Серафим - Оливия Вильденштейн

недавней драки. Хотя его бар в Гарлеме стал модным местом студенческих тусовок, он также пользовался популярностью у местных наркоманов и дилеров.

– Отличный улов, Селеста.

Мэтт начал извергать непристойности, которые стоили бы ему целой кучи перьев, будь он неоперенным.

– Спасибо. – Я начала зависать в «Трэпе» после того, как в прошлом семестре встретила Джейса на занятиях по уголовному праву. А потом продолжила проводить время в баре на цокольном этаже из-за невероятно жирных, но очень вкусных чизбургеров Леона и легкой компании Джейса. А поскольку можно вывести девушку из гильдии, но не гильдию из девушки, в напряженные ночи я следила за преступной деятельностью.

– Наличные или кредитка? – дружелюбно повторил Джейс.

Мэтт вздернул щетинистый подбородок.

– Черта с два я заплачу.

– Ты подмешиваешь что-то в выпивку девчонок в моем баре, – прорычал Леон, – а потом пытаешься меня обокрасть? Джейс, позови Томми.

– Кто такой Томми? – Голос Мэтта потерял нотки дерзости.

– Отставной морской пехотинец, который, как оказалось, еще и очень талантливый сушеф.

Томми – сильный спокойный мужчина с татуировками на лице, которые внушали страх большинству людей. Ко мне он всегда относился совершенно равнодушно, поэтому я не имела к нему претензий.

Когда Джейс направился в сторону кухни, Мэтт достал из бумажника двадцатидолларовую купюру.

– Никаких копов. Я ухожу. И обещаю, что вы меня больше никогда не увидите.

– Прекрасно, но я хочу, чтобы ты пообещал никогда больше не накачивать людей дурью. Думаешь, сможешь это сделать?

– Да. Я никогда… – Мэтт сглотнул. – Никогда больше не буду заниматься подобным дерьмом.

– Хорошо. А теперь отдай заначку таблеток, которую ты принес в мой бар.

Мэтт просунул руку в боксеры, достал маленький пакет и неуверенно поднял его.

Леон откинул руку парня.

– Не нужно пихать мне в лицо свой гребаный пот с яиц. – Он схватил мой пустой бокал из-под пива. – Брось сюда.

Мэтт закинул пакетик, затем развернул кепку, пытаясь скрыть лицо от растущего к нам внимания. Я услышала, как он пробормотал «дерьмо», когда старшая официантка и постоянная подружка Леона Алисия сказала:

– Все записано, Леон.

– Спасибо, детка. – А затем он понизил голос и прошептал что-то на ухо Мэтту, отчего спортивная крыса заерзала и стала такой же белой, как бриллианты, украшающие крест, который висел на шее Леона.

Первые пятнадцать лет жизни меня учили мягко исправлять непослушных людей, предлагая им руку, дабы направить на праведный путь. За последующие четыре года я поняла, что угрозы и грубая сила работают столь же хорошо, если не лучше. И куда быстрее.

Кто-то похлопал меня по руке – блондинка с большими серьгами.

– Мы с подругой хотели тебя поблагодарить.

– Не стоит, но в следующий раз следите за своими напитками. – Когда девушки повернулись к Джейсу, чтобы выразить бесконечную благодарность – клянусь, после слов благодарности они еще долго его не отпускали, – я достала мобильный из кармана моего бирюзового бомбера, чтобы проверить время, и заметила пропущенное сообщение от Мюриэль.

Прочитав его, я улыбнулась. Несмотря на то, что каждую пятницу я уезжала домой на выходные, каждый четверг Мими обязательно спрашивала, нет ли у меня других планов, и напоминала, что ничего страшного, если они появятся. Выходные – священное семейное время, и поскольку Мими теперь моя единственная семья, я посвящала их женщине, которая неизменно заботилась обо мне после того, как я потеряла Лей.

Лей… Мысли о ней все еще причиняют боль. Она была моей лучшей подругой, моей сестрой, моим якорем. Та ночь, когда она покончила с собой, опустошила меня. А потом я разозлилась. Я злилась на Джареда за то, что он побудил ее отказаться от своего долга. Злилась на Лей за то, что она позволила ему это. Злилась на Серафа Ашера за то, что он сжег ее крылья и сбросил обратно на землю с волдырями в форме полумесяцев на спине. Злилась на то, что мне не хватило сил удержать подругу в этом мире.

Я ненавидела Лей несколько недель, а потом возненавидела себя за эти чувства.

А теперь… Теперь я просто по ней скучала. Так же как Мими скучала по Джареду, мальчику, которого она растила как собственного сына.

Мои пальцы порхали по экрану: «Постараюсь приехать к обеду, но мне нужно встретиться с моим консультантом, так что не жди меня, если проголодаешься». А потом добавила: «Кстати, я достала нам билеты на субботний спектакль той пьесы, о которой я тебе рассказывала. Ремейк «Трамвая “Желание”».

Загорелись три точки, пока Мими набирала текст. Разумеется, она не спала. Мюриэль никогда не спала, предпочитая дремать урывками. Я смотрела, как точки танцуют и танцуют, ожидая длинного ответа, но все, что она прислала, это OK, ma chérie[1].

Джейс выкрикнул мое имя сквозь энергичную музыку, доносящуюся из динамиков. Он перегнулся через барную стойку и облокотился разрисованными чернилами предплечьями на липкую древесину. Его нос оказался в дюйме от моего. Он смотрел на меня своими карими глазами, которые были на несколько оттенков темнее и в то же время на столько же мягче моих собственных.

– Хочешь что-нибудь выпить, Си?

Я покачала головой.

– Нет. Я собираюсь вернуться в квартиру.

– Уже?

– Джейс, сейчас два часа ночи.

– Я буду скучать по тебе. – Мешанина неоновых вывесок, прибитых к цементным стенам, от «Быстрого ремонта обуви» до фиолетового контура гигантского баклажана и свиньи с крыльями поменьше – мой личный вклад – окрашивала его уложенные гелем волосы в яркие цвета.

Я закатила глаза.

– Мы увидимся через пять часов. – По пятницам я посещала утренние лекции, поэтому мои завтраки совпадали с окончанием его смены в «Трэпе».

– Я все равно буду скучать по тебе все эти пять часов.

Я рассмеялась. Парень, с которым мы делили двухкомнатные апартаменты в здании, зажатом между кампусом и Риверсайд-драйв, продемонстрировал мне белоснежную улыбку. Она великолепна. И у него замечательный характер. Он осчастливит ту, с кем решит остепениться, и, хотя он шутил, что этой девушкой могу стать я, это не так. Если мое наблюдение за отношениями Лей и Джареда чему-то меня и научили, так это тому, что влюбленность ведет к хаосу и боли.

Мне же хотелось веселья. И легкости. Джейс идеально сочетал в себе и то и другое.

– Спокойной ночи, Си.

– Спокойной ночи, Джейс. – Я целомудренно поцеловала уголок его рта. – Веди себя хорошо.

– А ты еще лучше.

Когда он направился к томимому жаждой клиенту, я бросила взгляд на свою неоновую свинью. Покупая ее, я думала о Серафе Ашере и не сдерживала ухмылки, когда Леон распаковал крылатую свинью и прибил ее к