Тайна - Роберт Лоуренс Стайн

В кабине сидели три женщины, одетые в платья из дорогого шелка и белые кружевные чепчики.

Джонатан всмотрелся в их лица.

Они были багрового цвета, и на них совсем не осталось кожи. Под кокетливыми чепчиками виднелись черепа, покрытые разлагающейся плотью.

"Они же мертвые! — понял Джонатан и зажал нос ладонью. — Причем умерли давным-давно!"

В прекрасном экипаже ехали в никуда гниющие трупы.

Джонатан невольно вскрикнул и закрыл лицо руками.

"Почему этих мертвецов оставили посреди дороги? — удивился он. — Почему крестьяне их не похоронили? Или этот экипаж с его страшным грузом оставили здесь в знак предупреждения — мол, держись подальше?" Продолжая прятать лицо в ладонях, мальчик посмотрел на отца.

Эзра заглядывал в окно экипажа. Трудно было сказать, потрясен он или нет. Его лицо не выражало никаких чувств.

— Эзра, — умоляюще произнесла Джейн. — Поворачивай назад. Как можно здесь оставаться? Этот экипаж… Эти женщины… Мне дурно.

Эзра обернулся и молча посмотрел на жену. Та ответила ему дерзким взглядом. По-прежнему не говоря ни слова, муж натянул поводья, направляя лошадь вперед. Они въезжали в деревню. На сельской площади Эзра остановил фургон.

Джонатан огляделся.

Никаких признаков жизни. Кругом ни души.

Мальчик больше не мог удержаться от вопросов:

— Папа, зачем мы сюда приехали? Почему разыскиваем Гуди? Что они тебе сделали?

— Помолчи, Джонатан! — одернула его мать. Ее глаза расширились от страха.

На минуту повисло молчание. Мальчик снова повернулся к отцу. "Что я такого сказал? Неужели папа рассердится?"

— Он уже достаточно большой, чтобы задавать подобные вопросы, — сказал Эзра неожиданно. — И должен узнать правду.

Мужчина, кряхтя, спрыгнул с облучка и поманил за собою сына:

— Пойдем со мною, мой мальчик.

— Я тоже пойду! — вскочила Абигайль.

— Нет, дочка, — удержала ее Джейн. — Ты останешься с нами.

Эзра с Джонатаном пошли через площадь.

И вдруг остановились, увидев прикованного к позорному столбу человека. Его голова и руки были закреплены в отверстиях доски. Он был мертв.

У мальчика сердце ушло в пятки.

— Папа, — вскрикнул Джонатан с испугом.

Но Эзра быстро провел его мимо трупа.

— Когда-то давно наша семья жила здесь, в Уикхеме, — сказал он сыну. — Мой дед служил сельским судьей. Все знали их с братом как хороших и праведных людей. Но праведность их и погубила.

"Как это могло случиться?" — удивился Джонатан, но вслух ничего не сказал.

В деревне время от времени появлялись ведьмы. Мой дед приговаривал их к казни. Среди них были Сюзанна и Марта Гуди. Дед нашёл доказательства преступления, вынес им обвинение и отправил на костер.

— Твой дедушка… — мальчик проглотил ком в горле, — он… он… сжигал людей?

— Не людей, а ведьм! — поправил Эзра строго. — Это злобные и коварные порождения дьявола. Мой дедушка и его брат выполняли свой долг. — Он тяжело задышал и сделал паузу.

Представив себе заживо горящих женщин, Джонатан содрогнулся.

— Потом наша семья перебралась из Уикхема в Пенсильванию, — успокоившись, продолжал Эзра. — Но Уильям Гуди, отец Сюзанны и муж Марты, решил отомстить. Он верил, что его жена и дочь были невиновны. Уильям так возненавидел моего деда и его семью, что применил против них темные силы,

— Он принял обличье молодого человека и, воспользовавшись доверчивостью моей тети Мэри… — Эзра снова замолчал, подбирая нужные слова.

— Что же он сделал, папа?

— Уильям Гуди уничтожил нашу семью. Сначала он убил моих дедушку и мать. Потом наслал на остальных безумие. Я нашел дедушкиного брата и его жену замуровавшим, себя каменной стеной. От них остались только кости.

У Джонатана пробежал мороз по коже. Ничего себе история у семьи Файер! Это мучило отца всю жизнь. Вот за что он так страстно ненавидит Гуди.

А все-таки кое-что оставалось непонятным: за свои двенадцать лет мальчик еще ни разу сталкивался с проявлениями черной магии этого Уильяма.

На памяти Джонатана никто из семейства Гуди не пытался продолжать мстить Файерам Тогда зачем же отец воскрешает зло минувших дней? Неужели он потратит всю свою жизнь на поиски врагов?

— Папа, — спросил Джонатан осторожно, — а Уильям Гуди еще жив?

— Не знаю, — с горечью ответил Эзра. — Если и жив, то уже очень стар. Но у него был сын Джордж. И этот Джордж когда-то жил в Уикхеме. Надеюсь, что…

Он так и не договорил, но сын прекрасно понял, на что надеется отец. Надеется отыскать Джорджа Гуди или еще кого-нибудь из этой семьи и отплатить им сполна.

"Вот для чего мы приехали сюда, — подумал мальчик. — Но ведь в округе ни одной живой души. Только мертвецы. Значит, это место проклято".

— Пошли, — сказал Эзра. — Зайдем в таверну и попробуем разузнать о Гуди.

Вместе они начали подниматься по ступенькам.

"Трактирщик расскажет нам о том, что здесь произошло, — решил Джонатан. — Этот народ всегда все знает".

Отец открыл дверь таверны. Зашел внутрь.

В зале было пусто. Очаг оказался темным и холодным, пыль и паутина покрывала столы. На одном из них стояли тарелки с покрытой плесенью едой. Джонатану показалось, что в прошлом это были жареная баранина и пудинг. Среди блюд возились многочисленные крысы.

Эзра раздосадованно вздохнул, на его лице появилось беспокойство. Джонатан заметил на барной стойке кучу писем. Наверное, их оставили для отправки жители деревни. Но почтальон не приходил слишком долго.

Половицы заскрипели под ногами Эзры. Мужчина направился к стойке, чтобы рассмотреть письма. Он стер пальцем пыль с верхнего конверта и принялся внимательно изучать адрес.

— Папа! — позвал Джонатан.

Эзра обернулся и посмотрел на сына, затем приказал:

— Пойди, поищи, где живет местный судья. Скажи, что я хочу его видеть. А пока мне нужно побыть одному.

— Да, сэр, — ответил мальчик покорно и опрометью выбежал из таверны. И только снаружи задумался.

"Как же я найду судью? На улице пусто, и спросить некого".

Но тут его внимание привлек дом на другой стороне площади. Это было самое большое строение в деревне — в целых два этажа. Дощатые стены были покрашены в коричневый цвет. На крыше виднелись две трубы, а в окнах блестели стекла. Здание окружал неокрашенный забор.

"Здесь, должно быть, и живет судья", — поду мал Джонатан, бегом пересекая площадь. Очень хотелось размять ноги после долгой тряски в фургоне.