Черная Вдова. Красная метка - Маргарет Штоль

Ничего ты не слышал, козел, – выругалась она про себя. – Просто твой нужник такой старый, что уже разваливается на части.

Охранники ушли.

Наташа выдохнула, затем забралась на парапет и перекатилась на крышу, к грязному световому люку. Ее движения теперь были инстинктивными, автоматическими, как дыхание, моргание или биение сердца. Она медленно приблизила лицо к потрескавшемуся стеклу и мельком, чтобы не дать обнаружить себя, заглянула внутрь. Было темно, и единственное, что она разглядела, – две фигуры, которые двигались посреди склада между грузовыми контейнерами.

Две фигуры. Одна низкая, другая высокая.

Она увидела ребенка. Девочку. Рыжие волосы. Темные глаза. На вид ей было лет девять или десять. Все они казались Наташе на одно лицо. Не считая своих напарниц по Программе, ей доводилось иметь дело лишь с одним ребенком – с самой собой, и эта девочка никогда ей не нравилась.

Девочка отвернулась от Ивана, который стоял возле окна, и Наташа заметила, что она плачет. Крепко сжимает в руках куклу-балерину. Кукла с фарфоровой головой, – отметила Наташа. – Таких продают возле Большого театра. У нее тоже была такая кукла, когда-то давно, в прошлой жизни.

Я смотрела на тебя такими же глазами, Иван?

Теперь, отодвинув в сторону девочку с ее куклой, в пятно лунного света шагнул он – ее старый наставник, ее новая мишень.

Иван Сомодоров.

Он был мне почти как отец.

Наташа вытянулась над люком, чтобы разглядеть получше. Что он делает? Что-то прикрепляет к голове девочки. Электроды? Точно. Электроды на виски. И еще провода: к ее запястьям, предплечьям и даже к маленьким пухлым ножкам. Провода тянулись к металлическому ящику величиной с телефонную будку, привинченному к бетонному полу; он был словно собран и спаян из нескольких аппаратов. Провода сплетались в бесформенные узлы кабелей, кое-где искривших. Те, в свою очередь, вели к другим ящикам с проводами, каждый из которых словно был частью одного огромного механизма, конца которому не было видно.

Эксперимент. Получается, слухи не лгали.

Так, значит, это еще один его маленький проект. Очередная девочка Ивана.

Наташа пристально смотрела. Не моргая, не отводя взгляда. Все это было очень ей знакомо – хотя в свое время ее не привязывали к стулу, а приковывали к батарее, и Иван в те времена еще не использовал электроды. Но все это было неважно. Она видела достаточно.

Наташа еще раз окинула взглядом происходящее, затем перевернулась на спину и поднесла запястье к губам.

– Цель обнаружена. Передай МИ-61, что система отслеживания работает. Разведданные подтвердились.

– Отправлю Королеве корзинку с фруктами. Боже, ты действительно нашла Таинственного Ивана? В Лондоне его называют Франкенштейном. – Помехи в приемнике на секунду заглушили голос Коулсона. – Эксперименты над людьми. Значит, вот чем он теперь занимается?

Она глянула вниз.

– Похоже на то.

– Оно живое! – протянул Коулсон, удачно имитируя голос безумного ученого. Наташа посмотрела на вареник луны. Лежа на спине на крыше склада, она подумала, что вид отсюда гораздо лучше.

– Это ненадолго. Я вхожу.

ГЛАВА 2: НАТАША

СТАРЫЙ СУДОРЕМОНТНЫЙ СКЛАД, УКРАИНА

ПОБЕРЕЖЬЕ ЧЕРНОГО МОРЯ

В ту секунду, когда замок карабина защелкнулся на стальной раме открытого люка, мозг Наташи переключился на ускоренный режим. Боевая готовность. Адреналин в ее крови зашкаливал, и она набирала обороты – быстро и твердо, без жалости, без сожаления. Всего этого не было, когда Наташа открывала стеклянную панель люка в крыше склада и бесшумно доставала стекла из металлической рамы. Она ощутила это только сейчас, оказавшись внутри.

Постепенно ослабляя тормозной карабин, она тихонько скользнула по тросу вниз, внутрь здания, перебирая в уме возможные дальнейшие действия Ивана: сначала наиболее очевидные, затем наиболее логичные, затем менее логичные; она предвидела любую вероятность. В этой мысленной шахматной партии Наташа выигрывала почти при любой комбинации.

Как Калашников, – подумала она. – Как Романофф.

Это я. И это моя работа.

Она обежала взглядом внутреннюю обстановку склада, сканируя помещение. Итак, периметр охраняют пятеро твоих головорезов, которые старательно делают вид, будто оказались здесь случайно. Где ты только нашел таких идиотов, Иван?

Наташа опустилась еще на метр, чтобы лучше разглядеть цель.

Я знаю, ты слышал, как я перекатывалась по крыше к люку последние несколько сантиметров. Ты сам меня этому учил. Что ты задумал?

Наташа развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы видеть лицо девочки. А как быть с ребенком? Кажется, она действительно напугана. Ребенок. Слабое место. Учтем.

Поворачиваясь, Наташа опустилась ниже, оценивая обстановку. Из стен торчат толстые переплетения кабелей, в воздухе пахнет озоном, опасно – много электрики. Учтем. Постараемся не взлететь на воздух.

Настало время для настоящей боевой математики.

Если представить себе циферблат, то первый головорез стоит на один час от меня, близко к Ивану, но в тени. Простая пешка с пистолетом.

Она приподняла бровь.

Он что, заткнул ствол за пояс? Неужели не боится яйца себе отстрелить? Значит, им приказали схватить меня живой, а не убивать сразу. Несмотря на темноту, она закатила глаза.

Ну, удачи вам.

Номер Один первым нападать не станет. Если потребуется, он постарается подстрелить меня со спины, пока я буду занята номерами Два и Три. Они стоят на семь и на девять часов и бросятся на меня, как только я спрыгну на пол.

Номер Четыре, похоже, самый быстрый из всех.

Она нашла взглядом последнего солдата, скрытого тенью.

Номер Пять совсем расслаблен, у него наверняка есть оружие, может быть, нож. Определенно, нож.

Как только номер Один увидит, что я расправилась с четырьмя другими, он поймет, что дело дрянь, запаникует и потянется за пистолетом – смотри, он уже весь вспотел, – я перехвачу его где-то посередине. Нет смысла понапрасну подставляться под пули.

Она посмотрела вверх, на потолок. Снайперы – это просто подстраховка. Они бы давно подстрелили меня. Значит, Иван хочет поболтать.

Наташа ослабила хватку и стала спускаться по тросу вниз, к своей цели. Она подобралась очень близко. Уже видны были блики луны на лысой макушке Ивана. Раньше он каждый день брил макушку, чтобы она так сверкала. Видимо, продолжает до сих пор. Она отметила, что он почему-то вспотел.

Потому что знает, что я близко и готова напасть?