Человек без сердца - Татьяна Коган

В сотый раз мысленно прокручивал утренний разговор с врачом и никак не мог поверить в то, что ничего нельзя изменить, что по-прежнему никогда не будет и отныне ему предстоит жить в темноте. Помилуйте, да какая же это жизнь? Даже если он научится ориентироваться в пространстве и самостоятельно обеспечивать себя необходимым, есть ли смысл в таком существовании?

К горлу подступила тошнота, и Джеку понадобились усилия, чтобы справиться с приступом. Психосоматика, чтоб ее… Мозг не в состоянии переварить ситуацию, и организм реагирует соответствующе. Вот так проблюешься на пол и даже убраться не сможешь. Макс предлагал остаться у него, но Джек настоял на возвращении домой. Устал жить в гостях и чувствовать на себе сочувствующие взгляды друга, его жены, даже их нелепой собаки, которая ни разу не гавкнула на незнакомца. Вероятно, не посчитала слепого угрозой.

Вопреки протестам Макса, несколько дней назад Джек перебрался в свою квартиру. В бытовом плане стало труднее, зато отпала необходимость притворяться. В присутствии Макса Джек изображал оптимистичную стойкость, расходуя на это много душевных сил. Не то чтобы Кравцов стеснялся проявлений слабости, нет. Просто пока он не встретил человека, которому бы захотел довериться. Тот же Макс — верный друг, но понять определенные вещи не в состоянии. Объяснять ему природу своих страхов и сомнений занятие энергозатратное и пустое. Они мыслят разными категориями.

В компании ближе всех по духу ему была Елизавета, покуда не поддалась неизбежной женской слабости. Это ж надо — столько лет спокойно дружить и ни с того ни с сего влюбиться. Стремление к сильным впечатлениям Джек не осуждал. Захотелось страсти — пожалуйста, выбери кого-то на стороне да развлекись. Но зачем поганить устоявшиеся отношения? Еще недавно незрелый поступок подруги, как и некоторые другие события, всерьез огорчали Ивана. Сейчас же воспоминания почти не вызывали эмоций, проносясь подвижным фоном мимо одной стабильной мысли.

Зрение никогда не восстановится.

Зрение. Никогда. Не восстановится.

Джек ощущал себя лежащим на операционном столе пациентом, которому вскрыли грудную клетку. По какой-то причине он остается в сознании и внимательно следит за происходящим. Боли нет. Лишь леденящий ужас от представшей глазам картины. Собственное сердце — обнаженное, красное, скользкое — пульсирует в нескольких сантиметрах от лица. И столь омерзительно прекрасно это зрелище, и столь тошнотворно чарующ запах крови, что хочется или закрыть рану руками, или вырвать чертово сердце… Только бы не чувствовать. Не мыслить. Не осознавать весь этот кошмар.

Джек вздрогнул, когда раздался звонок мобильного. Все еще пребывая во власти галлюцинации, он автоматически нащупал в кармане трубку и поднес к уху:

— Слушаю.

— Здорово, старик, это я. — Голос Макса звучал нарочито бодро. — Как ты там? Какие новости? Врачи сказали что-нибудь толковое?

— Не сказали.

— Почему? Ты сегодня ездил в клинику? Ты в порядке?

Джек сделал глубокий вдох, унимая внезапное раздражение. Говорить не хотелось. Однако, если не успокоить приятеля, тот мгновенно явится со спасательной миссией.

— Да, я в порядке. В больницу ездил, с врачом говорил. Пока ничего определенного. Результаты последней операции еще не ясны.

В трубке послышалось недовольное сопение:

— Может, мне с врачом поговорить? Что он там воду мутит? И так уже до хрена времени прошло.

— Макс, я ценю твои порывы, но сейчас они ни к чему, — как можно мягче ответил Джек. — Все идет своим чередом. Не суетись. Договорились? У меня все нормально.

— Давай я приеду, привезу продуктов. Надьку заодно прихвачу, чтобы она нормальный обед приготовила, — не унимался друг.

