Грация и Фурия - Трейси Бэнгхарт

– Есть у нас возможности! – безапелляционно заявила Номи. – В этом-то все и дело.

Все еще препираясь, они дошли до своего скромного жилища. Рензо распахнул перед ними скрипучую дверь, и его сардонический взгляд явственно свидетельствовал о том, что он все слышал.

– Номи, папа велел тебе готовить ужин.

Не произнеся более ни слова, Номи вбежала в крошечную гостиную. Серина тоже вошла, подобрав юбку, чтобы не касаться ею порога. От нее не укрылся взгляд Номи, устремленный на учебники Рензо, которые лежали открытыми на грубо отесанном столе.

Серина предостерегающе толкнула Номи локтем. Сестра не шевельнулась. Тогда Серина кашлянула. Номи повернулась к ней, но, судя по виду, мысли ее витали очень далеко. Затем она потрясла головой, как будто стараясь освободиться от них, и заспешила к раковине.

Серина быстро глянула на родителей, тихо беседовавших у маленькой пузатой печки. Те ничего не заметили. Они вообще мало что замечали. Для них Серина и Номи были подобны всем другим дочерям в холодном промышленном городе Ланос.

Только Серина обладала красотой.

А у Номи был секрет.

Серина мысленно взмолилась, чтобы красоты ее хватило на то, чтобы приглянуться Наследнику, ради самой себя и ради сестры.

Рензо затворил дверь, и глухой стук эхом отозвался в сердце Серины. Она поежилась, внезапно охваченная страхом, причины которого пока не знала.

Номи

РИКША КАК БЕЗУМНЫЙ крутил педали, не обращая внимания на колдобины в булыжной мостовой и лавируя между перепуганными пешеходами. Тряска на ухабах укачала Номи, вызвав неприятные ощущения в желудке. А может, причиной тому являлся тяжелый влажный воздух, смердящий к тому же протухшей рыбой.

Нет, причина дурного самочувствия была иной, и девушка точно знала, что именно сводит судорогой мышцы и высасывает воздух из легких. Чем ближе они приближались к палаццо, тем сильнее ей хотелось развернуться и поехать в другую сторону. С того памятного вечера, когда cиньор Пьетро выбрал Серину, не минуло и двух недель, и все дни пронеслись так же стремительно и мучительно, как сегодняшний, который завершался безумной поездкой в повозке рикши.

Проносясь по мостику в пугающей близости к краю, повозка опасно накренилась, и Серина настолько крепко сжала руку сестры, что ногти ее впились в кожу, отчего Номи вздрогнула. Щеки Рензо побледнели. Он один занимал все сиденье напротив сестер, и ему, чтобы удерживать равновесие, пришлось растопырить ноги, точно пауку.

Рикша что было сил ударил по тормозам, и повозка как вкопанная остановилась на краю огромной пьяцца. Желудок Номи болезненно сжался, норовя расстаться с содержимым.

На дальнем конце заполненной людьми пьяцца в лучах солнца блистал широкий канал, и на его поверхности качались черные длинные лодки. Еще дальше находился принадлежавший Верховному Правителю остров, и оттуда к небу вздымался сияющий золотом палаццо.

Номи несколько раз глубоко вздохнула. При иных обстоятельствах она бы наслаждалась видом Беллаквы. Но не сегодня. Тем более не сейчас.

Рензо сунул рикше деньги и помог сестрам выбраться из повозки, но даже оказавшись на твердой почве, Номи чувствовала, как предательски дрожат ее колени.

– Ну что, будем прощаться? – Хоть Рензо и старался держаться отстраненно, но голос его все же подрагивал.

Как и положено благовоспитанной девушке, Серина склонила голову, и Рензо учтиво приобнял ее.

Но подобное прощание было не для Номи. Она крепко обняла брата, зарылась лицом в его куртку, вдохнула знакомый с детства успокаивающий запах. Дрожь в ногах и желудок почти успокоились. Брат останется в Беллакве до оглашения имен девушек, которые станут Грациями, и она, возможно, увидит его спустя лишь несколько часов. Или не увидит никогда. Неопределенность раздражала Номи.

– Может, мне разработать план вашего побега на свободу, если выберут Серину? – прошептал Рензо, желая пошутить, но по голосу было заметно, что ему сейчас совсем не до шуток.

Если только Серину выберут.

Номи на мгновение еще крепче прижалась к брату, а затем решительно отстранилась. Они обменялись наполненными страданием взглядами.

– Пошли же, Номи, – произнесла Серина спокойно.

К ней протянул руку мужчина в черной, расшитой золотом ливрее. Слегка склонив голову, Серина положила пальцы ему на руку.

У Номи перехватило дыхание. Она была еще не готова.

Рензо, похоже, все понял. Изобразив на лице пусть и страдальческую, но все же улыбку, он поцеловал ее в щеку и заспешил прочь первым. Номи словно полоснули бритвой по сердцу.

– Пошли же, – прошептала Серина вновь.

Неохотно Номи последовала за сестрой сквозь толпу. Гондольер в черной с золотой вышивкой ливрее провел их через пьяцца к каналу, где на волнах качалась изящная гондола. Он помог Серине, а затем и Номи взойти на борт, услужливо усадил их на мягкие с золотой вышивкой подушки.

Другие гондолы с одетыми в цветастые платья девушками – тоже претендентками – уже отчалили. Наблюдавшие за ними зеваки на набережной смеялись и аплодировали, дети подбрасывали в воздух охапки цветов. Гондола с Номи и Сериной тоже отчалила, и Серина улыбалась, радуясь вниманию и парящим розовым лепесткам.

Номи не разделяла безмятежного настроения сестры. Желудок опять дал о себе знать. Ей хотелось выскочить на берег, догнать Рензо и сбежать из незнакомого города. Она бы сделала что угодно, только бы не плыть ко дворцу Верховного Правителя, где в самом ближайшем будущем ее принесут в жертву античному богу. Но сделать ничего было нельзя – Серина страстно хотела попасть туда.

Номи одной рукой вытерла слезы, стараясь успокоиться, а другой рукой крепко сжала небольшую сумку с нехитрыми пожитками.

– Что, если мы больше никогда не увидим Рензо?

– Это было бы счастьем, – ответила Серина, но голос ее дрожал. По морщинкам на лбу Номи заметила, что по мере приближения ко дворцу сестрой овладевает напряжение. Похоже, Серина вовсе не пребывала в безмятежном состоянии духа – просто старалась держаться. Более мягко она добавила:

– И ты это знаешь.

– Хотелось бы, чтобы все было иначе, – едва слышно пробормотала Номи.

Гондола с легким толчком причалила к парапету канала. Почти все девушки уже высадились у основания лестницы, ведущей ко дворцу Верховного Правителя. Крошечные колокольчики, прикрепленные к ветвям кипарисов, растущих вдоль канала, слегка позвякивали от легкого бриза.

Сестры оказались последними в длинной очереди разодетых в яркие, красивые платья девушек. Номи шагала по высоким мраморным ступеням, мысленно кляня Наследника, ожидавшего на самом верху. Конечно же, он не обратит на нее ни малейшего внимания, как и на прочих служанок, но вся ее жизнь сейчас зависела от того, обратит ли он внимание на сестру.