Вернуть Любовь - Катерина Мур

пахло выхлопными газами и стертой резиной.

«Что я тут делаю? Зачем согласилась прийти с Кристиной?»— пронеслось у меня в голове.

— Ух ты, как круто! — восхищенно воскликнула Кристина, но я ее радости не разделяла.

— Все, Крис, я домой, — перекрикивая музыку, воскликнула я.

— Ну, Матросова, не будь занудой. Повеселись!

Отмахнувшись от подруги, я пошла в сторону припаркованной машины.

— Нет, Гром вряд ли сегодня выиграет, — услышав знакомый псевдоним, замерла на месте. — Он уже не тот «Король дорог», что раньше…

— И не говори… Жалко Саню…

«Саша тоже участвует?»— с этой мыслью пробилась обратно к Кристине.

— О, Катька, передумала все-таки? — улыбнулась подруга.

— Крис, ты знаешь Саню Громова?

— Конечно. «Короля дорог» все знают. Правда им он был в прошлом, потом пропал на год, а вот два года назад вернулся, но уже не такой удачливый, как раньше…

— А сейчас он участвует?

Кристина молча указала на идущий впереди всех мотоцикл, но я и так узнала Сашу. Он единственный ехал без шлема. Сердце привычно защемило, и душу ожгло болью.

Два года я не видела и не слышала о нём. Когда я выписалась из больницы, Таню уже похоронили. Я долго приходила в себя, даже общалась с психологами. Вроде смогла жить дальше. Единственное накрывала истерика если я была за рулем, а на пассажирском сидении кто-то сидел.

Задумавшись, я не сразу поняла что случилось…

Байк Саши занесло, он влетел в поворот, но не справился и его выкинуло, а байк полетел за ним. Ахнув, я кинулась вниз, не слушая крика Кристины. Упав на колени возле него, я взяла его лицо в свои ладони, которые сразу оказались в его крови. Услышала вой сирены и чьи-то чужие руки попытались отцепить меня от Саши.

— Девушка, отойдите, — наклонился к нам врач. — Парню нужно оказать помощь.

С трудом поднялась на ноги. Меня крепко держал хмурый парень.

— Ты кто? — спросил он.

— Катя, — оглядываясь на Сашу, объяснила я. — Я… мы с Сашей, можно сказать, друзья. А ты?

— Я Никита, его друг.

Увидев как Сашу укладывают на носилки, встрепенулась.

— Я с ним поеду…

— Хорошо, — Никита тоже оглянулся на врачей. — Поедем за скорой на моей машине.

Он провёл меня к машине, посадил на пассажирское сиденье и сам пристегнул ремнём безопасности, так как я была в шоковом состоянии. Позвонив по дороге Лешке, Никита кинул телефон на панель и ударил несколько раз по рулю.

— Черт, говорил же Грому не садиться на байк в таком состоянии…

— В каком? — не поняла я.

— Под мухой.

— Ты хочешь сказать…

Никита, скрипнув зубами, кивнул.

— Он был пьян. Обычно он начинает пить после гонок, но сегодня…

— Годовщина смерти Тани, — зажмурившись от сильной боли, выдохнула я.

— Так ты знаешь?

Ничего не отвечая, я отвернулась к окну.

Глава 2

— Я рада, что ты прекрасно добралась до дома… Нет, Крис, мне не стыдно, что я бросила тебя одну! Да я знаю Сашу Громова, мы учились вместе… И поэтому я поехала в больницу… Все, как буду дома поговорим!

И не слушая больше подругу, отключилась. Мне сейчас не до неё! Мы с Никитой сидим в больнице уже полчаса, но врача до сих пор нет.

Услышав торопливый шум шагов и стук каблуков, повернула голову и увидела семью Громовых- Надежду Николаевну, маму Саши и Леши, самого Лешу с женой, кажется ее зовут Даша, и их сестру Веронику.

Взволнованная Надежда Николаевна со слезами на глазах бросается к нам.

— Никита, как же так?! Как это произошло?

Никита опустил глаза и вздохнул.

— Непонятно. То ли Саша потерял управление из-за того, что пьян, то ли что-то с мотоциклом…

Надежда Николаевна присела возле меня и перевела взгляд на меня.

— Катя? Матросова? Здравствуй! Ты-то как тут?

— Здравствуйте! Была на гонках с подругой, когда случилась авария. Так как знаю Сашу и переживаю за него, приехала сюда, — объяснила я. — так как… Ведь это я… — я не смогла договорить, но Громовы вроде поняли, что я не могла поступить иначе из-за смерти Тани.

Надежда Николаевна сжала мою руку в своих ладонях.

— Не думай об этом, девочка… Ты не в чем не виновата. Так судьбе было угодно, так что Таня всё равно бы погибла…

К счастью, в коридоре появился врач и тяжелый разговор прекратился.

— Так все с Громовым? — спросил врач и мы кивнули. — Ну что могу сказать, повезло парню. Конечно потерял много крови-мы сделали переливание, ещё сломано несколько рёбер и разных ушибов. Но могло быть и хуже, если бы осколок ребра проткнул легкое. К счастью, этого не произошло, так что уже завтра утром переведём его в обычную палату…

— А к нему сейчас можно? — спросил Лёша.

— Не советую. Он всё равно не отошёл ещё от наркоза.

— Ну хотя бы на пару минут, доктор? — умоляюще произнесла Надежда Николаевна.

Доктор задумчиво почесал подбородок и вздохнул.

— Черт с вами, заходите! Только не долго и не все сразу!

Решили, что зайдёт только Лёша. Дождавшись его, и, пока его расспрашивали, я незаметно прошла в реанимацию.

Впервые за эти два года я взглянула в лицо Саши.

Во время нашей последней встречи все было с точностью до наоборот. Я лежала в полубессознательном состоянии на больничной постели, а он стоял рядом, оплакивая смерть своей жены в результате несчастного случая.

Когда меня выписали из больницы, я не смогла смотреть Саше в глаза и поэтому даже не искала с ним встреч. Но до меня доходили новости, что у Саши неустойчивое эмоциональное состояние и развилась привычка к спиртному.

И сейчас, глядя ему в лицо, которое казалось исполненным муки даже в состоянии покоя, я вновь разволновалась.

— Саша!.. — горестно прошептала.

Он не пошевелился, дыхание его оставалось глубоким и ровным, видимо, под действием лекарств. Уступая желанию, которое испытала еще в то время, когда сама лежала на больничной койке, осторожно запустила пальцы в его темную шевелюру и откинула назад волнистые пряди, упавшие ему на влажный лоб.

Да, Саша заметно изменился, но для меня он по-прежнему оставался самым красивым мужчиной на свете. Я пронесла это ощущение еще с школьной поры. Как будто только вчера Саша перевёлся ко мне в класс и сел впереди меня. Озорной темноволосый мальчуган со светло-серыми глазами, прирожденный заводила и великолепный спортсмен, превратился в потрясающего парня. В лице его угадывалась сила, а в квадратном подбородке — упрямая гордость, граничащая с воинственностью, присущей, казалось, всем мужчинам Громовым. Заметив на его скуле наливающийся синяк, я содрогнулась от воспоминаний.