Милость Монтуна - Дис Кейн

бойца-кобольда. В сущности, бойцов могло быть и тридцать, на результат охоты это бы не повлияло.

Один из булыжников шевельнулся. Вот он, зверь, который убил на этом поле каждого кобольда, каждую бесперую птицу и каждого дайгонского охотника. Монтун.

— Мы наши его, — прошептал один из кобольдов.

Венни и сам прекрасно видел зверя. Обычно тварь поджидала их в середине поляны, а не на краю. Возможно, Монтун нашел там что-то вкусное или же решил заманить будущих жертв в глубь своей территории? В этот раз что-то могло пойти не так, как обычно. Сердце Венни застучало быстрее, перемен он не хотел.

— Ваши последние слова? — спросил он.

Кобольды позади него удивленно переглянулись.

Много, много лет назад, гораздо больше, чем положено жить обыкновенному кобольду, Венни появился на свет. Тогда никто, и он сам в особенности, не подозревал, что его судьба будет разительно отличаться от того, что было уготовано большинству его собратьев. Первые шесть десятков лет Венни прожил почти так же, как и все остальные кобольды, которых он когда-либо знал.

Как и у других кобольдов, у него не было тех, кого можно назвать родителями. Венни появился из пробирки, точнее из стеклянной колбы. Оказавшись на полу, весь в прозрачной слизи, он оглядывался, ничего не понимая, пока не увидел протянутую ему четырехпалую руку.

За появлением на свет Венни наблюдал кобольд-инструктор, который тут же протянул Венни (хотя на тот момент безымянному кобольду) магический шар, переливающийся перламутром. Пораженный видом диковинки, Венни протянул руку и коснулся шара, его тело пробила боль, которая, казалось бы, могла уничтожить все, что было у него в голове. В каком-то смысле так все и было. Шар снабдил Венни необходимыми знаниями для жизни в том месте, где он оказался. В итоге всего через час после рождения он уже мог говорить, пусть и медленно, заплетающимся языком, стоять на ногах и даже ощущал потребность в одежде, хотя особого холода и не испытывал.

Как он вскоре выяснил, далеко не все живые существа появляются из стеклянных баков с жидкостью. Кобольды в этом смысле были уникальным видом. Хотя так было не всегда. За много лет или даже столетий до рождения Венни, кобольды жили в долине, окруженной высокими горами. Естественное укрытие защищало их от леса и обитавших в нем беспощадных магических тварей. Так продолжалось, пока однажды землетрясение не разрушило часть одной из гор и орды монстров не хлынули в долину. Будучи не в силах сопротивляться, кобольды отступали в глубь своей территории, готовя оборону последнего города. Каменные стены были высоки и крепки, по крайней мере так казалось поначалу. Всего одна магическая атака превратила камень в пар, последний город кобольдов пал и вскоре последний из их вида был съеден безжалостным лесным существом.

Но на этом история кобольдов не закончилась, о чем Венни сообщил его учитель. Эту же фразу через несколько десятков лет повторял сам Венни своим многочисленным ученикам. Люди, прилетевшие на воздушных кораблях из далеких краев, очистили земли кобольдов от монстров и завалили огромными валунами образовавшуюся в горе брешь. Конечно, это не вернуло погибшую расу к жизни, их вернула людская наука. Люди выстроили на безопасных ныне землях массивные высокие здания из стали и камней, а внутри вскоре снова раздался топот босых кобольдских ног.

Отныне каждый представитель вымершей было расы появлялся из стеклянного бака уже взрослым на вид, но не обладающим сознанием и годовалого ребенка. Затем кобольд касался магического шара, что помещал в его голову множество самых разнообразных знаний, обучал нескольким языкам и наукам, которые могли пригодиться кобольду в дальнейшей жизни.

Люди, спасшие кобольдов, называли себя зеннатцами. Как потом выяснил Венни, Зеннатом называлась не их вся их раса, а лишь объединение, организация, в которой сейчас он состоял и сам. Ни о целях Зенната, ни об устройстве, ни о лидере кобольдам знать не полагалось. Зато стоило четко уяснить — с рождения у них перед Зеннатом есть долг и отрабатывать его придется много лет, почти всю кобольдскую жизнь.

И Венни принялся отрабатывать. Сперва ему нужно было завершить обучение и определить, к каким видам работ у него талант. Быстро выяснилось, что ни силой, ни ловкостью он других кобольдов не превосходил, а значит не быть ему охотником, солдатом или строителем. Профессий оставалось еще немало, но все они отсеивались, после того как Венни проваливал одно испытание за другим. Не то чтобы он был глупее прочих кобольдов, скорее наоборот — лишние мысли постоянно мешали ему сосредоточиться. Он хотел знать больше и о том, как жили его предки, и о своих спасителях, которые теперь брали дань с каждого живущего кобольда. Но стань он поваром или гонцом, кто бы поделился с ним этими знаниями?

Дело осложняло то, что, обучившись, кобольды отправлялись служить в другие страны. А там уж тем более не было возможности ни разузнать об истории родного края, ни лучше понять своих спасителей. Венни решил, что он не должен покидать зеннатскую базу, на которой появился на свет. Он мог бы податься в уборщики, но гарантии, что его оставят здесь и не отправят на чужбину, не было. И все же, поразмыслив, он нашел выход.

Ему стоило сделаться учителем, занять ту же должность, какая была у кобольда, которого он увидел впервые в жизни. Имелась лишь одна загвоздка — учителей кобольдов на базе Зенната больше не требовалось. Для Венни это означало, что он должен был каким-то образом избавиться от своего конкурента.

К немалому удивлению Венни, первым, что ему пришло в голову, было убийство. На базе существовали запреты, не позволяющие нарушать общественный порядок, устраивать драки, потасовки, забастовки. Вся эта нежелательная активность каралась лишением жизни. Про убийство же никто ничего не говорил. И снова удивив себя, Венни подошел к одному из зеннатцев, который в тот момент был главным наблюдателем, и спросил, может ли он убить другого кобольда, если это не нарушит общественный порядок.

Зеннатец долго смотрел на него с выпученными глазами, а затем коротко ответил: «Нет, кобольду не дозволяется убивать кобольда». И Венни отказался от этого плана. Пусть даже у него с ходу созрел пяток идей, как можно тихо заколоть или даже подставить одного из кобольдов-учителей так, чтобы того отправили на казнь за нарушение одного из правил.

Человек запретил ему убивать кобольдов, и Венни не собирался нарушать этот запрет, даже если и мог. Учителем можно было стать и по-другому. Как следует подготовившись, Венни сдал экзамены. В этот раз материал его