашим деревням, спортивны площадки открыли. Клубовски работники тоже много хороших событий устраивают. Короче жизнь у нас тоже бьет ключом. Дороги бы нам только подлатать. Ведь это не дороги, направления просто какито. Да ты и сама видала, что я те рассказываю! Ты-то там привыкла в Москве по хорошим дорогам ездить, гладеньким как яичко. Вот репонтажах своих про дороги наши не забудь. Будут дороги – будет и жизнь.

Может погостишь еще. Привыкла я к тебе. К разговорам нашим. Ну да – дела-дела! Всё спешим куда-то! У нас-то тут жись поразмеренней, поспакойней. А вы там в Москве как оглашенные всё бежите куда-то сломя голову! Ты не забывай, пиши, звони! Приезжай к нам летом! Красотишша у нас! Речка, лес, воздух. Тебе, конечно, скучно здесь долго-то быть поди?! Театров и центров всяких у нас как у вас там в городе нету! Так и у вас там нету того, что у нас! Природы нет, чистого воздуха, душевности людской и простоты. Приезжай…

Во Вьетнам

Тут ко мне, знаш, сватья с Уктычи приезжала погостевать. Повспоминали мы молодость свою с ней. Забавны случаи друг дружке жизненны порассказывали. Жил у них, грит, в деревне мужичок. Отправили его за кой-то холерой в Москву. По делу какому-то вобшем. Толи на выставку каку, толи каволи. Приехал он значит в Сретенск. А тогда же, помниш, поезда ходили тама.

Ну вот он от Сретенска до Читы вначале хотел. А потом в Чите уж на поезд и до превопрестольной. Так чо удумал-то?! Пониже там станции к Шилке спустился, костерок развёл. Решил значит пельмешек вкипятнуть. Ему: ты, мол, на поезд-то опоздаш. А он: «да как же он без меня уедет!?». Ага, будет он его ждать, поезд-то. Ушел! Накрылась поездка в Москву. Поел пелемешек вобшем, да домой возвертался. Вот же не здря говорят, что «простота-то хуже воровства». Про сваво сватья ишо рассказала чо однажды учудил. Говорит иду домой, а он с чемоданом в моторку садится. Завёл и поплыл куда-то по Шилке-то. Захожу, грит, домой. Ребятишек спрашиваю: «Чо, отец-то? Куда собрался?». Да он, мол, пьяненький и сказал, что во Вьетнам поехал. Явился на следующий день, как проспался-то. Где уж его нелегкая носила?! А я случай припомнила. Ишо в Копуни жили. Поехал один копунский в Москву тоже. Там в ресторане супца каковато похлебал. К нему фициант: «Чего еще, сударь, изволите?». А он ему: «Ты бы мне ишшо шилички, сынок, подбавил!». Переспросил несколько раз фициант-то его. «Шилички, да шилички». Запамятовал, что там, поди, не понимают так. «Бульону» надо было сказать! Смех и грех! Да уж… Нашему брату в неловкость в большом-то городе попасть – как раз плюнуть.

Обсосут, обсосут!

Вчера племянница маво звонила. Да не суть пачо звонила. Но душевно так побазарили. Вспомнила как она еще махочкой совсем была. Частенько у нас гостевала, с дочей-то моей шибко дружны они были. Случай такой забавный вспомянулся.

На сенокосе (фото автора)

Мы тода ишшо коровёнок держали. Поехали большой кодлой сено сгрести и сметать сразу. Родня тока была. Сестры мужика маво с семьями помочь поехали. Ну и племяшка-то тоже была. Ей каво было-то тогда? Точно, поди, лет восемь. Все при деле были. Кто греб, кто на зарод кидал. Кто чего вобшем. Она тоже чевото помогала по силам. Отец-то ее на зароде сидел, на верху. Да Серёга! Ты ить поди его знаш?! Ну вот, вот! Он самый и есть. А он же вершит знатно, поэтому всегда на верху сидит. Курить ить там даже умудрятся. Я всю дорогу боюсь, што подпалит сено. А я на таборе была, кашеварила. Сгототовила, позвала всех ись. Расселись все кругом. На земле, на клеенке, все разложено было. А она, племяшка-то замешкалась кавото и бегат так туда-сюда кругом, чтоб прорваться, протиснутся к «столу-то». Бегат и приговариват: «Обсосут, обсосут!». А