Цикл оборотня - Стивен Кинг

(грешной да любовь будет грешной)

И он пришел этой лунной ночью и возьмет ее. Он будет…

Стелла поднимает окно, и порыв холодного воздуха, откоторого не спасает тонкая ночная рубашка, убеждает девушку, что это не сон.

Мужчина исчез, и Стелла внезапно понимает, что его никогдаздесь не было. Ноги подгибаются, она делает шаг назад, волк легко прыгает вкомнату и встряхивается, рассеивая в темноте сказочную снежную пыль.

Но любовь! Любовь – это как.., как.., как пронзительныйкрик…

Слишком поздно она вспоминает про Арни Веструма, котороговсего лишь месяц назад нашли в железнодорожной будке разорванным на куски.Слишком поздно…

Волк бесшумно приближается к ней, его желтые глаза горятхолодным вожделением.

Стелла Рэндольф пятится к своей девичьей кровати, пока неупирается пухлыми ногами в ее железную раму и не падает навзничь.

Лунный свет придает волчьему меху серебристый оттенок.

«Валентинки» на бюро вздрагивают под порывом ветра, одна изних срывается с места и, кружась, медленной бесшумно планирует на пол.

Волк кладет лапы на постель по обе стороны от Стеллы. Онаможет чувствовать его дыхание.., горячее, хотя нельзя сказать, что неприятное.Волк пристально смотрит на нее.

– Любовь, – шепчет девушка и закрывает глаза.

Волк бросается на нее.

Любовь – все равно что смерть.

Последний в этом году буран с тяжелым, мокрым снегом,который с наступлением ночи превращается в лед, по всему городку с трескомломает ветви деревьев.

– Мать-природа избавляется от сухостоя, – говорит за кофесвоей жене Милт Штурмфуллер, городской библиотекарь.

Это худой мужчина с узким лицом и голубыми глазами, которыйуже двенадцать лет держит в страхе свою красивую молчаливую жену. Почему –догадываются лишь немногие, в том числе жена констебля Ниари, Джоан.

Город умеет хранить свои тайны.

Милту так понравилась сказанная им фраза, что он вновь ееповторяет:

– Ну да, мать-природа избавляется от сухостоя. – И тут светгаснет, а Донна Ли Штурмфуллер тихо вскрикивает. Кроме того, она разливает свойкофе.

– Вытри, – холодно говорит ей супруг. – Вытри это, и сейчасже.

– Да, милый. Конечно.

В темноте Донна Штурмфуллер нащупывает кухонное полотенце ипринимается вытирать пролитый кофе. Внезапно она ударяется подбородком оскамеечку для ног и кричит от боли. В темноте слышится смех ее супруга. Онвеселится от всей души. Штурмфуллер находит все это очень забавным. Смешнеемогут быть только шутки из «Ридерз дайджест». Читая анекдоты под рубриками«Армейский юмор» и «Жизнь в этих Соединенных Штатах», Штурмфуллер всегдасмеется так, будто его щекочут под мышками.

В эту мартовскую ночь мать-природа избавилась не только отсухостоя, но и от линии электропередачи вдоль ручья Таркер-Брук. Под тяжестьюльда провода день ото дня клонились все ниже и ниже, пока не рухнули на дорогуподобно клубку змей, лениво извиваясь и изрыгая голубые искры.

Все в Aapeepc-Meeec погрузилось в темноту.

Как будто удовлетворившись этим, ветер начал стихать, инезадолго до полуночи температура воздуха сгустилась с тридцати трех дошестнадцати градусов. Слякоть мгновенно застыла, образовав причудливые рельефы.Сенокосный луг старика Хейга, известный под названием Поле в сорок акров,покрылся неровной коркой льда. В домах по-прежнему темно и холодно. Ни одинремонтник еще не смог пробраться к месту аварии по превратившимся в катокдорогам.

В облаках появляется просвет, в нем показывается полнаялуна.

Лед, покрывающий Травную улицу, сверкает в лунном свете, каккости мертвеца.

И тут раздается вой.

Никто не смог бы сказать, откуда исходит этот звук. Кажется,он идет отовсюду и в то же время ниоткуда. Полная луна ярко освещает темныедома. Звук доносится из зловещего сумрака, а мартовский ветер плачет и стонет,как будто мертвый берсеркер изо всей мочи дует в свой рог. Одинокий и яростныйвой сливается с завываниями ветра.

Этот вой слышит Донна Ли, рядом с которой сном младенца спитее отвратительный супруг. Его слышит констебль Ниари, стоящий у окна своейспальни на Лорел-стрит. В своей спальне слышит его Олли Паркер – толстыйнеудачник, директор средней школы. Слышат также и остальные. Среди них мальчикв инвалидной коляске.

Но никто ничего не видит. И никто не знает имени бродяги,которого на следующее утро нашел ремонтник, все-таки добравшийся до ручьяТаркер-Брук, чтобы починить линию электропередачи. Бродяга весь обледенел,голова откинута в молчаливом крике, старое, поношенное пальто и рубашкаразодраны на груди. Бедняга сидел в замерзшей луже собственной крови,пристально глядя на упавшие провода, его руки, пальцы которых сковал лед, всееще были подняты вверх, как будто он защищался от неведомой опасности.

А вокруг было множество отпечатков звериных следов.

Волчьих следов.

В середине месяца снегопады сменились дождями, и вТаркерз-Миллз все начало зеленеть. Растаял лед на выгоне Мэтти Теллингэма,почти исчезли последние пятна снега в роще, которая называлась Большие леса.Словом, природа готовилась вновь преподнести свой старый, но все равноудивительный сюрприз: начиналась весна.

Несмотря на окутавший городок страх, каждый его жительготовится на свой лад отпраздновать приход весны. Грэмма Хейг печет пироги ивыставляет их охлаждаться на подоконник. В воскресенье священник церквиМилосердия Господня преподобный Лестер Лоу читает проповедь под названием«Весна любви Господней», перемежая ее отрывками из «Песни Соломоновой». Что жекасается мирских дел, то в эти дни Крис Райтсон, главный пьяница вТаркерз-Миллз, начинает Большой Весенний Запой. При фантастическом серебряномсвете почти полной луны он, шатаясь, выходит из питейного заведения на улицу.Билли Робертсон, бармен и владелец единственного в городе салуна, провожаеталкоголика взглядом.

– Если этот волк схватит кого-нибудь сегодня ночью, то этонаверняка будет Крис, – бормочет он, обращаясь к барменше.

– Не говори так, – вздрогнув, отвечает барменша.

Ее зовут Элиза Фурнье, ей двадцать четыре года. Девушкапосещает церковь Милосердия Господня и поет в хоре, потому что очень увлеченапреподобным Лоу. Но к лету она все-таки собирается покинуть Таркерз-Миллз.Любовь любовью, а эта история с волком начинает ее пугать. Элиза уже начинает думатьо том, что в Портсмуте чаевые, возможно, побольше.., да и волки там толькоморские.