Восставшая Луна - Йен Макдональд

«Майн, корабль намерен садиться», – говорит скафандр.

Из ряда окруживших их роверов выезжает один и разворачивается перед майн Одунладе. Она высоко вскидывает священный зонтик. Кортеж останавливается. Сиденья ровера опускаются, защитные перекладины поднимаются, фигуры в зелено-белых пов-скафах [1] «Маккензи Гелиум» спрыгивают на реголит. Тянутся к чехлам на спине, вытаскивают длинные предметы. Винтовки.

– Это непозволительно, матушка.

Фамильярность возмущает майн Одунладе. Никакого уважения, могли бы и по-португальски заговорить. Она находит на внутреннем дисплее метку женщины, которая к ней обратилась.

– Ты кто такая?

– Я Лойса Дивинаграсия, – отвечает та, стоя в центре вооруженного отряда. – Глава службы безопасности «Маккензи Гелиум» в Северо-восточной лунной четверти.

– Этому молодому человеку требуется серьезная медицинская помощь.

– Для «Маккензи Гелиум» будет честью предложить услуги нашего полностью оборудованного медицинского центра.

«Шестьдесят секунд до приземления», – говорит скафандр. Корабль – самая яркая и быстрая звезда на небе.

– Я везу его к отцу, – говорит майн-ди-санту и делает шаг вперед.

– Я не могу этого допустить. – Лойса Дивинаграсия кладет ладонь на нагрудник майн Одунладе. Та отшвыривает руку женщины священным зонтиком и тотчас бьет ее по боковой стороне шлема. Какая наглость. Полимер трескается, изнутри вырываются струйки воздуха, затем скафандр исцеляет сам себя и запечатывает пролом.

Вновь прибывшие нацеливают оружие.

Сестры Владык Сего Часа окружают капсулу жизнеобеспечения. Меч Огуна обнажен, топор Шанго, лук и веер с острым как бритва краем – все готово. Разве можно почтить ориша, не пуская в дело их символы?

Луна Корта поднимает неуклюжие руки на уровень плеч. Ножны разблокируются, магниты включаются: ножи взлетают к ее ладоням и закрепляются там. Низко над западным краем мира светит Земля в первой четверти, и края клинков из метеоритного железа поблескивают: боевые ножи семейства Корта.

«Мы их берегли, – сказала майн Одунладе, озаренная светом биоламп в комнате Материнского дома, где лежал Лукасинью. – Пока не появится Корта – достаточно смелый, великодушный, лишенный алчности и трусости, который сразится за семью и отважно ее защитит. Корта, который достоин этих ножей».

Карлиньос был защитником семьи. До маленькой Луны ножи принадлежали ему. Однажды он показал племяннице несколько приемов, воспользовавшись вместо оружия палочками для еды. Он ее пугал – скоростью движений и тем, как превращался в нечто непостижимое.

Карлиньос погиб на острие этих самых клинков.

Мадринья Элис становится между девочкой и кольцом винтовок.

– Убери ножи, Луна.

– Не уберу, – отвечает девочка. – Я Корта, а Корта режут.

– Делай, что говорит твоя мадринья, своенравное дитя, – велит майн-ди-санту Одунладе. – Ты большая только из-за скафандра.

Луна отступает с угрюмым шипением, но не прячет свои красивые клинки.

– Пропустите нас, – говорит майн Одунладе по общему каналу, и Луна слышит ответ Маккензи:

– Отдайте нам Лукасинью Корту – и вы свободны.

– Нет, – шепчет Луна, и ее, сестер, капсулу, рубак Маккензи заливает слепящий свет. Поток сияния разбивается на сотни отдельных огней: роверы, пылевые байки, навигационные фары бронированных скафандров и пов-скафов – все они мчатся по темному реголиту. Позади вновь прибывших вздымается огромное облако пыли, рождая в рассеянном земном свете лунные радуги. Они атакуют Маккензи, преградивших путь сестрам. В последний момент рубаки и стрелки` бросаются прочь, когда их строй рассекает клин из роверов, байкеров и орды бегущих пылевиков.

С антенн и мачт, натянутых тросов и стоек, роверов, ранцев и наплечных креплений, шлемов и нагрудников смотрят нарисованные с помощью трафаретов, намалеванные краской из баллончика, распечатанные впопыхах, набросанные вакуумным маркером граффити: наполовину черные, наполовину белые лики Мадонны Тысячи Смертей, Доны Луны.

Жуан-ди-Деус восстал.

Клин пылевиков разворачивается в фалангу, ощетинившуюся пиками и копьями. Байкеры упираются длинными палками в боковые подножки. Когда Луна была совсем малышкой, в одной истории ей попался безумный обрывок из истории старой Земли: металлические люди верхом на больших металлических животных, с длинными копьями под мышками. «Рыцари в доспехах, – говорил Луне фамильяр, вспоминая вместе с ней. – Рыцари с копьями».

Над противостоящими друг другу армиями мерцают синие огни: маневровые двигатели корабля ВТО, который пролетает над строем Маккензи к безопасной посадочной площадке. Главный двигатель ненадолго включается напоследок, и уродливая мешанина топливных баков, радиаторных панелей и конструкционных опор начинает опускаться на реголит.

Рукавицы и перчатки сжимаются на древках копий. Пикинеры напрягаются. Пальцы хватаются за рычаги управления пылевых байков.

– Луна, – говорит мадринья Элис.

– Я готова, – отвечает Луна. Скафандр девочки заряжен, запасы энергии активированы. Достаточно одного слова – и он побежит, побежит быстрее, чем собственные ноги когда-либо смогли нести ее. Она знает все трюки, на какие способен типовой скафандр: использовала их, когда несла Лукасинью, пребывающего в состоянии аноксии [2] и по любым стандартам мертвого, в убежище Боа-Виста. – Я такое уже делала.

Пыль от садящегося лунного корабля поглощает сантиньюс и Маккензи. Мадринья Элис кричит:

– Вперед, дитя!

«Беги», – приказывает девочка, но скафандр уже пришел в движение.

Как и Маккензи. Эффект неожиданности исчерпал себя: роверы отрываются от основного войска, чтобы обогнуть байкеров-кавалеристов сантиньюс с флангов и отрезать путь к кораблю. Пехотинцы сантиньюс бегут наперерез силам Маккензи, удерживая путь открытым.

Падает тело. Фигура в пов-скафе разворачивается и валится на реголит. Жесткий скафандр превращается в облако разлетающихся осколков. Маккензи стреляют. Чей-то шлем раскалывается. В кровавом месиве мелькает чья-то летящая голова; знамена Доны Луны падают одно за другим. Теперь девочка видит кровь, куски плоти, телесные жидкости, извергающиеся в вакуум.

Сестра Элоа, служительница Полумесяца Йансы, падает рядом с Луной, и ее тело катится в сторону, кувыркаясь. У нее оторвана макушка. Вокруг девочки проносятся невидимые снаряды, но она не может о них думать – не может думать ни о чем, кроме лунного корабля, который стоит на посадочных опорах и выдвигает из транспортного модуля трап.