Одна ложь на двоих - Мария Шарикова

Ирина и Анна уже не слушали madame Дерябину, весело щебеча. Княжна хотела рассказать подруге о бале, на который пригласили её семью и о том, кто будет там присутствовать!

Джеймс негодовал. Спустя месяц после памятного разговора молодой человек надеялся, что гнев родителя миновал, но теперь он был вынужден покинуть Лондон! Маркиз проклинал отца, отправившего его в добровольное изгнание! Разумеется, причина была более чем благородна. Он должен был поехать в Варшаву и сопровождать бабушку, вдовствующую герцогиню Хартлесс домой, в Лондон. Но маркиз понимал, что подобным образом герцог всего-навсего избавился от присутствия ненавистного сына, чтобы он впредь не пересекал ему дорогу!

Для Джеймса, привыкшего в частым гулянкам и кутежам, подобное действительно казалось наказанием. Несколько недель пути, и вот он оказался в варварской стране, как маркиз мысленно называл про себя родину своей бабушки-полячки. Мужчины рода Хартлессов не были оригинальными в выборе спутницы жизни. Прадед Джеймса первым нарушил многовековую традицию, взяв в супруги не скромную и покорную английскую леди, а бойкую на язык шотландку, от которой у него родился сын и две дочери. Наследник в итоге влюбился, а потом женился на дочери скромного дворянина из Малороссии. Отец Джеймса всё-таки нарушил эту милую идиллию и был вынужден жениться на его матери, типичной англичанке, соседки по имению. Маркиз не знал всех подробностей, но понимал, что в этом браке не было любви.

Прежде чем отправиться в Варшаву, Джеймс планировал заглянуть в Петербург. И вот тут-то он и решил воплотить в жизнь тщательно продуманный план мести.

«Нет худа без добра» — злорадно думал юноша, — «вы ещё пожалеете о своём поступке, ваша светлость!»

Возможно маркиз был слишком самолюбивым, но он непременно желал насолить отцу, пойти ему наперекор…

После прихода королевы Виктории к власти, русские аристократы приходили в восторг от присутствия высокотитулованых особ из Туманного Альбиона на их балах и вечерах. Виконты, графы, маркизы… Но конечно же желаннее всех были герцоги! Джеймс собирался непременно пустить всем пыль в глаза, и на несколько дней предстать перед высшим светом Петербурга в роли герцога Хартлесса!

Это позволило бы маркизу завоевать симпатию многих знатных девиц, а его светлость настаивал на том, чтобы он держался от благородных барышень как можно дальше!

Джеймс намеренно остановился не в семейном особняке на Фонтанке, принадлежащем герцогине Хартлесс, а в гостинице.

Слухи, которые молодой человек сумел пустить, быстро разлетелись по столице. Многие знатные семейства хотели видеть герцога у себя на приёме, но Джеймс остановил свой выбор на Долгоруких. Княжеский род с многовековой историей… Там должны собраться самые сливки общества! И наверняка самые красивые дебютантки! В отличии от отца, маркиз не владел русским, поэтому был рад, что почти вся петербургская интеллигенция в совершенстве говорила по-французски.

Langue d'amour(фр. — язык любви)… Юноша намеревался вскружить голову какой-нибудь впечатлительной особе, впервые не чувствуя за собой тень своего родителя.

* * *

Собираясь на первый бал, Ирина с трудом сдерживала волнение. Будучи очень впечатлительной барышней, она надеялась что сегодня же повстречает своего принца. Хотя…Не слишком уж много было настоящих, титулованых принцев вокруг, поэтому ей подойдёт и герцог! Они влюбятся в друг друга с первого взгляда и будут жить долго и счастливо!

Пока живой ум княжны рисовал романтические картины встречи, её горничная закончила колдовать над её причёской. Тёмные локоны были завиты в тугие кудряшки и стянуты атласной лентой нежно-голубого оттенка. Несколько непокорных прядей продолжали выбиваться из причёски, заставив Ирину свести брови.

— Глаша, может стянуть кудри в пучок? — поинтересовалась княжна, не переставая хмуриться. Она не понимала, как мило выглядит со стороны, что придавало ей особое очарование!

— Барышня, ваша маменька уже вас звать изволили, — виновато произнесла горничная, отходя в сторону.

Услышав, что Надежда Сергеевна её ждёт, девушка поспешно схватила с туалетного столика веер и carnet de bal(фр. — бальная книжка) и поспешила вниз. Погруженная в свои фантазии, Ирина даже не смогла как следует разглядеть свой наряд. Но едва вступив в гостиную и ощутив на себе одобряющий взгляд маменьки, поняла, что всё в порядке. Белоснежное платье из атласа с пышной юбкой-колоколом подчёркивало все её достоинства! Хрупкие плечи были обнажены, открывая взору бархатистую кожу. Осиная талия, изящная грудь… Господь наградил Ирину совершенной красотой, но неискушенная девушка не осознавала, какое впечатление производит на мужчин всех возрастов. Брат, отец и мать наблюдали за ней, не в силах отвести взор.

— Renie, ты выглядишь сногсшибательно, сестрёнка! — придя в себя, первым произнёс Алексей, — нам с папенькой придётся внимательно следить, чтобы настойчивые поклонники не похитили тебя, chere!

Княжна скромно потупила взор, заставив присутствующих обменяться тёплыми взглядами. Болховские были очень дружны и в отличие от большинства дворянских семейств привыкли открыто выражать свои чувства.

— Думаю нам стоит поторопиться, — произнес Фёдор Михайлович, напомнив всем о бале.

К Долгоруким они прибыли с небольшим опозданием, но этикет позволял подобную вольность. Ирина широко разглядывала всё вокруг, поражаясь богатству хозяев. Мраморный пол сверкал под светом хрустальных люстр, а стены были украшены искусной лепниной, от которой было невозможно отвести глаз. Бальный зал встретил княжну блеском множества свечей и зеркал. И здесь и там слышались голоса таких же юных, как она, девиц, и Ирина быстро почувствовала смущение.

В кругу семьи или с подругой барышня была готова говорить бесконечно, а сейчас… Воспользовавшись тем, что родные удалились вглубь зала, княжна немного задержалась и спряталась за огромной колонной, желая перевести дух. Не зная чем себя занять, mademoiselle Болховская раскрыла веер и принялась разглядывать танцующие пары.

— Mademoiselle vous vous ennuyez? (фр. — мадемуазель скучает) — за её спиной послышался голос заставивший вздрогнуть.

Юноша тем временем мило улыбнулся, и княжна мгновенно поняла, что встретила своего принца.

Джеймс наблюдал за растерянной девушкой, дивясь её простодушию. На хорошеньком личике были написаны все эмоции. Очаровать эту особу не составит никакого труда. Она смотрела на него широко распахнувшимися очами, в которых он прочёл восхищение.

— Excuse mon ignorance(фр. — простите мне моё невежество), — наконец заговорила незнакомка, — tu m'as fait peur! (фр. — вы меня напугали).

Пухлые губы изогнулись в смущенной улыбке, и маркиз с трудом подавил желание коснуться этих соблазнительных уст поцелуем. Девушка была немногим младше, чем он, но Джеймса это не смущало. В свои восемнадцать молодой человек мог очаровать любую женщину в возрасте от восьми до восьмидесяти, не прилагая особых усилий. Его мысли унеслись намного дальше, чем лишь невинный поцелуй, и он уже ясно представлял то, что скрывал изысканный наряд, но понял, что по-прежнему ничего не ответил.