Сделка как в сказке - Владислав Зритнев

Я видел, что мы терпим поражение. И знал, что должен был с этим что-то сделать. Но что?..

В дверь постучали.

— Ваше превосходительство, — в кабинет зашёл адъютант. — Прикажете подать чай?

— Давайте, — сказал я, через силу вновь беря в руки документы. Просматривать их было больно. То и дело попадались знакомые имена с приписками «ранен» или «убит». Я заставил себя прочитать все донесения, и к концу этой неприятной работы у меня начал появляться план.

— Господин Пард! — в кабинет опять вбежал адъютант. — Седьмой полк…

Я побледнел. Это был мой полк.

— Что с седьмым полком?

— Попал в почти полное окружение. Пытаются пробиться, но шансов у них мало. Неприятель загнал в ущелье.

Схватив карту, я стал всматриваться в хороводы линий и стрелочек.

— Где?

— Здесь, — показал адъютант.

Я примерно прикинул в уме местность.

— Пошлите им на помощь десятый.

— Десятый полк на прошлой неделе разбит, — отчеканил адъютант.

С досадой я хватил кулаком по столу.

— Чёрт! Есть там ещё кто-нибудь поблизости?

— Только сводный кавалерийский эскадрон.

— Пошлите его! Срочно направьте к ним гонца с приказом.

Адъютант схватил лист пергамента и перо.

— Диктуйте, ваше превосходительство!

Я проговорил текст приказа, состоявший в том, что кавалеристам необходимо незамедлительно выступить на помощь седьмому полку, пробежал глазами получившееся послание и, наскоро расписавшись, возвратил его адъютанту.

— Что передать седьмому полку? — спросил он.

— С ним есть связь? — удивился я.

— Пока ещё есть, — кивнул адъютант.

Я задумался. Приказать держаться? Обещать помощь? Сказать, что отечество не забудет их подвиг? Все варианты казались мне неуместными.

— Седьмому полку ничего не передавать, — наконец решил я, и адъютант вышел за дверь.

* * *

В тот день свирепо бушевала пурга. Хлопья снега лепили на окне моего кабинета узоры и геометрические орнаменты. В печной трубе тоскливо завывал ветер. Настроение у меня было прескверное. Я думал, что перспективы войны плохие, что меня поставили на расстрельную должность, и что седьмой полк, скорее всего, погибнет. Поданный адъютантом чай успел остыть, а я так и не притронулся к чашке.

Уткнувшись взглядом в карту, я напряжённо думал, пытаясь просчитать планы противника. Мне виделось несколько возможных вариантов его дальнейших действий, но какой из них выберет враг, оставалось неведомым. К моему большому сожалению, будущее предсказывать я не умел. Чтобы успокоиться, я взял чашку и всё-таки сделал глоток уже холодного чая.

Внезапно дверь распахнулась и на пороге появился мой адъютант. Выглядел он как-то странно. Всегда уверенный и молодцеватый, сейчас он почему-то съёжился и посерел.

— К вам посетитель, — негромко произнёс адъютант.

Его испуганный вид меня удивил. «Чёрта он что ли встретил?» — подумал я и спросил вслух:

— Кто?

— Не велено докладывать… — пробормотал адъютант. — Сейчас сами увидите.

— Это что за цирк? — начал я и обомлел.

В кабинет вошёл князь. Одетый по-походному: в форменной волчьей шубе, как у всех офицеров, и в плаще с капюшоном, скрывающем лицо. На поясе висел меч. Переступив порог, князь сбросил с головы капюшон, стряхнув на пол снежинки.

— Я к вам инкогнито, господин Пард, — проговорил князь без лишних приветствий.

Я так удивился, что даже забыл встать при стоящем государе. К счастью, адъютант сообразил многозначительно кашлянуть, что вывело меня из оцепенения, и я торопливо поднялся.

— Здравствуйте, ваша милость! — сказал я, а затем быстро приказал адъютанту: — Стул для князя!

Адъютант выбежал из кабинета и через несколько мгновений вернулся с самым лучшим стулом, какой был в штабе. Когда государь сел, я велел адъютанту выйти, и мы остались вдвоём.

— Докладывайте обстановку, — потребовал князь.

— Обстановка неважная, ваша милость, — ответил я. — К исполнению обязанностей начальника штаба я приступил только сегодня, но уже вижу, что был допущен ряд серьёзных ошибок.

— Каких же? — спросил государь.

— Во-первых, — стал перечислять я, — были неверно оценены военные возможности противника и его готовность сражаться.

Князь кивнул.

— Во-вторых, — продолжил я, ободрённый благожелательной реакцией государя, — на местах мало толковых командиров.

Князь снова кивнул.

— И в-третьих… — начал я.

— Недостаёт оружия, снаряжения, провизии и всего остального? — закончил за меня князь.

— Да, — сказал я, немного удивлённый тем, что государь прочитал мои мысли.

— Господин Пард, вы не сказали мне ничего нового, — произнёс князь. — Точно такие слова говорят все командиры на любой войне.

— Некоторые войны заканчиваются поражением, — не смог промолчать я.

— Эта так закончиться не должна, — строго сказал государь. — Нам нужна только победа.

— Не всё зависит от меня… — проговорил я.

— Это плохо, — вздохнул князь. — Плохо для вас, господин Пард. Потому что я, вообще-то, приехал сказать вам следующее: либо через три месяца вы возьмёте вражескую столицу, либо я прикажу вас казнить.

Я поперхнулся от неожиданности. Это был крутой поворот.

— Но, государь, — воскликнул я, — в половине полков на двух солдат приходится одно копье, о хороших доспехах я уж не говорю, лошади не кормлены и не могут скакать в атаку. Сначала нужно обеспечить войско всем необходимым и только потом планировать успешное завершение компании.

— Я бы и рад, — развёл руками князь, — но мы уже и так вытрясли из арсеналов и складов всё, что там было. Ложка скребёт по дну. Так что придётся вам справляться с тем, что есть.

— Не уверен, что это возможно, — осторожно заметил я.

Государь помолчал.

— Значит, господин Пард, придётся совершить невозможное.

* * *

После разговора с князем я совсем приуныл. Теперь на меня давил не только груз ответственности, но и страх за свою жизнь. В ту ночь я почти не спал, а утром, лишь только на востоке забрезжила заря, сразу приступил к работе. Не отрываясь на отдых и обед, я заслушивал доклады, проводил совещания и корпел над планами сражений вместе с офицерами штаба. Такое напряжение полностью лишало сил. Я спасался как мог крепким чаем, который едва успевал заваривать и приносить мне адъютант.

К вечеру второго дня моего пребывания в должности я чувствовал себя так, словно без перерыва отработал лет десять в какой-нибудь угольной шахте. Я так устал, что глаза уже не складывали буквы в слова, а карта местности казалось мешаниной разноцветных пятен. Следовало, конечно, закончить на сегодня и идти отдыхать, но я упорно продолжал разрабатывать план захвата горного перевала, который стоял на пути к вражеской столице. Одновременно я просматривал отчёты, поступающие из наших полков.

В каждом втором документе говорилось о нехватке чего-либо. Кто-то сообщал, что нет фуражного зерна для корма лошадей, другой жаловался, что закончились стрелы, третий писал, что требуются запасные тетивы для арбалетов, потому что от частой стрельбы они рвутся. Читая это, мне приходило в голову, что сколько бы я