Призрак в зеркале - Джон Беллэрс

Роза Рита забеспокоилась. За два года знакомства с Флоренс Циммерман и Джонатаном Барнавельтом она повидала много магии, порой страшной и противной. Она провела пальцем по столу, а затем наконец заговорила:

– Миссис Циммерман, вы мне нравитесь такой, какая вы есть. Мне кажется, не стоит впутываться в то, о чем не имеете ни малейшего представления. А если это не бабушка? Вдруг с вами пытается связаться какой-то злодей? Вы рассказывали мне, как трудно отличить добрую магию от злой. Вам нужно быть осторожнее!

Миссис Циммерман посмотрела на Розу Риту и засмеялась.

– Боже правый, Роза Рита! – воскликнула она. – Ты всегда сразу говоришь то, что приходит тебе в голову, верно? Не волнуйся. Я гораздо старше тебя и много чего повидала на своем веку. Нет, мне совсем не кажется, что огоньки на потолке и образы на стенах несут в себе зло. Конечно, они могут показаться странными, мрачными и даже пугающими, но вряд ли хотят мне навредить. Так или иначе, я печенкой чую, что это бабушка Уэзерби и она пытается установить со мной контакт.

– Но вы же сами сказали, что видения бывают страшными, – упрямо сказала Роза Рита.

– Что ж, возможно, я не так выразилась. Меня они не пугают. В огоньках и образах есть что-то печальное, так ведь и бабушка была угрюмой старушкой. Не беспокойся за меня, Роза Рита. Нужно подождать, когда она предстанет передо мной. Тогда я пойму, что делать.

Хотя Роза Рита и продолжала с сомнением смотреть на миссис Циммерман, она прекрасно знала, что с ведьмой спорить бесполезно. Флоренс была очень упрямой, и переубедить ее было невозможно. Женщина принялась рассказывать о бабушке Уэзерби, которая владела магией земли, ее травах, корнях и волшебных палочках. Тем временем Роза Рита разглядывала отражение лампы на темной поверхности какао в своей чашке. Воображение девочки тут же нарисовало фантастический космический корабль, который мчится сквозь темноту, блистая огоньками. Девочка сама не заметила, как увлеклась мыслями о летающих тарелках и маленьких зеленых человечках и начала клевать носом, погрузившись в полудрему.

– Боже правый! – воскликнула миссис Циммерман, разбудив Розу Риту. – Ты только посмотри на время! Мы должны были лечь спать несколько часов назад. Я уберу со стола, а ты иди чистить зубы.

Роза Рита сонно доковыляла до ванной, в которой все было фиолетовым: от аптечки до туалетной бумаги. Она слышала, как миссис Циммерман гремела посудой. Девочка чистила зубы, изучая свое отражение в зеркале в фиолетовой раме. Роза Рита отметила, что выглядит худой и непривлекательной. Она носила джинсы, свитера и кроссовки, но иногда хотела принарядиться. Порой девочка мечтала стать красивее, но чаще всего собственная внешность полностью ее устраивала. Этим вечером она никак не могла определиться, что думает на самом деле, но заметила, что на нее смотрело сонное отражение – впрочем, так она себя и чувствовала.

С загипсованной лодыжкой подниматься по лестнице было нелегко, и Роза Рита ночевала в спальне на первом этаже, а не в комнате для гостей наверху. Спальня была уютной и располагалась рядом со столовой. В комнате стояла небольшая аккуратная односпальная кровать с одеялом, расшитым букетами фиалок, над которой висела картина с фиолетовыми кувшинками кисти французского художника Моне. Он лично подарил свое полотно миссис Циммерман в 1913 году, когда она ездила во Францию. Как только Роза Рита улеглась, к ней заглянула хозяйка дома, чтобы убедиться, все ли в порядке. Девочка тихо прошептала «Спокойной ночи» и услышала, как миссис Циммерман поднимается по лестнице в спальню. Мгновение спустя Роза Рита уже крепко спала.

Тем временем миссис Циммерман лежала у себя в спальне на втором этаже и смотрела в потолок, не в силах сомкнуть глаза. Подсвеченные стрелки часов на прикроватном столике почти доползли до двенадцати. Флоренс о чем-то размышляла, то и дело на них поглядывая. Дождавшись полуночи, она встала с кровати, надела халат и тапочки и спустилась в гостиную.

От увиденного у миссис Циммерман перехватило дыхание: огни, горевшие ярче обычного, исходили из старого зеркала над книжными полками. До этой ночи зеркало в раме из красного дерева казалось вполне обычным, но сейчас из зеркальной поверхности во все стороны вырывались красные, зеленые и белые вспышки. Подойдя ближе, миссис Циммерман заметила странные очертания под мерцающей гладью. Они напоминали луну, а может, огромное яйцо или розоватую тарелку, однако видения оказались ошибочными – это было лицо.

Миссис Циммерман широко раскрыла глаза, не отводя взгляда от смутного образа. Поначалу размытые черты было не разобрать, будто лицо скрывалось за стеклом, забрызганным дождевыми каплями. Мерцающий свет мешал разглядеть детали. Но потом зеркало прояснилось, и миссис Циммерман рассмотрела бабушку Уэзерби. Старушка ничуть не изменилась и выглядела точно так же, как в детстве Флоренс: маленькое морщинистое лицо, похожее на яблочко, испещренное линиями и впадинками, розовые щеки и бледные губы с опущенными уголками. Под тонкими белыми бровями блестели черные глубоко посаженные глаза. Рот старушки двигался.

В голове миссис Циммерман зазвучал знакомый трескучий голос.

– Ну что ж, Флорри, сколько воды утекло. – Так волшебницу называла только бабушка Уэзерби. Для своей семьи она была Флоренс, для Розы Риты и Льюиса – миссис Циммерман, а для Джонатана – метелкой, каргой или что он там еще выдумает. А вот бабушка Уэзерби всегда называла ее не иначе как Флорри. Старушка продолжила: – Послушай меня, дорогая Флорри. Слушай очень-очень внимательно.

Усопшая начала рассказывать бывшей ученице, как вернуть волшебные силы. Миссис Циммерман слушала, улыбалась и кивала. Голос бабушки Уэзерби звучал все громче и громче, разносясь эхом в голове волшебницы. Через несколько минут зеркало потухло, огни погасли.

Миссис Циммерман вздрогнула и моргнула. Она стояла посреди темной гостиной, и ей показалось, будто она очнулась ото сна. Не включая свет, Флоренс вышла из комнаты и пошла вверх по лестнице. Миссис Циммерман клонило в сон, она зевала, но на ее лице то и дело появлялась мечтательная улыбка. Наконец-то на ее молитвы ответили, и теперь жизнь заиграет новыми красками.

Долгое время ничего не происходило. Неделя сменяла другую, Роза Рита получала открытки от Джонатана и Льюиса. На них были типичные европейские достопримечательности: здание парламента в Лондоне, Эйфелева башня в Париже, Собор Святого Петра в Риме. Путешественники старались подбодрить подругу, но на Розу Риту открытки только нагоняли тоску. Девочке было обидно, что у нее не получилось поехать в путешествие вместе с друзьями. Что еще хуже, она подозревала, что миссис Циммерман осталась дома только из-за ее сломанной лодыжки.

Тем временем Флоренс Циммерман вела себя все более странно. Иногда вечерами она звонила Розе Рите, но разговоры у них получались загадочными и обрывочными. Роза Рита почти ничего не могла понять, но стоило девочке спросить о ночных видениях, как миссис Циммерман отмалчивалась или меняла тему.