Туман - Александр Филевский

вы все мои братья! Хотите Эмилию? Будет вам Эмилия, если Уильям Харпер станет капитаном. Он выдаст вам ее, если станет капитаном.

После этого он обратился к Харперу:

— Сразись со мной в честном поединке! Если победишь, то достоин командовать “Орлиным крылом” и вести этих парней к добыче и славе! И я прямиком из ада буду помогать вам в делах! И встречу там Эмилию, с которой вы сделаете то, что скажет новый капитан. Нужно всегда слушаться своего капитана! Иначе “Орлиное крыло” зальется кровью, даже не вступив в бой с настоящим врагом. Прими мой вызов, Уильям Харпер, и стань капитаном, если достоин этого! Достоин ли ты, покажет честная схватка!

— Капитан дело говорит!

— Соглашайся!

— Докажи, что не трус!

— Принимай вызов капитана! Не будь трусом!.. — загудела толпа.

Уильям Харпер нехотя согласился.

*****

Дуэлянты вышли на палубу, а вся команда собралась вокруг них. Генри Грейхэм и Уильям Харпер встали напротив друг друга. Атака была одновременной. Шпаги скрестились, и, поменяв направление ударов каждая, вспороли кожу на предплечьях обоих соперников. Начиная истекать кровью, дуэлянты действовали с особой осторожностью: любая ошибка, любая новая рана могла стать роковой.

Капитан и Харпер были достойными соперниками. Они обменивались выпадами как опытные танцоры, пытаясь обнаружить слабости в стиле боя противника. Но усталость накапливалась. Видно было, что капитан чуть более вынослив. Харпер начал подседать, его движения становились ватными, а походка — как у перебравшего пьяницы.

— Сдавайся! — выкрикнул капитан.

Харпер кивнул ему в знак согласия, обессиленно опустил клинок, но в следующее же мгновение атаковал, пытаясь застать противника врасплох, и напоролся животом на шпагу капитана. Толпа охнула. Харпер выронил клинок и рухнул на колени.

— Врача! — крикнул капитан.

— Не надо врача… — криво улыбнулся Харпер, приоткрывая прижатую ладонями рану и заглядывая в нее: оттуда хлынула черная кровь, — здесь нужен священник… хочу исповедаться…

— Принесите распятье, — сказал капитан.

Подошел матрос с потертым деревянным распятьем и потрепанной, вспухшей от морского воздуха Библией.

— Я плохой человек, ребята… все… довольно плохих дел. Надеюсь, после своего признания я буду вариться в котле не таком уж горячем… так вот… это я убил Билла Роджерса: ночью на палубе мы играли в кости, и я заметил, что он жульничает. Эйбелл Хэррис невиновен. Выпустите его из трюма. Слушайтесь капитана: он хороший человек. И молитесь о спасении ваших душ. Да пребудет с нами милостивый Господь…

Харпер качнулся, рухнул на бок и обмяк, весь залитый черной кровью.

*****

Туман продолжал держать "Орлиное крыло" в своих цепких лапах.

— Ты и правда думаешь, что она ведьма и навлекла на нас эту чертовщину? — спросил один из моряков, обращаясь к другому.

— Я больше не знаю, что думать, — ответил другой матрос.

— Говорят, люди перед смертью знают что-то большее, чем остальные… — сказал еще один пират, — Харпер наставлял молиться Богу. Наверное, нам и правда остается только помолиться о спасении душ. Когда припасы закончатся, мы должны быть сильными, чтобы умереть по-человечески, а не превратиться в зверей и начать жрать друг друга с голодухи в этом чертовом тумане.

И они молились. Молились все. Они молились уже не о спасении тела, но о спасении души. Морские разбойники, лихой народ, собравшийся вместе со всех уголков мира, чтобы почаще драться и побольше награбить, перед дыханием смерти уже не думал о богатствах и наживе. Они думали только о душе, прося Господа дать им сил, чтобы умереть в мире и не сожрать друг друга, когда придет голод. На седьмой день молитвы туман стал рассеиваться.

*****

Вся команда вышла на палубу. Кто-то стоял на коленях и молился, кто-то замер от страха, не в силах пошевелиться от увиденного: океан бурлил, словно воду в нем кипятили. Тут и там на поверхность что-то всплывало. Похоже это было на спины китов, но имело более округлую форму и большие размеры. Сотни всплывших предметов один за другим повыпрыгивали из воды, оставляя за собой гигантские пенящиеся и опадающие горы. Превратившись в сверкающие полированные шары, предметы устремились в небо и, уже став яркими звездами где-то в далекой синеве, исчезли.

— Знамение! — раздавались взволнованные голоса.

— Господь посылает нам предупреждение из-за наших грехов!

— Второе пришествие близко!

— Пора вернуться на путь добра!

— Довольно пиратствовать!

— Возвращаемся к честной жизни!

В ту минуту я стоял недалеко от капитана Грейхэма и леди Эмилии и, как обычно, подслушивал.

— Что это было? — еле уловил я слова Эмилии.

— Не знаю. Быть может, это такие же путники, как мы, просто ходят по другим океанам, — ответил Грейхэм.

— Жуткий туман — из-за них? Зачем они его на нас напустили?

— Не думаю, что им есть до нас дело, — сказал Генри Грейхэм, глядя в синее небо, где исчезли светящиеся точки. — Наверное, мы для них то же самое, что для нашего корабля косяк рыбы, случайно оказавшийся на курсе… в любом случае эта встреча пошла нам на пользу, — добавил капитан, вглядываясь в умиротворенные лица молящихся матросов.

Когда таинственные шары улетели, стрелки компасов снова стали показывать Nord. Придя в себя, команда заработала снастями, и корабль взял курс на Лондон, чтобы получить очередной патент на пиратство.

Послесловие

Запись в дневнике, XIX век (личность владельца не установлена):

Однажды я рассказал историю своего далекого прародителя, прочитанную в его дневнике, своему другу, члену естественно-научного общества. Он внес некоторую ясность в картину, описанную моим уважаемым предком.

Как считает ученый товарищ, странное явление могло быть связано с электролизом, открытым Майклом Фарадеем примерно через столетие после смерти моего родственника. Поэтому участники событий и их современники никак не могли догадываться, что, возможно, обитатели стальных шаров, находясь под водой, расщепляли собранную ими океаническую воду на водород и кислород, пополняя этими горючими элементами свои запасы подобно тому, как наши паровозы сейчас останавливаются на железнодорожных станциях, чтобы загрузиться углем.

Если это так, то наша Земля, возможно, используется как промежуточная точка маршрута для грандиозных путешествий, о масштабах которых мы и представить себе не можем.

Что ж, в этом случае остается только заочно поблагодарить таинственных и застенчивых, но могущественных путешественников, которые стараются не привлекать к себе внимания и не вмешиваться в жизненный уклад аборигенов.