Зимняя война - Влад Тарханов

памяти, до фотографической. Это очень помогало в написании статей – не надо было искать долго справочный материал. Страницу текста я запоминал через 20 секунд читки «по диагонали», после чего мог ее воспроизвести с точностью до одного знака. Как все это умещалось в мою голову, понятия не имею.

Год назад родителей не стало. Они шли ко мне в больницу по пешеходному переходу на зеленый свет светофора. Я наблюдал из окна, как ослепительно белый Лексус, мчащийся по городу с бешенной скоростью, сбивает их и уносится прочь. Мама скончалась на месте, отец еще два дня пролежал в реанимации. Меня выписали из больницы через 10 дней. Следователь рассказал, что машина была угнана ночью, накануне ДТП, и кто был за ее рулем – неизвестно. Родители – детдомовцы, ставшие на ноги благодаря тому, что родились в СССР. Но у меня никого больше не было. Мне светила опека органов государственной власти. Для меня это означало одно – быстрое угасание. Моя квартира еще была как-то приспособлена для существования инвалида, а вот дом инвалидов, в который меня определят? Кому достанется с таким трудом приватизированная родителями квартира – понятия не имею… Так что, как говорится, «дорогая близкая – казенный дом» не смешно? Абсолютно. Сегодня, третьего сентября, за мной должны были приехать. И они приехали. Абсолютно неразговорчивые два молодых человека, способные шкафы тягать, впрочем, мне показалось, что это не их главная задача. Мою тушку загрузили в микроавтобус, после получасовой дороги она (тушка) и оказалась здесь, в Центре. В центре всего, точнее, в центре Времён.

Я никогда не был поклонником вихрев времен[3] и прочей попаданческой литературы, а тут пришлось столкнуться воочию… И убедиться, что «небывалое бывает»[4].

А началось все с этого полного господина с бородкой клинышком, седой гривой волос, которых было слишком много для Котовского[5] и слишком мало для Эйнштейна[6]. Он носил старомодные очки в массивной оправе, из-за толстых стекол его глаза казались маленькими щелочками, а широкоскулое лицо совершенно не вязалось с массивным мясистым носом багрового цвета с весьма неприятными бугорками, говорящими о какой-то болезни.

– Андрей Вячеславович, мы рады приветствовать вас, в нашем центре. – От господина разило искусственным радушием и фальшивым дружелюбием.

– Мы, Николааай… Вторые[7]??? – неудачно пошутил я, на что встречавший меня господин разразился искренним заливистым смехом.

– Ну вот, что ни слово, то в точку! Ну, молодой человек, я теперь хочу объяснить, почему вы здесь, а не в доме инвалидов. Думаю, ВАМ это будет интересно. – Веселый господин интонацией выделил слово «вам». «Мы – вы, нам – вам, интересные игры тут играются», решил я про себя.

– А где это МЫ наахоодимся? – играть, так играть.

– Не все сразу, молодой человек, не все сразу. – Моей попытки поиграть этот господин, вроде, как и не заметил, он продолжал, как ни в чем не бывало:

– Мы хотим предложить вам работу. Не удивляйтесь. Это ваш второй шанс…

– Я буду здооров и смогу хоодить, когда надо встаавать с креслаааа? – на этот раз я был предельно ироничен.

– В какой-то мере, в какой-то мере… Это как вам повезет.

– Не пооонял! – я действительно такой юмор не понимаю, от слова «совсем».

– Вам предстоит выполнить задание. Наша цена – это ваша возможность жить полноценной жизнью. От вас только выполнение задания, и ничего более.

– Страаанноое предлоожение для дэцэпешникааа. А что зааа задааание?

Перехватить инициативу в беседе так и не удалось.

– Понимаете, если я расскажу вам, что за задание, то и о центре придется рассказать, а это возможно только тогда, когда вы согласитесь и подпишите соответствующие бумажки, вы ведь владеете левой рукой? – я в ответ кивнул.

– Вот и ладненько. Вот и хорошо. Еще раз повторяю: на одной чаше весов ваше жалкое существование в доме инвалидов, пять, десять, пятьдесят лет до смерти в инвалидном кресле, знаете, некоторые инвалиды очень долго живут. На другой чаше весов – пять, десять, даже пятьдесят лет НОРМАЛЬНОЙ жизни. После выполнения задания у вас будут новые документы, совершенно новая жизнь. – И он, этот самый встречающий господин, так и не назвавший своего имени, не врал. А как он жестикулировал! Он искусно владел приемами невербального давления на собеседника, вот, говорит о чашах весов, изображая руками этакую Фемиду с бородой и брюшком, и получается у него это не комично, отнюдь. Почувствовав, что я стал колебаться с ответом, он решительно бросился меня добивать.

– А один бонус вы получите еще до того, как начнете выполнять ваше задание.

– ? – я был очень даже удивлен, хотя и соглашаться не спешил, посмотрим, что он положит в те самые три короба[8].

– Посмотрите на эти фото. Это тот самый человек, который сбил ваших родителей, Миша Восточный, местный криминальный авторитет. В тот день у него украли машину, хотя заявление принес в полицию уже ПОСЛЕ совершенного убийства. Знаете, на периферии многое завязано в очень противоречивый узел. Так вот, МЫ его накажем. Еще до того, когда вы начнете выполнять задание. На подготовительном этапе.

Я не стал спрашивать о сути подготовительного этапа, у меня совершенно непроизвольно сорвался вопрос:

– Вы наастолько мооогущественны?

– Настолько. Нет, это будет непросто. Тут не пальчиком взмахнуть или на курок пистолета нажать… Но это для нас вполне по плечу.

– Я буду рааботать нааааа госудааарствооо?

– МЫ частная контора, но работаем под присмотром серьезных государственных структур. Если вы согласны, кивните, скоро вы сможете говорить без проблем. Прекрасно. Я рад, что вы согласны. Смотрите сюда. Старайтесь не моргать. Замечательно. Пальчик! Изумительно! Поздравляем вас с зачислением в группу «Острие» проекта «Вектор». Сейчас вы познакомитесь со своим помощником и бытовым куратором. Он и расскажет вам нужные подробности.

Глава вторая

Темпорально-историческая

Объект 2. 14-е февраля 2022 года

В конце шестидесятых годов возник проект, во главе которого стоял мало кому известный физик Погорельцев Сергей Митрофанович. Кто-то считал его гением, кто-то сумасшедшим. А он был просто смелым экспериментатором и изобретательным пройдохой, не признававшим ни препятствий, ни авторитетов. Таких не любят. Таких уничтожают конкуренты. Таким не дают защитить диссертации, просто потому, что не понимают, что там написано. В шестидесятых Погорельцев разрабатывал некоторые аспекты теории поля. Однажды выводы из расчетов вывели его на ту дорогу, по которой пару тысяч лет назад некий Архимед гонял голым по общественным местам. Как я говорил, физик Погорельцев был тем еще пройдохой, имел обширные знакомства с нужными людьми в самых