Мир дней. Том 1 - Филипп Фармер

В одном конце этой просторной комнаты, у завешенного шторой окна стояла огромная двуспальная кровать; у противоположной стены, рядом с большим, круглым окном — стол с зеркалом. По соседству размещались полки, уставленные пластиковыми ящиками со щетками, расческами и косметическими принадлежностями. На каждом ящике красовалось имя его владельца.

Еще в одной стене имелось сразу несколько дверей с именами-табличками. Джеф вставил один из уголков своей идентификационной звезды в отверстие той двери, на которой стояло его имя и имя Озмы. Дверь открылась и сразу же зажегся свет, осветивший полки с их личными вещами. Джеф взял с одной из них скомканный в шарик кусок материи, повернулся, и, поместив причудливый мячик между большим и указательным пальцами, несильно щелкнул по нему. Шарик, разбрасывая по сторонам снопы электрических искр, развернулся и превратился в длинную, совершенно гладкую зеленую рубаху. Джеф надел ее на себя и затянул на поясе ремень. С другой полки он снял пару носков и ботинки. Надев ботинки, он закрепил их на ногах, сильно сжав ладонями верхние отвороты, которые при этом герметически закрылись.

Озма, склонившись над постелью, поправляла простыни.

— Все чисто и убрано, как положено, — сказала она.

— Понедельник всегда четко соблюдает установленные домашние порядки. Нам повезло гораздо больше, чем многим, кого я знаю. Остается только надеяться, что Понедельник не переедет в другой дом.

Повернувшись, Озма произнесла специальное кодовое слово. Стена сразу же заискрилась светом и ожила: на ней появилось трехмерное изображение джунглей, составленное из гигантских травянистых растений, напоминающих огромные лезвия. Несколько лезвий наклонились, и из-за них показалось какое-то существо с выпуклыми черными, как у насекомого, глазами, уставившимися на них. Антенна на голове существа слегка подрагивала. Подняв заднюю ногу, оно потерлось выпуклой жилой о траву. В комнате прозвучало стрекотание кузнечика.

— Выключи, ради Бога! — взмолился Джеф.

— Это помогает мне заснуть, — ответила Озма. — Правда, сейчас я не могу сказать, что мне хочется спать.

— Я предпочел бы подождать до тех пор, пока мы хорошенько не отдохнем. Так всегда лучше выходит.

— Не знаю, не знаю, — сказала Озма. — Почему бы не подойти к проблеме по-научному? Давай поставим опыт. Сделаем это один раз перед сном, а второй после, а уж потом сравним.

— Поверь мне, я знаю: это две разные вещи.

— Что мы тут беседуем, словно декабрь с апрелем, дорогой?

Озма легла на кровать, широко разбросав руки и ноги.

— Храм Экстаза не защищен и перекидной мостик опущен. Вперед, сэр Галахад [в средневековых легендах Британии, образующих т. н. «артуровский цикл», рыцарь, сын Ланселота; единственный, кому явился Священный Грааль; воплощение отваги и благородства], вонзите свое верное копье.

— Боюсь, могу угодить в ров с водой, — улыбаясь, подыграл ей Джеф.

— Ах ты, бездельник! Опять хочешь меня с ума свести? Давай вонзай, ты, малодушный рыцарь, или опущу на тебя чугунные решетки!

— Ты что, опять смотрела повтор «Рыцарей Круглого Стола»? — спросил он.

— Они меня возбуждают. Как вспомню: все эти дикие мужчины на лошадях и девицы, которых соблазняют трехглавые людоеды. И все метают копья. Ну давай, Джеф! Поиграй со мной!

— Где тут мой Святой Грааль? — произнес он, опускаясь, и шутливо добавил: — Или это более походит на Святую кашицу?

— Ну что я могу поделать, если я переполнена? Если будешь и дальше тянуть, я тебя разукрашу и спущу в туалет. Не порти настроение, Джеф. Я люблю пофантазировать.

«Куда же делся старый, добрый, незатейливый секс?» — подумал про себя Джеф, а вслух произнес:

— Я только что принял обет молчания. Чем я хуже безумного монаха из Шервудского Леса. Вот и зови меня так.

— Продолжай, продолжай, ты же знаешь, я обожаю, когда ты произносишь грубости…

Спустя пятнадцать минут Озма продолжала их обычный разговор:

— Ты уже обратился за разрешением?

— Нет, — тяжело дыша, ответил Джеф. — Забыл.

Она перевернулась, чтобы видеть его лицо.

— Ты же говорил, что хочешь иметь ребенка.

— Да. Только… ты знаешь, у меня было так много неприятностей с Ариэль. Все время сомневаюсь, нужно ли заводить еще одного.

Озма нежно потрепала его по щеке.

— Твоя дочь — замечательная женщина. Так в чем дело?

— После того, как умерла ее мать, неприятностей более чем достаточно. Она сделалась очень нервной, зависимой. К тому же Ариэль слишком ревнует меня к тебе, хотя какие у нее могут быть для этого основания?

— Не думаю, что ты прав, — заметила Озма. — Ну, да дело не в этом. Я спросила, в чем состоят неприятности. Так в чем? Ты что-то скрываешь от меня?

— Нет.

— Ну ладно, поговорим обо всем за завтраком, — сказала она, — если, конечно, ты можешь подождать. Знаешь, я была уверена, что ты хочешь ребенка. Хотя у меня самой и были некоторые опасения. Я — художница, и должна все отдавать своему искусству, конечно, за исключением того, что я, кстати сказать, с большой радостью, даю тебе. Но ребенок? Скажу честно, я не очень уверена, что это нужно. Тогда…

— Да, да, мы не раз говорили об этом, — вставил Джеф, подражая хриплому голосу жены, звуки которого иногда напоминали скрежет шлифовального круга при соприкосновении с камнем. — Каждая женщина является творцом в том смысле, что она способна создать шедевр — родить ребенка. Однако не все женщины могут считаться хорошими художницами. Но я именно такая. Хотя рисованием для меня вся жизнь не исчерпывается.

Озма ударила его по руке своим маленьким кулачком.

— В твоем исполнении мой голос звучит слишком уж помпезно.

— Вовсе нет, — Джеф поцеловал жену. — Спокойной ночи. Поговорим потом.

— Так и я о том же. Скажи только сегодня ты, наконец, подашь прошение?

— Обещаю.

Хотя у них имелась возможность послать прошение по телевизионному каналу — благо мониторов в комнате было более чем достаточно — шансы существенно возрастали в том случае, если бы Джеф воспользовался своими связями как органик (эвфемизм — служащий полиции, защищавшей интересы «органического» правительства). Джеф вполне мог бы добиться личной встречи с одним из высоких чинов Бюро Воспроизводства, которому в свое время он оказал немало услуг. В этом случае запрос пошел бы в обход медлительных официальных каналов. Но и тогда прошло бы никак не меньше субгода, прежде чем Бюро вынесло бы свое решение. Впрочем, Джеф не сомневался, что ответ будет положительным. За то время, пока прошение будет рассматриваться, он мог бы передумать и отозвать его.