Осмелься - Саммер О'Тул

назад и позволяют нам с сестрой танцевать в центре круга, аплодируя и хлопая. Мне приятно, когда меня отмечают, когда я хоть раз отключаюсь от своих обязанностей и просто веселюсь.

Голова плывет, а в ушах звучит тяжелый бас. Десятки крошечных страз на моем прозрачном платье из сетки ослепительно сверкают и меняют цвета под мигающими огнями. Я погружаюсь в музыку и позволяю ритму поглотить мои мысли. Следующий час проходит в пьяном угаре.

В какой-то момент Финн протягивает мне еще одну порцию. Он самый сварливый из всех братьев Фокс и ненавидит практически всех, даже своих братьев, поэтому я очень рада, что он пришел в переполненный клуб ради меня. Холодная жидкость — просто находка, когда я сгораю от выпивки и танцев.

Внезапно я чувствую руки на своих бедрах. Оглянувшись через плечо, я без удивления обнаруживаю, что они принадлежат Лохлану, самому младшему и единственному холостому брату Фокс. Я знаю его с тех пор, как ему было девять лет, а мне — шестнадцать. Я видела, как он вырос и стал самым отъявленным плейбоем Джун-Харбора и одним из моих лучших друзей после его брата Кэша.

В свете прожекторов его лицо приобретает дьявольские углы. Его обычно голубые глаза похожи на черные угли и нечитаемы в темноте. Он раздвигает пальцами мои бедра и кривит губы, словно осмеливаясь оттолкнуть меня.

Никогда не отступая перед вызовом, я отвечаю на его дерзкую ухмылку, отводя бедра назад, пока не чувствую пряжку его ремня через платье. Одна его рука прижимает меня к себе, а другая проводит по передней части моей ноги. Его пальцы касаются внутренней поверхности моего бедра, и мой живот вспыхивает, как провод под напряжением.

Я уже видела, как он танцует, уверенно и плавно, но чувствовать, как он танцует, — совсем другое дело. Наши тела двигаются в унисон. Танцуют. Ласкаясь. Исследуя. Я хочу обвинить алкоголь в том, что мой мозг отказывается от всего, кроме обжигающего ощущения его ладоней и изгибов его тела на фоне моего.

Мне все равно, что нас видит вся семья Фокс, не то чтобы они обращали на нас внимание. А если бы и обратили, то ничего бы не подумали. Просто танец на день рождения между друзьями.

Незаметно для себя я поворачиваю голову в сторону. Я чувствую, как кончик его носа проводит по моей шее. Его дыхание щекочет, и, несмотря на пот, я дрожу. Он, должно быть, чувствует это, потому что крепче прижимает меня к себе, и нет ничего дружелюбного в том, что его твердый член упирается мне в задницу.

Я вижу, что все так и есть: он повышает ставки, проверяя, как далеко он сможет зайти, прежде чем я отступлю. Я чувствую угрозу в каждом движении его бедер, в руке, которая скользит по моей груди, едва касаясь ее основания, или когда он тихо напевает под музыку, прижимаясь губами к моему уху.

Но я не отталкиваю его. Я возвращаюсь.

Держа напиток в одной руке, я завела другую за спину и обхватила его шею. Я притягиваю его ближе. Впиваясь длинными ногтями в его кожу, я слышу, как он шипит мне в ухо. В ответ он кусает меня за шею, а кончики его пальцев задирают подол моего платья. Я подавляю стон, сердцебиение начинает скакать.

Как далеко я готова зайти, чтобы выиграть эту игру?

Мой разум слишком замутнен, чтобы найти разумный ответ.

Вместо этого я не пытаюсь найти его вообще и поворачиваюсь лицом к нему, пока он откидывает свои длинные светлые волосы с лица. Он проводит языком по зубам и самодовольно наклоняет голову, как будто он уже победил. Я сужаю глаза, но он не упускает ни секунды, скользит руками вниз к моей попке и просовывает свое бедро между моими. Я обхватываю его за плечи и впиваюсь пальцами в его твердые мышцы, когда он прижимает свое бедро к моей груди. Тепло лижет мой позвоночник, и я не могу удержаться от ответного толчка, приятные искры разлетаются от трения. Глаза закрываются, и мне приходится плотно сжать губы, чтобы не вырвались наружу наполняющие мои легкие стоны.

"Мне нравится, как ты используешь меня". Мои глаза распахиваются от его грубого шепота и последующего кувырка в животе, который едва не сбивает меня с ног. Я застываю, а он усмехается. "О, не останавливайся сейчас — ах, черт!" Кто-то ударяет меня в спину, и мой напиток, вылетая из рук Лохлана, растекается по всей его груди.

"О, черт", — бормочу я и тут же перехожу в режим решения проблемы. "Пойдем". Я хватаю его за руку и тащу сквозь толпу. Я знаю, что по крайней мере Кэш хранит смену одежды в "Дене" и "Персике". Будет справедливо предположить, что в офисе Фантома тоже что-то припрятано.

Я все еще чувствую, как басы с танцпола бьют мне в грудь, когда я протискиваюсь в кабинет. Дверь закрывается, и звук исчезает, как в вакууме. Автоматическое освещение включается, когда мы входим в кабинет, и я останавливаюсь посреди комнаты, со стоном прикрывая глаза.

Я щурюсь, пытаясь привыкнуть к яркому свету, когда руки обхватывают меня за талию. Одна крепко сжимает меня, а другая проникает между грудей и обхватывает горло. Рот Лохлана прижимается к моей шее, засасывая пульс. Я отклоняю голову в сторону, чтобы дать ему больше доступа, и наконец издаю отчаянный стон, который сдерживала всю ночь.

Я поднимаю руки вверх и обхватываю его шею, погружая пальцы в его волосы, и он стонет. "Блядь, Стелла, ты сводишь меня с ума".

То, как лихорадочно и отчаянно он это говорит, лапая мое платье, приводит меня в не меньший восторг. На самом деле, бред — это единственное возможное объяснение того, почему, когда он кружит меня, мои руки сразу же тянутся к его ремню.

Я возилась с пряжкой, пока он стягивал через голову испачканную рубашку и вел нас обратно. Мои руки скользят по его обнаженному прессу, а ноги упираются в стол. Теперь я вижу дикость в его глазах, словно летняя буря с проливным дождем и громом, которая возникает из ниоткуда.

Он поднимает меня на стол, и я просовываю пальцы в его пояс, притягивая его к себе. Увидев