Счастье оптом - Ника Ёрш

— Куда?

— В Сочи. Это…

— Я знаю, где это. Зачем мне туда?

— Для встречи с отцом, разумеется. Он здесь. Ждет вас. Так вы сможете? И, если да, то когда?

Смогу ли? Полететь в Сочи? Я немного истерически засмеялась.

— Как только вы мне деньги на расчетный счёт переведёте, — ответила, почти убедившись, что все происходящее — розыгрыш.

— Чудесно! — обрадовались с той стороны. — Я скину вам эсемеской электронный адрес, пришлите реквизиты. Мы оплатим перелет на ближайший рейс. Первым классом, разумеется. Как я сказал, ваш отец очень ждёт и нуждается во встрече.

— Я куплю билеты сама, — сказала тихо, все еще не понимая, розыгрывают меня или правда Лопухин объявился?

— Это ваше право, — снова согласился со мной голос в трубке.

— Мама! Купишь мне это? — вклинился в разговор Артём, показывая пальчиком в экран телевизора, где шла очередная реклама игрушек. — Купи. Я вырасту — тоже тебе что-то куплю.

— У вас ребенок! Как прекрасно! — совсем очумел от восторга звонивший. — Значит, Сергей Петрович уже дедушка! Вы могли бы прилететь с ребенком?

— Угу, — ответила я, всё ещё переваривая услышанное и обводя взглядом ВСЕХ своих детей. — Сергей Петрович дедушка в кубе. Вот такое счастье оптом.

— В кубе? Трое?! Вы не шутите?

— Какие уж тут шутки. — Я показала Артему кулак, он улыбнулся и слез со спинки дивана, откуда собирался прыгнуть теперь уже на Варю.

— Превосходно! И вы прилетите все? С мужем?

— Без мужа. Четверо. А жить нам где?

— В доме, разумеется, — было мне ответом. Про мужа мужчина тактично переспрашивать не стал. — У вашего отца чудесная вилла на побережье. Сейчас он проходит лечение, и ему очень полезен местный климат. Потому мы здесь.

— А вы — это кто? — решила уточнить я. — Его сын? Брат? Сват?

— Его помощник. Простите, не представился сразу, Игнат. Запишите номер — если возникнут вопросы, я всегда готов помочь. К вашим услугам. Так что, я могу скинуть адрес почты?

— А, собственно, почему нет? Сочи — так Сочи, — кивнула я и тут же напомнила: — Только билеты я сама приобрету. Мне так спокойней.

— Как скажете, Маргарита Сергеевна. До встречи.

Я положила трубку и обвела взглядом притихших детей. Даже Варя сняла наушники, уточняя:

— Что-то случилось?

— Ваш дедушка случился, — ответила я.

— Это как? — не поняла Аринка. — Дедушка Петя? Или Антон?

Я покачала головой:

— Ни тот, ни другой. У вашей бабушки до дедушки Пети был муж. Его звали Сергей. Вот он нас нашел.

— Зачем? — почему-то шепотом спросила младшая дочь.

— Хочет познакомиться.

— А что он нам подарит? — деловито уточнил Артем. — Когда приедет?

— Это мы к нему поедем. Полетим. — Я показала пальцем в потолок. — На самолете. Он живет в Сочи.

— Там же море! — обрадовалась Варя. — Как хорошо, что дедушка нас нашел!

Я усмехнулась, обуреваемая примерно теми же мыслями.

— Женщина, угомоните своего ребенка! — услышала я сквозь дрему. — Он трогает мои волосы!

Приоткрыв один глаз, посмотрела на Тёму, сидящего слева. Тот мирно играл в планшете. Арина что-то рисовала справа от меня. Варя слушала музыку чуть дальше, на последнем из четырех кресел. Билеты в самолет я купила сама, пожалев на первый класс. В итоге мы сидели в хвосте по центру, зато все рядом. а у меня еще и деньги остались на форс-мажорные обстоятельства.

— Женщина! Я долго буду просить? — повторилось откуда-то слева.

Неужели не мне?

— Мой сын ничего плохого не делает! — в подтверждение моих догадок, ответила дама, сидящая у окна. — Он просто дотронулся до вас несколько раз. Вам что, жалко?

— Шутите? Он мне прическу испортил!

— А что я могу? Запретить ему быть ребенком?! Севочка еще совсем малыш.

Севочка — крупный человеческий детёныш лет пяти от роду — громко противно заржал. Мой Артёмка даже от планшета оторвался, чтоб посмотреть на сородича.

— Я сейчас стюарду буду жаловаться, — перестала надеяться на мирное решение своей проблемы пострадавшая. — Угомоните его!

Мать ребенка демонстративно закатила глаза и, поведя плечами, уставилась куда-то в проход.

Севочка, уловив флер безнаказанности, протянул пухлую ручонку вперед и показал всем заинтересовавшимся неприличный знак, означающий его отношение к происходящему. Средний пальчик, оттопыренный вперед, смотрелся неправильно. Очень захотелось рявкнуть на Севушку, как на своего, родного, но, обратившись к силе воли, я подавила в себе это нездоровое желание.

Это. Чужой. Ребенок. Не мое дело…

— Милый, это некрасиво, — тем временем пожурила парнишку мать, пытаясь прикрыть ладонью сынишкино мнение. — Давай лучше в телефоне поиграешь?

— Не хочу! — Мальчик мотнул головой и дернул за волосы теперь уже родную матушку, объяснив это просто: — Бесишь!

Затем стал перелезать через материнские колени, чтоб оказаться ближе к проходу. И к моему сыну заодно. Их стало разделять всего полметра.

Артём совсем отложил планшет и сел удобней. Концерт ему явно нравился больше игры-бродилки. Я устало вздохнула и снова попробовала уснуть. Но, спустя минуту, сын решил приобщить к просмотру и меня:

— Мама, смотри, какой дурак!

Приоткрыв один глаз, заметила Севушку, приставившего пальцы к носу и дразнящего моего сына. Снова зажмурившись, сделала вид, что не слышу.

Во-первых, не хотелось ругать сына за то что обзывается — правду же говорит! А во-вторых: не мое это дело, чужие дураки. Со своими забот хватало.

— Мама, он мне не нравится, — предупредил Артём. И что-то было в его голосе такое, что заставило меня подключиться к общению.

Я устало вздохнула, повернула голову и… не успела ничего предпринять. Артём уже треснул мальчику по пальчику планшетом.

Поднявшийся дикий ор огласил весь самолет праведными криками. Не только Севушки и его матери. Артём кричал за компанию, поняв, что накосячил и пытаясь воззвать к моей жалости.

— Бо-о-ольно! — вопил Севушка, устраивая потоп из глаз.

— Засужу! — вторила ему мать, метая молнии из глаз.

— Только не в уго-ол! — умолял Артёмка.

— Принесите мне кофе, пожалуйста, — попросила я у прибежавшей к нам стюардессы, поняв, что поспать не удастся. — И покрепче, девушка, покрепче.

Эти полтора часа с нами в небе многим показались адом, но выходить в пути было нельзя, так что им пришлось смириться и молча нас ненавидеть. Хотя большая часть презрительных взглядов все же доставалась периодически что-то вытворявшему Севушке — он стал настоящей звездой рейса, о чем ни капли не жалел.