Безумием мнимым безумие мира обличившие - Автор Неизвестен

после того как Ксения раздала решительно все свое имущество бедным, подарила дом. Родные Ксении подали даже прошение начальству умершего Андрея Федоровича, прося не позволять Ксении в безумстве раздавать свое имущество. Начальство умершего Петрова вызвало Ксению к себе, но из разговоров с ней вполне убедилось, что Ксения совершенно здорова, а потому имеет право распоряжаться своим имуществом, как ей угодно.

Так смотрели плотские люди на рабу Божию Ксению, не понимая того, что в душе ее со времени смерти мужа совершался великий переворот, происходило полное перерождение. Слабоумие и истинное юродство не имеют между собой ничего общего. Наоборот, чтобы решиться на юродство, необходимо величайшее мужество, то есть наличие в человеке сильно развитой воли и ясное понимание как жизни вообще, так и избираемого пути.

И действительно, неожиданная смерть горячо любимого мужа, в котором сосредоточивалась вся цель и весь интерес ее жизни, ясно показала Ксении, сколь непрочно и сколь суетно земное. Она сразу поняла, что истинного счастья на земле быть не может, что все земное служит лишь помехой, препятствием для достижения истинного счастья на небе, в Боге.

Для достижения же этого счастия она избрала тяжелый путь юродства Христа ради. Облачившись в костюм мужа, то есть надев на себя его белье, кафтан, камзол, она стала всех уверять, что Андрей Федорович вовсе не умирал, а умерла его супруга Ксения Григорьевна и уже никогда потом не откликалась, если ее называли Ксенией Григорьевной и всегда охотно отзывалась, если ее называли Андреем Федоровичем.

Существует мнение, что блаженная несколько лет находилась в Алексеевской женской обители близ Арзамаса, основанной преподобным Феодором Санаксарским (Ушаковым).

Проживая в Петербурге, какого-либо определенного места жительства Ксения не имела. Большею частью она целый день бродила по Петербургской стороне и по преимуществу в районе прихода церкви святого Апостола Матфия, где в то время жили в маленьких деревянных домиках небогатые люди. Странный костюм бедной, едва обутой женщины, не имеющей места, где главу преклонить, ее иносказательные разговоры, ее полная кротость, незлобие нередко давали злым людям и особенно уличным мальчишкам повод и смелость глумиться, смеяться над блаженной. Но перед блаженной всегда был образ Страдальца Христа, безропотно сносившего и поругания, и оплевания, и заушения, и распятие, и смерть. Вот почему и блаженная так же безропотно сносила всякого рода глумления над собою.

Лишь однажды, когда Ксения уже стала почитаться за угодницу Божию, жители Петербургской стороны видели ее в страшном гневе. Уличные мальчишки, завидев юродивую, по обычаю стали над ней смеяться, дразнить ее. Блаженная безропотно сносила это. Но злые дети не ограничились одними издевательствами. Видя безропотность и беззащитность блаженной, они наряду с издевательствами стали бросать в нее грязью, камнями. Тогда, по-видимому, и у блаженной не хватило терпения. Как вихрь бросилась она за злыми мальчишками, грозя им своею палкою, которую всегда носила с собой. Жители Петербургской стороны, увидев блаженную в таком гневе, пришли в ужас от поступка беспризорных, злых детей и тотчас же приняли все меры к тому, чтобы никто не обижал блаженную.

Мало-помалу к странностям блаженной привыкли, мало-помалу поняли, что она не простая побирушка-нищая, а какая-то особенная. Многие поэтому стали жалеть ее, старались чем-либо помочь ей. Эта жалость особенно стала проявляться с того времени, как камзол и кафтан мужа на блаженной совершенно истлели, и она стала одеваться зимой и летом в жалкие лохмотья, а на босых ногах, распухших и красных от мороза, носила рваные башмаки. Видя едва одетую, промокшую или озябшую юродивую, многие давали ей теплую одежду, обувь, милостыню, но Ксения ни за что не соглашалась надеть на себя теплую одежду и всю жизнь проходила в жалких лохмотьях — красной кофточке и зеленой юбке, или, наоборот, — в зеленой кофточке и красной юбке. Милостыню она также не принимала, а брала лишь от добрых людей «царя на коне» (копейки с изображением всадника), и тотчас же отдавала этого «царя на коне» таким же беднякам, как и сама она.

Бродя целыми днями по грязным, немощеным улицам Петербурга, Ксения изредка заходила к своим знакомым, обедала у них, беседовала, а затем снова отправлялась странствовать. Где она проводила ночи, долгое время оставалось неизвестным. Этим заинтересовались не только жители Петербургской стороны, но и местная полиция, для которой неизвестность местопребывания блаженной по ночам казалась даже подозрительной. Решено было во что бы то ни стало разузнать, где проводит ночи эта странная женщина и что она тогда делает.

И жители Петербургской стороны, и местная полиция сумели удовлетворить свое любопытство и успокоиться.

Оказалось, что Ксения, несмотря ни на какое время года, несмотря ни на какую погоду, уходит на ночь в поле, коленопреклоненно становится здесь на молитву и не встает уже с этой молитвы до самого восхода солнца, попеременно делая земные поклоны на все четыре стороны света.

В другой раз рабочие, производившие постройку новой каменной церкви на Смоленском кладбище, стали замечать, что ночью, во время их отсутствия, кто-то приносит на верх строящейся церкви целые горы кирпича.

Долго дивились этому рабочие, долго недоумевали, откуда берется кирпич на верху строящейся церкви. Наконец решились разузнать, кто бы мог быть этот даровой, неутомимый работник, каждую ночь таскающий для них кирпич. Оказалось, что этот неутомимый работник была раба Божия блаженная Ксения.

— Когда ты спишь, Андрей Федорович? — спрашивали блаженную.

— Успеем выспаться в земле, — отвечала она.

Блаженная Ксения очень заботилась, чтобы фундамент церкви укладывали особенно прочно.

— Много ей придется вынести, — говорила она, — но устоит… Ничего-

Действительно, в наводнение 1824 года, когда было разрушено кладбище, снесено множество крестов и могил, уничтожены кладбищенские книги, храм подвергся большой опасности, но все же устоял.

Может быть, много и других неведомых миру подвигов совершила блаженная. К сожалению, при ней не было никого, кто мог бы быть свидетелем этих подвигов.

В одиночестве совершала она жизненный путь свой. Где давала почти необутая и еле одетая блаженная Ксения во все время своего странствования отдых, покой своему телу — осталось известным одному только Господу Богу. Мы можем лишь удивляться тому, как могла она, старенькая и слабенькая, выдерживать наши проливные, пронизывающие до костей, осенние дожди, наши страшные трескучие морозы, когда на лету мерзнут птицы и легко застывают хорошо одетые, молодые, здоровые люди! Нужно было обладать организмом сверхчеловеческим или носить в себе такой сильный внутренний духовный жар, такую глубокую, несомненную веру, при которой и невозможное становится возможным.

Но припоминая великих угодников Божиих, которые силою своей веры творили дивные, непосильные и непонятные для человеческого ума чудеса, не будем