Сердца, искажённые болью - Slava Sun

лежали на прикроватной тумбочке, не принося никакого утешения, а лишь ранящие душу. В неприметной рамке с черной лентой на углу стояла фотография темноволосой девушки с лучезарной улыбкой. Похоже, она была единственным аккуратным предметом в этой хаотичной комнате. Отсутствие пыли на фотографии свидетельствовало о том, что она часто находилась в руках человека… именно в руках Рины.

В лежавшей на кровати горе одеял, изначально, было сложно рассмотреть что-либо походившее на человека. Последний месяц Рина только и занималась тем, что разлагалась на кровати, не желая ни жить, ни существовать. В руках она крепко сжимала небольшой кулон с темным камнем. Ощущение под пальцами небольших бугорков и неровностей украшения, позволяли Рине не утонуть окончательно в своих вязких тягучих мыслях.

После смерти Оливии, Рина перестала выходить с кем-либо на связь, появляться на работе, да и на улице её давно никто не видел. Вина в смерти сестры сжирала её: «Что если бы я пришла раньше», «Что если бы я лучше за ней приглядывала», «А, что, если…» — эти мысли не давали ей покоя. Роились, множились, путались, душили…

Внезапно, раздался дверной звонок. Противный звук заставил девушку дернуться от неожиданности, ведь за последний месяц это был один из немногих звуков, который она слышала. Обычно она слышала свои крики, всхлипы, во время истерик, либо громко бьющие капли дождя по подоконнику или воркующих голубей на ветке, расположенной прямо напротив окна, в те моменты, когда силы заканчивались и она пластом лежала на полу без сил даже подняться. Вот и сейчас, Рина продолжала лежать на кровати, думая, что если это курьер, принесший ей еду, то он оставит её у двери и уйдет. Но, как назло, звонки не прекращались, и Рину это знатно начало бесить. Минут через пять непрерывных звонков, она всё же встала и поползла к двери. Открыв её, даже не поднимая глаз, протянула руку дабы взять пакет с едой, и бубнив себе под нос, насылала чуть ли не проклятия на бедного доставщика — «Да, чёрт возьми! Вы что первый день на работе? Кто вас набирает-то таких? Не могли оставить и уйти? Ну же, дав…». Подняв глаза, она едва ли не выругалась. Перед ней стоял вовсе не курьер, а ошарашенная от такой теплой встречи, подруга.

— Ты с ума сошла!? — возмущённо сказала, подруга с жёлтым чемоданом. — Ладно на звонки не отвечаешь, но ты же на меня чуть с кулаками не накинулась.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Рина, ещё раз протерев глаза и не понимая, это галлюцинация или перед ней и правда стоит девушка, жившая на другом конце света.

— Как что? Я переживала. Ты неделями не отвечала на звонки, а когда я узнала, что случилось, я не смогла сидеть без дела, тут же купила билет на самолёт и прилетела к тебе. И вообще, почему это я узнаю о таком страшном событии, от посторонних людей?

Рина оглядела подругу, огромный чемодан, стоящий рядом с ней, и впервые, за долгое время у неё на лице промелькнула еле заметная улыбка.

— Ну, мы так и будем стоять в дверях, или ты все-таки впустишь свою уставшую, несносную, но всё-таки, надеюсь, любимую подругу в дом.

— Заходи, — усмехнулась Рина, отходя с прохода.

— Почему тут так темно? Ты что в вампиры подалась? Если да, то укуси меня сейчас, а не жди пока я стану старой каргой с обвисшими сиськами. — распахивая тяжёлые, пыльные шторы, сказала Марго. — Ну что, мой маленький упырёныш, будем кусаться? — Изогнувшись как кошка, девушка повернулась к подруге, но взор упал на комнату. Осмотревшись, улыбка с лица Марго спала моментально. Тело тут же поникло, былой настрой тут же спал на нет.

— Девочка моя, — нежным, тихим голосом сказала она. — хочешь поговорить?

Рина молчала. Подруга медленно подошла к кровати, села и жестом показала, дабы та ложилась к ней. Скрутившись в клубочек в объятиях златовласой девушки, буря начала стихать. Марго гладила подругу по спине, стараясь с каждым касанием передать, как можно больше тепла, любви и ласки. А Рина, уткнувшись носом в шею Марго, вдыхала приятный сладковатый запах духов, и казалось, что мир вновь приобретает краски. Рина будто чувствовала, как свет, исходящий от подруги, старательно пробирался сквозь её тьму, маленькими лучиками. И от этого, на душе становилось спокойнее. Они долго лежали, обсуждая накопившиеся события, случившиеся, пока они были порознь, а затем и эмоции, испытанные в те моменты, вспоминали детство и даже то, как они поссорились из-за поломанной куклы, а потом вместе прятали её, дабы родители Рины не заметили поломку. Но за весь разговор, ни одна из них так и не рискнула упомянуть Лив.

— Дорогая, теперь я рядом, — после затянувшейся паузы, внезапно, сказала Марго — я просто буду здесь, с тобой. Тебе надо время, и я это понимаю. Просто знай, что скорбь — это абсолютно нормально, ты можешь плакать, можешь горевать, кричать, громить всё вокруг, но знай, что я всегда рядом и я тебя всегда выслушаю и поддержу.

— Спасибо… — прошептала со слезами на глазах Рина и сильнее обняла подругу, от чего не удержавшись, покатились по лицу маленькие капельки, оставляя за собой мокрую дорожку.

Как-то утром Марго стояла на кухне и напевая какую-то заводную мелодию жарила безумно ароматные блинчики.

— Как пахнет, — протянула только что проснувшаяся Рина.

— О, ты уже проснулась. А я вот, решила вспомнить как печь блины, представляешь — улыбаясь, сказала девушка в жёлтом фартуке.

— Да ты что… И даже съедобные? — явно утрированно вопрошала девушка, рискующая тут же получить сковородкой по голове, за такие насмешки.

— Вот негодница, я ей тут стараюсь… — не успев договорить, она растаяла от прижавшейся к ней сзади Рины. — вот подлиза… — осознав, что она больше не может обижаться, пробубнила Марго.

Взяв один блинчик, Рина села за белый стол и полезла в телефон, посмотреть какие новости она пропустила за время отсутствия.

— Я думаю вернуться на работу, — сказала она.

— Правда? — резко повернувшись, спросила Марго и от неловкого движения, едва ли не обожглась об раскаленную сковородку. — Это ведь прекрасно.

— Да, мне надоело сидеть дома, надо продолжать двигаться вперёд. Никто за меня, мой путь не пройдёт. — откусив кусок блина, сказала девушка. — Марго с гордостью и в то же время умилением смотрела на Рину и была счастлива, что подруга так скоро нашла в себе силы и продолжает жить, хоть и с таким большим грузом, как скорбь.

— Узнаю свою подругу, — улыбнувшись сказала Марго и подбадривающе дотронулась к плечу уминавшей блины