Золушка и книга Пандоры - Андрей Ильич Фурсов

закричала и не забрюзжала, а заговорила непривычно серьезным тоном:

— Ты разве не знаешь, что в приграничном Арденском лесу обитает племя разбойников? Они живут там давно, со своими семьями и детьми. Крадут у состоятельных граждан приграничных королевств маленьких детей и требуют с родителей выкуп. Я не хочу, чтобы тебя похитили. Ты, по правде говоря, не стоишь и таллера, но что подумают обо мне уважаемые люди нашего города, когда я откажусь заплатить за тебя выкуп?!

Золушка пообещала вести себя осторожно, но чувствовала себя с Гансом в безопасности. И совсем он не похож на разбойника. И нет ей дела до замечаний сестер и соседских ребят о том, что Ганса во время визитов к ней сопровождали какие-то подозрительные мальчишки, такие же оборванцы и наверняка разбойники. Да и зачем об этом думать?! У нее наконец-то появился настоящий друг, с которым так легко и весело!

Гансу тоже нравилось быть с Золушкой. Единственное, что заставляло его досадливо морщиться — частые мечтания Золушки о принце этого королевства. Она по-прежнему полагала, что старые предания имеют к ней отношение. Ганс же считал эти сказки глупыми. По его мнению, нужно быть с тем, кого любишь, и неважно, какая у него родословная.

Однажды осенью Ганс пришел грустный:

— Я исчезну на пару недель. Будет много работы во дворце. У принца день рождения. И у него скоро должна быть помолвка с принцессой из соседнего королевства.

— Вот как? — ахнула Золушка. — Как жалко! Значит, я не смогу попасть к нему на бал, потерять туфельку, и он не найдет меня по этой туфельке и не предложит руку и сердце, как написано в книжке?

— А… я? Как же я? Чем я хуже? — тихо спросил Ганс.

— Ты настоящий друг. Но ты не принц. А я мечтаю стать королевой.

— Дался тебе этот принц, — вскричал Ганс. — Ну иди и ищи его сама, и целуйся с ним на здоровье!

И Ганс убежал.

Прошла осень, потом зима. Однажды раннею весною Золушка увидела, как на рынке раскупали первые цветы, и заплакала. Ах, ей никто не подарит букетика даже самых простых полевых цветов.

Стояла она у корыта, стирала белье, сама вся мокрая от слез. А через мгновение стала еще мокрее — потому что комок прошлогоднего снега попал прямо за шиворот.

На заборе сидел оборванец Ганс и болтал ногами.

Он хотел сказать что-то ехидное, но когда Золушка повернулась к нему, слова пропали. Он и в прошлом году видел, что Золушка симпатичная. А теперь она стала просто красавицей. Впрочем, и Ганс стал ну очень симпатичным оборванцем.

— Эй, ну как твой принц? — сказала Золушка, запустив в него снежком в ответ. — На свадьбе повеселился?

— Какая свадьба? — удивился Ганс. — Он еще маленький. Помолвка это просто знакомство и обещания жениться. Мало ли чего можно на ней пообещать! Да и помолвка не состоялась.

— Что, принцесса оказалась уродиной? — съязвила Золушка.

— Нет, она очень даже симпатичная. Чем-то похожа на тебя.

— Щас как врежу! — покраснела Золушка.

Урывками — то Золушке не удавалось сбежать хотя бы на часок от ненавистных мачехи и сестриц, то Ганса задерживали во дворце какие-то дела — они встречались всю весну и все лето.

Однажды осенью мачеха все-таки увидела Ганса. Страшно побледнела. Сестры упрекали Золушку, что из-за этого госпожа Барбара вечером заперлась у себя в комнате и всю ночь плакала. Утром она заявила дочерям, что «этот оборванец из семейства настоящих чудовищ, хуже, чем разбойники» и запретила Золушке выходить со двора. Но другой прислуги в доме не было, и к полудню мачеха решила, что на рынок Золушка будет ходить в сопровождении одной из сестриц.

Сестрицы только обрадовались возможности лишний раз погулять. Они откровенно презирали Золушку, боялись мать, но, будучи старше, имели свои тайны от госпожи Барбары. Поэтому сумели с ней договориться о том, кто и куда направится во время таких визитов.

Однажды поздней осенью во время свидания Ганс сообщил, что во дворце опять будет бал. На этот раз — в честь совершеннолетия принца. И Ганс будет в связи с этим очень занят. Но он может взять ее на бал.

— Меня? В таком виде? — удивилась Золушка.

— У тебя разве нет знакомой крестной-феи? Ну ладно, карету из тыквы не обещаю, но на бал ты попадешь. С принцем познакомишься. Ты ему понравишься. Может быть, он тебе предложит руку и сер…

Сердитые девушки бьют очень больно.

— Дурак, закричала Золушка! Да не нужен мне твой принц! Я люблю… другого…

И заплакала.

Растерянный Ганс стоял, пытаясь найти слова, чтобы сгладить конфликт. Но пока искал, из кустов раздался условный свист. Пора уходить.

Тогда он схватил Золушку, крепко обнял и поцеловал в губы.

— Послезавтра за тобой приедет карета, — сказал он. И исчез.

На следующий день мачеха и сестры собирались на бал в честь совершеннолетия принца, примеряли наряды, а тут еще нагрянули новые женихи — студенты Вильгельм и Якоб, дети богатого адвоката. Золушка сама напросилась на рынок за снедью, и на этот раз мачеха разрешила ей сходить одной. Но побежала девушка не на рынок, а в сторону дворца. Она долго бродила у дворцовой ограды, ловя на себе неприязненные взгляды стражников, пока не заметила по ту сторону изгороди мальчишку, который убирал опавшую листву, припорошенную первым снегом.

— Эй, во дворце, — окликнула ее Золушка. — Ты знаешь всю прислугу?

— Ну допустим, — мальчишка оперся на метлу и оценивающе посмотрел на Золушку, решая, что лучше: выбежать через лаз и надавать ей тумаков, или из-за забора закидать комками грязи.

— А работает ли у вас мальчик по имени Ганс?

Мальчишка вздрогнул.

— А зачем он тебе? Отколошматить и я тебя могу.

— Золушка протянула ему приготовленную монетку:

— Мне нужен сын прислуги Ганс. Я тебе заплачу, если ты позовешь его. Скажи, что его спрашивает… ну, в общем неважно, кто. Скажи, чтоб пришел.

— Давай монетку, — протянул руку мальчишка.

— Нет, сначала приведи.

— В общем так, — насупился мальчишка, — гони монетку, и я не буду звать стражников, они арестуют тебя как иностранную шпионку.

— Меня? Как шпионку?

— Еще бы! А для чего тебе знать, как здесь кого зовут и кем кто работает?

И, воспользовавшись замешательством Золушки, выхватил у нее монетку. Попробовал на зуб — настоящая.

— В общем, катись отсюда, — сказал он уже более дружелюбнее. — Мой папа работает у короля с самого своего рождения, и я тоже. Мы всех тут знаем. Здесь никогда не было прислуги с таким именем.

Значит, Ганс ее обманул. Не из какого он не из