Чернокнижница - Яна Мелевич

— Ифриты будут жрать твою плоть! — рявкнула я.

— Всегда вместе, навсегда прокляты, навечно связаны, Хелена, — прошептал подонок.

Факел полетел прямо в стог, мгновенно пожирая хрупкую солому. Кто-то в толпе закричал, а рыцари бросились спасать своего господина. Дым заполнил все пространство, скрывая нас от многочисленных свидетелей на доли секунды, хвативших Эйдану для последнего поцелуя, забравшего мой гневный вдох вместе со словами очередного проклятия.

— Дождись меня, — подмигнул гад и ловко отскочил, спрыгивая с помоста.

— Ненавижу тебя, Эйдан! — заорала я, пока огонь медленно подбирался к оголенным ступням, а едкий запах мешал нормально дышать.

— Слышишь меня?! Ты никогда не познаешь покой!

В ликующих криках потонул мой стон, затем яркая вспышка накрыла с головой, забирая с собой боль и последние мысли о мести. Я подумала, что вернусь. Обязательно.

Тогда я еще не понимала, насколько сильно окажусь права.

За мной увязался идиот, подозрительно похожий на бывшего мужа.

— Госпожа ТитиГлаз, госпожа ТитиГлаз!

Он был глух, туп и плохо бегал.

Я впереди шагов на десять. Не совсем бывший плелся сзади, пытаясь привлечь мое внимание. На тощем тельце одежда не по размеру: брюки не соответствовали росту, а пуховик явно выбирался на глаз. Создавалось впечатление, что парень ограбил бомжа на помойке ради этих тряпок.

И почему я перепутала этого убогого с Эйданом? Все дело в цвете радужки глаз.

Чистый янтарь. Насыщенный цвет. Что-то между желтым и оранжевым с примесью коричневого с красным.

— Госпожа ТитиГлаз!

Голос Эдуарда Даниловича сорвался на фальцет несвойственный глубокому баритону. В спокойном состоянии можно было заслушаться до смерти, представляя себе, как хозяин этого голоса шепчет тебе комплименты на ухо страстным шепотом.

Главное — не обращать внимания на внешние данные. Хотя они вполне себе приличные. Ведь у Эйдана достоинством являлись не только глаза. Благородный профиль сына графа не скрыть ничем.

Бледная кожа, высокие скулы, четкий подбородок и неизменная насмешливая улыбка серийного маньяка. А еще родинка. Маленькое пятнышко над верхней губой с правой стороны, доводящее до безумия половину женщин королевства. Ведьмы признавались ему во всех грехах на допросах инквизиции, мужчины были готовы изменить своим женам. Они бы главу демонов лично изловили, стоило Эйдану вежливо попросить.

Мужчина-змея — гибкая, изворотливая и хитрая. Эйдан Холланд не имел широких плеч, как у его братьев. Одной левой не поднимал двуручный меч, зато отлично управлял сознанием и заставлял людей в него верить. Каждому слову, что срывалось со лживых губ.

И Эдуард Данилович Харламов, мой клиент, был чертовски похож на этого дьявола. Просто один в один.

— Сеанс окончен, — проговорила я, останавливаясь и доставая сигареты.

Свет от фонарного столба над головой периодически мигал, потому что службам города не хотелось ради одной лампочки гнать работников в парк. Из-за этого атмосфера вокруг напоминала сцену из фильма ужасов — леди и глухая дорожка. Ни ветра, ни звука — гробовая тишина.

И почему мои силы не перенеслись со мной? Сейчас как дала бы этому навязчивому господину проклятием на пять поколений вперед.

— Но подождите, Елена, — простонала бледная копия моего бывшего. — Разве вы не поможете вернуть Катеньку?

Внезапный порыв холодного ветра растрепал светлые волосы Эдика, испортив модную прическу.

Жаль, мне она нравилась. Плавный переход от длинных прядей на макушке к коротким на затылке и висках. Впрочем, так ему и надо. На улице минус десять градусов, а этот убогий бегал без шапки по улице, надеясь исключительно на капюшон с мехом чахлого тушканчика.

Что он про Катеньку говорил? А, недавно почившая невеста. Точно, точно. Она вроде сбежала с любовником из загса на машине, попала в аварию и отправилась отмаливать грехи в преисподнюю. Вроде возлюбленный тоже пострадал. Пожизненный овощ на аппарате. Ах, как патетично.

Дешево и практично. Нет невесты — нет проблем.

«Нет жены — нет проблем» — вспомнилась иная вариация поговорки. И с этой фразой в памяти воскресли запахи костра и жженой плоти. Засвербело в носу, из-за чего захотелось чихнуть.

Фу, фу, Леночка. Бросай курить, думать и подбирать с улицы всяких мужчин, дабы они потом не бегали за тобой хвостом.

— Ничем не могу помочь, — я бросила окурок на землю и растоптала носком ботфорта, с равнодушием отмечая полную луну на темном небе. — Сегодня Водолей не в созвездии Ориона. Духи не отзываются. Абонент временно недоступен.

Жестоко, но что поделать. Мир не сказка. Давай, тощенький, беги домой под мамину юбку.

— У меня есть деньги, — голос Эдика задрожал. Тот продолжал упрямо смотреть на меня из-под толстых линз очков и ждать.

Я непроизвольно поддалась вперед и присмотрелась к Харламову в первый раз за вечер. Хм, а марка-то у очков недешевая. «Бентли» не иначе. Двенадцать тысяч долларов — стандартный ценник за такую вещь.

Водяной знак на рубле стыдливо спрятался с купюры.

— Это хорошо, — задумчиво пробормотала я. Прикинула в уме выгоду. Сколько можно стрясти с Эдика за два-три сеанса призыва духов?

Походила бы со свечкой вокруг могилки и пустила для наглядности дыма. А потом сказала бы: «Извините, но Катя отказалась от встречи с брошенным женихом. Охраняет сон и покой любовника на небесах».

Вернула бы потом долг местному крышевателю всех магов и экстрасенсов. Зря я ему нагадала, что невеста с аукциона принесет удачу и любовь в семью. Хотя кто ему виноват? Зачем покупать бабу за шесть миллионов, надеясь на незыблемое счастье?

— Так вы согласны? — с надеждой спросил у меня Эдик и шагнул вперед.

Крылья носа затрепетали, улавливая тонкий аромат Tobacco Oud «Том Форд». Стоимость этой туалетной воды в магазинах порой достигала размеров зарплаты некоторых жителей регионов. Стало как-то неудобно. Такой богатый мужчина, а я не при параде.

Моя паленая сумка от «Гуччи», купленная на распродаже, самопроизвольно открылась от стыда. Не выдержала молния. Зато не пришлось мучиться с собачкой, дабы сунуть в нее руку.

— Имейте в виду, ритуал опасен. Обязательно последует кармический откат, — сурово произнесла я, принимая серьезный вид.

Хороший маг или ведьма всегда знали, как перекинуть петлю ответственности на другого. Правда, клиентам таких деталей обычно не сообщали.

— Ничего, я готов страдать во имя любви, — гордо заявил Эдик и приподнял подбородок.

Свет от фонаря дал мне возможность рассмотреть клиента повнимательнее. Надо было сделать это еще в своем арендованном офисе, но не вышло. А все из-за запаха корицы, на которую у меня аллергия, дыма от благовоний и лампы красного спектра для создания нужного антуража.