Девушка, которую вернуло море - Эдриенн Янг

Однако его внимание привлекло движение среди деревьев, и его рука машинально потянулась к кинжалу, торчавшему за поясом. Пальцы стиснули рукоятку, его уже немолодые глаза пытались сфокусироваться. Меж темных деревьев двигалось нечто белое, похожее на огонек факела.

Но это оказалось не пламя. Это была женщина.

Она стояла между стволами двух деревьев, завернувшись в темную накидку. Белоснежные волосы ослепительной волной ниспадали из-под капюшона, словно река, струясь по ее плечу.

Взгляд ее сверкающих глаз уперся в Джоррунда, стоявшего перед ней, его прерывистое дыхание паром вырывалось в холодный воздух. Когда луна полностью выхватила из мрака ее лицо, у него перехватило дыхание, и чаша упала к его ногам. Ее глаза были слишком необычны, чтобы он мог ошибиться. Словно глаза столетней старухи на лице ребенка.

Это была Прядильщица. Прядильщица Судьбы.

– Эй? – позвал он, осторожно шагнув к ней.

Но она не шелохнулась. И глазом не моргнула. Только ее светлые глаза, казалось, потемнели, и по его спине пробежал холодок, добравшись до кончиков пальцев, все еще крепко сжимавших рукоять кинжала.

Он слышал истории о Прядильщиках. О них говорила ему мать, а потом он сам рассказывал их детям в Лиере. Но сам не видел ни одного из них. И, если Прядильщица появилась в лесу прямо перед ним, это могло означать одно из двух.

Жизнь или смерть.

Женщина подняла руку, поглубже натягивая капюшон, и ступила на тропинку босыми ногами. Джоррунд бросил взгляд через плечо, туда, где тропинка, ведущая в деревню, исчезала в темноте. Возможно, это и есть знак, которого он ждал. Мужчина взывал к Эйдис, но, возможно, ему ответила Прядильщица.

Он осторожно последовал за ней, подол его мантии задевал стебли высокой травы вдоль дороги. Она двигалась между деревьями, словно стелющийся туман, и чем глубже в лес они заходили, тем холоднее становился воздух. Сквозь чащу деревьев пробивался запах моря, напоенный недавним штормом. Вдали забрезжили лучи рассвета, озаряя воды фьорда голубоватым сиянием, отражавшимся от тонкой корки льда, сковавшей водную гладь у самого берега.

Прядильщица бесшумно ступила на камни, выйдя из-под покрова леса, но Джоррунд замер на краю тропинки. Берег был усеян деревянными обломками и спутанными водорослями, выброшенными на берег во время яростного ночного шторма. Прядильщица шла по берегу, направляясь в густой туман, скрывавший небольшую бухту впереди.

Легкий ветерок донес до него едва слышный звук, и Джоррунд склонил голову набок, прислушиваясь. Этот звук не был похож на тонкий писк птицы, и было в нем нечто печальное и тревожное. Он заглушал негромкий плеск волн, приносимый с моря порывами ветра.

Он тоже шагнул на камни и направился к бухте, сердце билось в такт его шагам. Прядильщица скрылась в тумане, и мужчина последовал за ней, идя на звук, эхом отдававшийся от скал. Туман слегка рассеялся, и успокоившиеся волны лизали камни у него под ногами.

А впереди на берегу показался силуэт лодки.

Он резко обернулся, пытался отыскать Прядильщицу, но вокруг виднелись лишь скалы и деревья. Звук послышался снова, и по его коже вновь пробежал знакомый холодок. Не сводя глаз с лодки, он выхватил кинжал и, выставив перед собой, осторожно двинулся вперед.

Камни тихим хрустом отзывались под его башмаками, а когда неожиданно перед ним возник деревянный нос лодки в форме змеи, он замер. Он не сводил глаз с узкой головы деревянной рептилии, из раскрытой пасти которой торчало заостренное жало.

Надр.

В этом не было сомнений. Нос лодки венчала голова богини племени Кирр, но почему ритуальная лодка оказалась так далеко от мысов?

Священные руны и надписи виднелись на почерневшем корпусе. Он приблизился, коснувшись ладонями силуэта летящего ворона, едва заметного на обуглившейся поверхности. Судя по всему, пламя, бушевавшее на лодке, погасил морской шторм. Лодки, подобные этой, использовались с одной целью – для похоронных церемоний.

Странный звук снова нарушил тишину, и Джоррунд вздрогнул, вскинув нож, уставившись на противоположный конец лодки. На дне, усыпанном увядшими охапками диких цветов, осталась маленькая девочка. Темные татуировки племени Кирр покрывали ее бледную кожу. Изогнутые, перепутанные символы таинственным узором украшали ее тело, начиная от лодыжек, распространяясь дальше и доходя до шеи.

У него перехватило дыхание, когда он увидел огромные покрасневшие глаза девочки. Ее бледные губы приобрели синеватый оттенок. Она лежала с согнутыми в коленях ногами и прижимала их к груди.

Его взгляд упал на странный символ у нее на груди, видневшийся в вырезе рубашки. Большой, открытый глаз, окруженный ветками дуба. И об этом он тоже когда-то слышал.

Метка Провидицы. Той, что способна разложить руны и увидеть узор судьбы.

Он опустил кинжал и тяжело вздохнул. Это не было простым совпадением. Он долго взывал к своему богу, и вот в лесу ему явилась Прядильщица и отвела на берег. Она доверила ему ребенка. Нет сомнений, что ее послала сама Эйдис.

Мужчина обернулся, оглядывая берег в поисках светловолосой женщины, но она исчезла. Тишину нарушал лишь плеск воды. И завывание ветра.

Он наклонился над лодкой и поднял на руки ослабевшее тельце девочки. Она, дрожа, обхватила его ручонками, крепко прижавшись к его груди. Но он хорошо понимал, что произойдет, если он заберет ее в Лиеру. Обитатели деревни станут бояться ее. А предводитель может даже убить. Но если он хотел дать главе племени необходимый ответ, он должен воспользоваться этим шансом.

Усадив девочку на камень, он собрал в кучу охапки сухих цветов в лодке, а затем тремя четкими ударами высек огонь. Пламя охватило сухие листья и лепестки, и белый дымок закружился у него над головой.

Налетевший порыв ветра раздул пламя, и оно перекинулось на деревянный корпус лодки, пожирая его. Вскоре огонь уже был выше него ростом, разбрасывая снопы искр в серое небо.

Приведя ребенка из племени Кирр в Лиеру, он совершит предательство. Это стало бы плохим предзнаменованием. Но в загробной жизни ему придется держать за это ответ не перед жителями Свелл.

Он ответит за это перед Эйдис.

Джоррунд выпрямился, повернувшись спиной к ветру, а девочка жалась к его ногам.

Вдвоем они смотрели, как догорала лодка.

Това

РУНЫ НЕ ЛГУТ.

Крик козодоя прозвенел в ночной тьме, и, открыв глаза, я отбросила шкуры, села в постели, прислушалась. Остывшие угли едва заметно поблескивали в очаге, но в доме было холодно, и сильный ветер раскачивал деревья, заставляя скрипеть их стволы.

Пронзительная песнь козодоя снова пробилась ко мне сквозь рокот бури, и я опустила босые ступни на каменный пол. Подойдя к окну, я принялась всматриваться в темную тропу, которая вела из леса в Лиеру. В туманной дымке между деревьями мелькал янтарный огонек факела.