Циолковский - О. Кечеджянц

уже имел достаточно данных, чтобы решить вопрос, каких размеров должен быть воздушный шар, чтобы подниматься на воздух с людьми, будучи сделан из металлической оболочки определенной толщины. Мне было ясно, что толщина оболочек может возрастать беспредельно при увеличении размеров аэростата. С этих пор мысль о металлическом аэростате засела у меня в мозгу. Иногда она меня утомляла, и тогда я по месяцам занимался другим, но в конце-концов возвращался к ней опять».

В юношеском возрасте К. Э. Циолковский около двух лет прожил в Москве, куда он был послан отцом для учебы. Получая из дома 10–15 рублей в месяц, будущий изобретатель часто голодал, однако это не сломило его упорного стремления к знаниям. Буквально на последние гроши он приобретал книги, стеклянные реторты, ртуть, серную кислоту для производства опытов.

«Помню отлично, что кроме воды и черного хлеба ничего не было. Я проживал 90 копеек в месяц», — вспоминал Циолковский.

Материальная необеспеченность заставила юношу оставить Москву. По приезде домой ему пришлось серьезно подумать о собственном заработке. Сначала он давал частные уроки, а затем в 1880 году стал работать учителем арифметики и геометрии в г. Боровске (б. Калужской губернии).

Прожив в Боровске 11 лет, Циолковский переехал в Калугу, где его педагогическая деятельность началась с преподавания в начальной школе. Спустя некоторое время ему удалось стать учителем математики в гимназии.

Окончательно обосновавшись на жительство в Калуге, Циолковский опять с любовью и самоотвержением отдался почетному педагогическому труду (педагогом он был, в общей сложности, около 40 лет).

Константин Эдуардович исключительно умело и терпеливо разъяснял ученикам неясные вопросы и порой тратил часть своего скудного жалованья на различные занимательные опыты. Многочисленные его ученики и ученицы платили ему горячей любовью.

Еще совсем молодым человеком Циолковский написал три труда: «Теория газов», «Механика животного организма» и «Продолжительность лучеиспускания звезд». Эти труды он послал в Петербургское физико-химическое общество, которое единогласно избрало его своим членом. О «Механике животного организма» дал хороший отзыв великий русский физиолог профессор Сеченов.

Весной 1887 года Константин Эдуардович, приехав в Москву, выступил в Политехническом музее с докладом о металлическом управляемом аэростате. Его рукопись, относящаяся к этому изобретению, была представлена на отзыв выдающемуся ученому, «отцу русской авиации», — проф. Н. Е. Жуковскому.

Циолковский возбудил ходатайство перед научной общественностью о переводе его в Москву; ему обещали. В записках Константина Эдуардовича по этому поводу можно не без волнения прочитать следующие, преисполненные огромного мужества строки:

«Я просил для пользы моего дела перевести меня в Москву. Мне это обещали, но перевод, по разным обстоятельствам, все-таки не состоялся. Я был совсем болен, потерял голос, пожар уничтожил мою библиотеку и мои модели, но рукопись находилась тогда у проф. Жуковского. Называется она «Теория аэростата». Через год я немного поправился и опять принялся за работу».

Гидроплан-крыло Циолковского

Металлическая модель дирижабля была послана Циолковским «Московскому обществу содействия успехам опытных наук и их практических применений имени X. С. Леденцова». Построил эту модель Циолковский на 400 рублей, полученных от этого общества.

Однако комиссия столь громко именовавшего себя «научного» общества высказалась крайне отрицательно о предложении Циолковского. Константин Эдуардович представил свои возражения, целиком основанные на данных науки, разбив тем самым один за другим все доводы «высокоавторитетных экспертов» из этой печальной памяти комиссии.

В 1904 году газета «Русское слово» под нажимом группы инженеров и математиков, написавших заявление в газету 6 помощи Циолковскому, отважилась было открыть подписку на сбор денежных средств, предназначенных для сооружения металлического дирижабля, но из этого дела ничего не вышло. Удалось собрать только около 500 рублей, оставшихся к тому же в кассе редакции «высокодобродетельной» газеты.

Константин Эдуардович по поводу этого, с позволения сказать, «гуманного» общественного мероприятия писал в 1913 году:

«Сейчас эти деньги лежат у газеты, и она не знает, что с ними делать. Один из моих знакомых был в конторе газеты и предлагал отдать их мне на продолжение моих работ. В конторе это не нашли возможным, однако сказали, что деньги сохраняются и только понемногу погашаются вследствие неизбежных канцелярских расходов по их хранению и отчетности. Возможно, что теперь они уже погасились».

Циолковский получил патент на свой дирижабль не только в России, но и в ряде других государств (в Германии, Англии, Франции, Италии, Бельгии, Австрии).

В 1895 году Циолковский выпустил в свет книгу «Аэроплан», в которой он, предвосхищая на восемь лет работы американцев братьев Райт в области авиации, излагал теорию самолета.

В «Аэроплане», как и в других своих трудах, Циолковский не ограничивался только одной теорией; он приводил расчетные данные, касающиеся размеров, веса, мощности мотора, скорости и продолжительности полета одноместного аэроплана.

Константин Эдуардович вел также исследования в области аэродинамики[4] Для установления законов аэродинамики К. Э. Циолковский производил в своей комнате опыты над движущимися телами самой разнообразной формы. Для исследования силы ветра ему приходилось часто взбираться на крышу и там устанавливать модели.

В 1897 году Циолковский первым в России изобрел и построил на собственные деньги небольшую аэродинамическую трубу, названную им воздуходувкой, посредством которой он изучал законы сопротивления воздуха. Об этом с неоспоримой достоверностью свидетельствуют недавно обнаруженные и ныне хранящиеся в архиве Циолковского подлинные документы [5].

На эти чрезвычайно интересные и важные опыты неутомимому ученому была пожертвована поистине смехотворная сумма — всего 55 рублей (в их числе были и четыре рубля, присланные «сердобольными» людьми из Петербурга).

Результаты своих работ в области аэродинамики Циолковский дважды представлял в Академию наук, откуда он получил благоприятные отзывы и 470 рублей на дальнейшие опыты. И все же к ученому-самоучке со стороны сидевших в Академии «мужей науки» попрежнему чувствовалось недоверие.

Вот что обо всем этом пишет Циолковский: «Академия дала о моих трудах благосклонный отзыв, но ввиду множества сделанных мною оригинальных открытий отнеслась к моим трудам с некоторым сомнением. Теперь Академия может порадоваться, что не обманулась во мне и не бросила денег на ветер. Благодаря последним опытам Эйфеля самые странные мои выводы подтвердились».

Передовой русский ученый Н. Е. Жуковский очень высоко оценивал труды Циолковского. Так, например, об одной опытной работе талантливого ученого он дал следующее заключение: «Оригинальный метод исследования, рассуждения и остроумные опыты автора характеризуют его как талантливого экспериментатора… Вычисления его, применительно к летанию птиц и насекомых, верны и вполне совпадают с современными воззрениями на этот предмет».

Широкая и многогранная научно-изобретательская деятельность Циолковского продолжалась до последних дней его жизни — пока тяжелая болезнь не приковала его окончательно к постели.