Ровно в полдень - Нора Робертс

— Прекрасно. Вы, капитан, здесь главный, но переговоры веду я. И мне нужно подняться на крышу. Посмотрим, как к этому отнесется сам Джо.

Фиби подошла к Дункану и знаком предложила передать ей телефон.

— Джо? Меня зовут Фиби. Я здесь с полицейскими. Как ты себя чувствуешь?

— А в чем дело?

— Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. Тебе, наверно, жарко? Солнце сегодня так и печет. Я попрошу Дункана принести нам пару бутылок холодной воды. Я бы хотела подняться с ними на крышу, чтобы спокойно поговорить с тобой.

— У меня револьвер!

— Я знаю. Если я принесу воду, ты меня застрелишь?

— Нет, — ответил он после долгой паузы. — Нет, черт возьми. Зачем мне это? Мы ведь даже незнакомы.

. — Я принесу тебе бутылку воды. Я буду одна, Джо. Пообещай мне, что не прыгнешь вниз и не станешь стрелять. Ну так как, могу я подняться на крышу и принести тебе холодную воду?

— Лучше пиво.

Мечтательные нотки в его голосе наполнили сердце Фиби надеждой.

— Какое пиво ты предпочитаешь?

— В холодильнике у меня стоит «Харп».

— Сейчас я доставлю тебе холодное пиво. Открыв холодильник, Фиби обнаружила, что там, кроме пива, практически ничего нет. Она достала бутылку, и Дункан тут же шагнул к ней, чтобы открыть крышку. Благодарно кивнув, Фиби вытащила из холодильника единственную колу — для себя, после чего снова взялась за телефон.

— Джо, я иду наверх с пивом. Не возражаешь?

— Нет. Пиво — это то, что надо.

— Джо, — ровным тоном продолжила Фиби. Голос ее был таким же прохладным, как та бутылка, которую она держала в руке. — Мне сказали, ты собираешься покончить с собой.

— Да, я так решил.

— Вообще-то не думаю, чтобы это было хорошее решение.

Вслед за полицейским Фиби покинула квартиру и направилась вверх по лестнице.

— У меня нет другого выхода.

— Нет другого выхода? Судя по всему, ты совсем отчаялся. Джо, я у двери на крышу. Не возражаешь, если я выйду к тебе?

— Нет, черт возьми. Я ведь уже сказал.

Фиби не ошиблась насчет солнца. Яркое и раскаленное, оно успело превратить крышу в некое подобие сковородки. Слева от себя Фиби увидела Джо.

Из всей одежды на нем были лишь черные трусы. Русоволосый парень со светлой кожей, успевшей приобрести болезненный красноватый оттенок.

Прищурившись от солнца, Джо рассматривал Фиби опухшими от слез глазами.

— Пожалуй, мне следовало принести что-нибудь от солнца. — Бутылку с пивом Фиби держала перед собой, чтобы парень мог видеть ее. — Ты здесь скоро совсем поджаришься.

— Плевать.

— Не мог бы ты положить револьвер? Так мне было бы проще передать тебе пиво.

Джо покачал головой:

— А вдруг ты что-нибудь задумала.

— Джо, я не собираюсь ничего предпринимать. Мне нужно только, чтобы ты положил револьвер, тогда я смогу отдать тебе пиво. Я всего лишь хочу поговорить с тобой. Ты же знаешь, на такой жаре всегда хочется пить. Особенно во время беседы.

Не сдвинувшись ни на дюйм (ноги его по-прежнему свисали с края крыши), Джо положил револьвер на колени.

— Поставь бутылку тут, затем отступи назад.

— Хорошо.

Фиби двинулась к Джо, не спуская с него глаз. Теперь уже она могла чувствовать его запах — запах пота и отчаяния. Темные, налитые кровью глаза смотрели на нее с невыразимой тоской. Фиби поставила бутылку на край крыши и сделала шаг назад.

— Ну как?

— Если ты попытаешься что-нибудь предпринять, я сразу прыгну.

— Понимаю. Что привело тебя в такое отчаяние?

Одной рукой Джо ухватил пиво, а другой снова сжал револьвер. Сделав глоток, он пробормотал:

— Почему они послали тебя сюда?

— Меня никто не посылал, я пришла сама. Это моя работа.

— Серьезно? Ты что, психоаналитик или что-то в этом роде? — фыркнув, Джо снова глотнул из бутылки.

— Не совсем. Я беседую с теми, кто попал в затруднительное положение (или думает, что это так). А что случилось с тобой, Джо?

— Я по уши в дерьме, вот и все.

— Почему ты так думаешь?

— Жена меня бросила. Мы были вместе всего полгода, и вот она ушла. Она не раз говорила мне, что уйдет, если я не брошу играть, но я не верил.

— Должно быть, это стало для тебя настоящим ударом.

— Она — лучшее, что было в моей жизни. И вот я ее потерял. Я думал, что смогу отыграться, — пара хороших ставок, и все будет в порядке. Но это не сработало, — Джо пожал плечами. — Никогда не срабатывало.

— Но этого недостаточно, чтобы покончить с собой. Я понимаю, как это больно, когда от тебя уходит любимый человек. Но ведь если ты умрешь, то уже никогда не сможешь исправить ситуацию. Как зовут твою жену?

— Лори, — пробормотал Джо, тщетно пытаясь удержать слезы.

— Вряд ли ты захочешь причинить ей боль. Как, по-твоему, будет чувствовать себя Лори, если ты покончишь с собой?

— Какая ей разница?

— Если бы ей было все равно, вряд ли она вышла бы за тебя замуж. Не возражаешь, если я присяду здесь? — Фиби приблизилась к краю крыши в нескольких футах от Джо. Тот лишь равнодушно пожал плечами. Тогда Фиби присела на крышу и отхлебнула из банки с кока-колой. — Мне кажется, нам стоит поговорить об этом. Нужно решить, как помочь тебе, как помочь вам с Лори. По-моему, ты пытаешься найти способ, который позволил бы решить сразу все проблемы.

— С работы меня уволили.

— Да, тебе и правда нелегко. А чем ты занимался?

— Я бармен. Работал в спортивном баре — там, внизу. Лори это не нравилось, но я сказал ей, что справлюсь. И не справился. Начал делать ставки — одну за другой. Когда стал проигрывать, забрался в кассу — чтобы Лори ни о чем не догадалась. Так и пошло: ставки, проигрыши, новые кражи. В конце концов меня поймали и уволили. С платой за квартиру я тоже просрочил.

Джо взял револьвер, покрутил его в руке. Инстинкт самосохранения побуждал Фиби броситься в укрытие, но она постаралась не терять самообладания.

— Сама видишь, у меня не осталось ровным счетом ничего.

— Джо, я могу понять, что ты чувствуешь сейчас. Но на самом деле у тебя осталось не так уж мало возможностей — при условии, конечно, что ты не убьешь себя. В этом случае у тебя действительно ничего не останется. Ты уже не сможешь вернуться, не сможешь примириться с Лори. Что бы ты стал делать, если бы у тебя вдруг появился шанс помириться с ней?

— Не знаю, — Джо окинул взглядом город. — Где-то играет музыка. Должно быть, на параде.