Девять вязов - Роберт Брындза

Кейт не могла сдвинуться с места и ждала, когда наконец загорится зеленый.

Внезапно тишину пронзил звук полицейской сирены, а туннель и машины вокруг залило ярким светом синих мигалок. Водитель торопливо поправился, застегнул брюки и захлопнул дверь. Заблокировал все замки. На лице застыло безучастное выражение. Кейт пошарила в сумке и вытащила удостоверение. Она подошла к синему «Форду» и с силой прижала удостоверение к стеклу, злясь на себя, что не сделала этого раньше.

Служебная машина Питера без опознавательных знаков, с мигалкой на крыше, приближалась, объезжая пробку по обочине. Загорелся зеленый. Машины двинулись вперед, и Питер втиснулся на полосу. Водитель «Форда» в панике приглаживал волосы и поправлял галстук. Пристально посмотрев на него, Кейт убрала удостоверение в сумку и направилась к машине Питера.

– Прости, что пришлось ждать. Пробки, – сказал Питер, мельком улыбнувшись Кейт.

Он убрал назад стопку папок с пассажирского сиденья. Питер был привлекательным мужчиной ближе к сорока: широкоплечий, с темными густыми волнистыми волосами, высокими скулами и мягким взглядом карих глаз. На нем был дорогой, сшитый на заказ черный костюм.

– Да ничего, – с облегчением сказала Кейт и, поставив сумку и пакет с продуктами в ноги, плюхнулась на сиденье. Стоило ей закрыть дверь, как Питер тут же тронулся и включил сирену.

Козырек от солнца со стороны пассажирского места был опушен и, складывая его наверх, Кейт увидела свое отражение в зеркальце. Она была ненакрашена и одета достаточно сдержанно. Кейт никогда не считала себя красивой. Она не была утонченной. У нее были резкие черты, волосы, доходившие до плеч, убраны назад от лица и спрятаны под воротник зимнего пальто, будто в последний момент. Единственной отличительной чертой ее лица были необычные глаза удивительного василькового цвета со вспышками яркой рыжины вокруг зрачков – особенность, вызванная редко встречающейся секторальной гетерохромией, при которой радужка окрашена в два цвета.

Другой, временной, особенностью была рассеченная губа, только начавшая заживать, после того как пару дней назад буйный пьяный мужик заехал ей по лицу, оказывая сопротивление при задержании. Кейт не боялась иметь дело с пьяными и не стыдилась того, что он ее ударил. Это было частью ее работы. Почему же ей так стыдно от того, что ее клеил этот озабоченный на синем «Форде»? Ведь это у него унылые растянутые серые трусы и малюсенькое достоинство.

– Что там было? С той машиной сзади? – спросил Питер.

– Ой, да у него стоп-сигнал сломался, – ответила Кейт. Проще было соврать. Ей было неловко. Она отогнала от себя мысли о том мужике и его «Форде». – Ты всю команду вызвал на место преступления?

– Естественно, – сказал он, бросив на нее взгляд. – После нашего разговора мне позвонил помощник комиссара Энтони Эшер. Говорит, если это убийство связано с «Цикутой», то он предоставит мне все необходимые ресурсы – надо только попросить.

Он пронесся по кольцу и на четвертом съезде свернул в сторону парка «Кристал Пэлас». Питер Конуэй был карьеристом, и Кейт не сомневалась, что, распутай он это дело – его повысят до суперинтенданта или даже до старшего суперинтенданта. Питер был самым молодым полицейским в истории Лондонской полиции, получившим звание старшего инспектора.

Стекла начали потеть, и Питер включил посильнее печку. Конденсат на лобовом стекле расползся в стороны и испарился. Кейт бросила взгляд на освещенный огнями силуэт города, показавшийся между домов. Миллионы огоньков, точно булавки, воткнутые в черное полотно неба, – миллионы домов и рабочих кабинетов. Кейт задумалась, какой из этих огоньков принадлежит Каннибалу? «Что, если мы никогда его не поймаем? – подумала она. – Джека-потрошителя полиция так и не смогла найти, а по сравнению с нынешним того времени Лондон был просто крохотным».

– У вас есть что-нибудь новое по тому списку белых фургонов? – спросила Кейт.

– Мы вызвали на допрос еще шестерых, но их ДНК не совпали с нашим образцом.

– Он оставляет следы ДНК на телах жертв. Это не небрежность, и контроль над собой он не теряет. Он как будто метит территорию. Как пес.

– Думаешь, он хочет, чтобы мы его поймали?

– Да… Нет… Возможно.

– Он ведет себя так, как будто он неуловим.

– Он думает, что он неуловим. Но он допустит ошибку. Как все они.

Они свернули к северному входу в парк «Кристал Пэлас». Там стояла патрульная машина, и полицейский махнул им рукой, разрешая проехать на территорию парка. Они двигались вперед по длинной, прямой, посыпанной гравием аллее, обычно предназначенной для пешеходов. Вдоль аллеи росли большие дубы, с которых осыпались листья. С влажным шелестом они падали на лобовое стекло и налипали на дворники. Вдалеке, за стеклянным зданием старого выставочного центра, возвышалась похожая на Эйфелеву башню телевизионная станция.

Дорога спускалась вниз и заканчивалась небольшой парковкой возле широкой лужайки, тянущейся в сторону деревьев. Вся лужайка была оцеплена, а внутри стояло еще одно заграждение, в центре которого виднелась белая палатка криминалистов. Вокруг внутреннего оцепления стояли четыре полицейские машины, фургон судмедэкспертов и большой белый автомобиль подкрепления.

В конце парковки, там, где начинался газон, ветер трепал ленту заграждения. Их встретили два полицейских в форме: мужчина средних лет с нависающим над ремнем животом и высокий, худощавый, молодой парнишка, который выглядел как подросток. Кейт и Питер показали удостоверения тому, что постарше. У полицейского были тяжелые нависшие веки, отчего он, просматривая документы, казался Кейт похожим на хамелеона. Полицейский вернул документы и потянулся, чтобы приподнять ленту заграждения, но замешкался, бросив взгляд на освещенную палатку.

– За всю свою жизнь я не видел ничего подобного, – сказал он.

– Вы прибыли на место первым? – спросил Питер. Ему не терпелось пройти, но он не хотел браться за ленту сам.

– Так точно. Констебль Стэнли Грэшем, сэр. А это констебль Уилл Строукс, – ответил он, указывая на молодого полицейского, который внезапно скривился, отвернулся от них и его стошнило. – Это его первый день на службе.

Кейт с жалостью посмотрела на парня, изо рта которого тонкими нитями свисала слюна, тот вздрогнул и его вывернуло еще раз. Питер достал из кармана чистый белый носовой платок, и Кейт подумала, что он собирается предложить его полицейскому, но вместо этого Питер зажал им себе нос.

– Я хочу, чтобы вы никого не пускали на место преступления. И ни с кем не разговаривали.

– Конечно, сэр.

Питер махнул в сторону заграждения. Стэнли приподнял ленту, и они прошли под ней. Лужайка шла под уклоном и вела вниз к внутреннему оцеплению, где их уже ждали детектив Кэмерон Роуз и инспектор Марша Льюис. Кэмерону, как и Кейт, еще не было тридцати, а Марша, крупная женщина в красивом черном костюме и длинном черном пальто, была старше всех: ей было лет пятьдесят с небольшим. У нее были коротко подстриженные серебристые волосы и голос заядлого курильщика.