Джек сжал-разжал кулак, призывая самообладание.

— Спасибо. Тех продуктов, что ты привез позавчера, хватит на несколько недель. Пожалуйста, не беспокойся. Если мне что-то понадобится, я тебе позвоню.

Максим хмыкнул:

— И почему у меня такое чувство, что если я сейчас не отстану, то буду послан? Ладно, старик, больше не надоедаю. Вы, психопаты, странные ребята. Наберу тебе на неделе.

— Спасибо. — Джек с облегчением положил трубку. Несколько минут сидел неподвижно, вслушиваясь в монотонный гул автомобилей, затем решительно встал и, нащупав ручку, закрыл окно.

Если он немедленно не прекратит размышлять, то повредит рассудок. Нужно заставить себя заснуть. Завтра будет новый день. И, возможно, новые решения. Перед тем как он впал в тревожное забытье, где-то на задворках сознания промелькнула чудовищная догадка: жизнь закончена. Иван Кравцов родился, вырос и умер в возрасте тридцати трех лет.

Максим Гладко швырнул телефон на диван и повертел головой, разминая шею. Разговор с приятелем ему не понравился. Макс не отличался особой проницательностью, однако долгие годы дружбы научили его интуитивно чувствовать настроение товарищей. И то, что он сейчас почувствовал, нельзя назвать позитивным. Конечно, глупо требовать от человека, утратившего зрение, оптимизма. Однако Джек всегда умел мыслить рационально, абстрагируясь от эмоций. Судя по его тону, на этот раз ему плохо удавалось не поддаваться унынию.

Макс голову сломал в попытках приободрить друга. Честно говоря, это Джеки традиционно выступал в роли мудрого наставника, умея несколькими фразами восстановить душевное равновесие товарища и помогая беспристрастно взглянуть на ситуацию. У Макса подобных навыков не имелось, и тем большую растерянность он сейчас испытывал.

Когда Джек заявил, что собирается жить отдельно, Макс опешил. Он даже приблизительно не представлял, как может самостоятельно существовать незрячий человек. Ладно, если ты родился слепым или у тебя было несколько лет для адаптации. Но вот так — внезапно стать беспомощным и, однако ж, требовать независимости — это за гранью здравого смысла. От предложения нанять помощницу Джек отказался. Макс не понимал причин его упрямства. Может, он стесняется своей временной инвалидности? Не хочет быть ни для кого обузой? Но ведь это же полный бред! Каждый когда-нибудь нуждается в поддержке.

Была бы Лизка рядом — обязательно что-нибудь придумала бы. Впрочем, Лиза — тема отдельная. Несколько дней Макс обрывал ее телефон — тщетно. Ездил к ней домой, но дверь тоже никто не открыл. Пытался расспрашивать соседей, но те смотрели настороженно и на контакт не шли. Уже неделю Макс ежедневно наведывался к дому подруги, надеясь ее встретить. Хотелось верить, что она сорвалась куда-нибудь на отдых, как уже бывало неоднократно. В таком случае, почему не отвечает на звонки и sms? Сперва Макс предположил, что Лизка не хочет с ним общаться. Мало ли, какая дурь у бабы в голове. Придумала себе повод и обиделась. Набрал с телефона Джека — уж ему-то она наверняка бы ответила. Результат тот же. Все это действительно начинало беспокоить. Особенно с учетом недавних событий.

Что, если мистер-не-знаю-кто, ворвавшийся в офис к Максу и угрожавший Джеку, добрался и до Лизы? Кем бы ни являлся этот таинственный тип, настроен он крайне враждебно. Его телохранители едва не сломали Максу ногу, но это оказалось цветочками по сравнению с разорением фирмы. Хренов извращенец подошел к делу с маниакальной дотошностью. Мало того, что несколько месяцев подготавливал банкротство его компании, так еще и проститутку подослал, с которой Макс здорово порезвился. Получив красноречивое видео, Надька фыркнула и ушла, угрожая подать на развод. К счастью, баба она неглупая, перебесилась и вернулась. Но скольких нервов это ему стоило!