Клиническая ординаДура - Андрей Шляхов

— Ясно, у тебя тут блат, — предположил Кирилл.

— Весь блат остался дома, — вздохнул Пряников. — Здесь у меня никого знакомых нет… Кроме тебя, конечно. Меня все уговаривали в Туле остаться, и родители, и друзья, и… одна девушка, но я, как видишь, здесь. Удалось получить единственное целевое место. Что ты на меня так смотришь? Ром в голову ударил?

— Ром, Саша, не ударяет, а бодрит и прочищает мозги. Вот попробуешь и сам поймешь. А смотрю я на тебя так, потому что удивляюсь. На хрена тебе сдался наш универ? Со мной, к примеру, все ясно — я здесь с первого курса торчу, потому что никуда больше папаша меня устроить не смог. Мне проще перекантоваться два года в привычных условиях, где все давно знакомо. Но зачем тебе-то, добрый молодец, понадобился Российский университет дуракаваляния и саботажа?

— Ты меня разыгрываешь, — Пряников понимающе улыбнулся. — Спроси еще, чем крепкий ром лучше молока.

— Это я и без тебя знаю, — усмехнулся Кирилл. — А вот что есть хорошего в нашем универе, я за шесть лет так и не понял.

Сидевшая впереди женщина снова обернулась.

— Между прочим, об этом только что говорил Вячеслав Николаевич! — злобно прошипела она. — Можно было послушать!

— Мы не просто слушали, но и конспектировали, — ответил Кирилл. — Мысленно. Вот закрою глаза и вижу весь текст, как наяву.

Женщина возмущенно фыркнула и отвернулась. Кирилл взглядом указал Пряникову на дальний конец пустого последнего ряда, в котором кроме них никто не сидел. Дальний конец был хорош тем, что три ряда кресел перед ним пустовали — идеальное место для разговоров.

Переходя вдоль ряда, Пряников деликатно пригибался, чтобы его маневр остался незамеченным для сидевших в президиуме. Кирилл же шел, выпрямившись во весь рост, и не особо торопился.

«Мажор, но приятный», подумал о новом знакомом Пряников.

«Чудик, но в целом ничего», подумал о нем Кирилл.

— У нас в Туле ординатура неинтересная, — начал объяснять Пряников, когда Кирилл уселся в соседнее кресло. — Если честно, то просто скучная. Дают палаты, ходишь на обходы, все точно так же, как и на шестом курсе. И преподаватели все знакомые. Они чему могли, тому уже нас научили в студентах…

— Уверяю тебя, что здесь будет то же самое! — перебил Кирилл. — Еще и написанием статей будут грузить не по-детски, потому что кафедра в отношении публикаций очень активная.

— Так это же хорошо! — оживился Пряников. — Я ничего не имею против научной работы. Каждая статья — это новые знания, расширение кругозора. Но это не самое главное. Я ведь почему именно в РУДС хотел ординатуру проходить? Потому что здесь обучаются иностранцы, а уж их-то нужно готовить по-настоящему, так, чтобы после ординатуры они сразу же могли бы работать на уровне опытного врача! Стандарты здесь другие, плюс широкие международные связи. Это же сколько возможностей! А общаясь с иностранными ординаторами и аспирантам я смогу свой английский подтянуть. Столько преимуществ, аж дух захватывает! Странно, что ты этого не понимаешь.

— Не понимаю, — честно признался Кирилл. — Говорю же тебе, здесь все точно так же, как и везде. И даже хуже. Во всяком случае, среди столичных медицинских вузов самым передовым традиционно считается Первый мед, а наш универ — на последнем месте. Есть даже такая поговорка: «Никуда не пролез — вали в РУДС!».

— Свое всегда кажется не очень привлекательным, это естественно, — продолжал гнуть свою линию Пряников. — Вот я с детства считал, что Тула — так себе город. А когда после восьмого класса побывал у маминых родственников в Ромнах, то понял, в каком замечательном городе я живу. Все познается в сравнении. Когда я прочел на сайте университета двенадцать причин по которым нужно учиться именно здесь, я понял — вот мой университет. Да что там университет! Только от того, что я буду проходить ординатуру на кафедре академика Манасеина, по учебникам которого я учился…

— Во-первых, Славик пока еще не академик, а только членкор, — снова перебил Кирилл. — Знаешь пословицу: «каждый академик был членкором, но не каждый членкор будет академиком»? Во-вторых, видишь в президиуме носатую брюнетку в очках, крайнюю справа? Это доцент Сторошкевич Алла Никитична, зав учебной частью кафедры, кличка — Страшила. Это она написала все те учебники, по которым ты учился, а не Славик. Весь кафедральный порядок держится на ней. Шеф же то на симпозиуме, то на конференции, то в министерстве. На месте его почти никогда нет. А Страшила всегда здесь, верная и надежная. Приходит в полвосьмого утра, уходит в десять вечера. Кстати, она — гениальный диагност. Кроме шуток. Доктор Хаус перед ней младенец. В больнице говорят: «Если Сторошкевич диагностировала у мужика внематочную беременность — надо срочно оперировать». Прикинь, какая репутация. Будут проблемы с пациентом — иди к ней, падай в ноги и умоляй помочь. Дам тебе по дружбе ключик к ее каменному сердцу. Надо сказать, что кроме нее никто с этим сложным случаем разобраться не сможет, даже сам Славик. Скажешь эти волшебные слова — она все дела бросит и пойдет твоего гаврика смотреть. Но если там окажется не что-то этакое, — указательным пальцем правой руки Кирилл нарисовал в воздухе спираль, — а банальная пневмония, то ты крупно огребешь за тупизм, имей это в виду и не злоупотребляй. Кстати, дружище, а кто твои родители?

— Отец заведует неврологическим отделением в областной больнице, а мама — начмед в детской инфекционной, — с затаенной гордостью ответил Пряников. — По отцовской линии у нас в роду пять поколений врачей, я — шестой.

— Ух ты! — восхитился Кирилл, на этот раз искренне. — А чего же тебя, с таким-то анамнезом, в кардиологию занесло? Что в невропатологи не пошел или в инфекционисты?

— Кардиология мне нравится больше, чем что-то другое, — слегка смущенно ответил Пряников. — Особенно — неотложная. Надеюсь, что после ординатуры, буду работать в кардиореанимации.

— Ты решительно уникум! — констатировал Кирилл. — Приперся из Тулы в нашу богадельню, ждешь от ординатуры чего-то невероятного и собираешься работать в кардиореанимации! Ну, Пряник, ты даешь! Жжешь напалмом!

— А что тут такого? — Пряников удивленно посмотрел на собеседника. — Неужели сидеть в поликлинике на приеме интереснее? У тебя же самого отец неотложной кардиологией занимается.

— Одно дело руководить отделом в институте и совсем другое — вламывать на дежурствах, — резонно заметил Кирилл. — У отца карьера так сложилась, по неотложной линии, но лично я хочу для себя другого.

— Чего же?

— О, на этот вопрос так сразу и не ответишь, — усмехнулся Кирилл. — Опять же, собрание уже заканчивается. Вот если ты все же решишься составить мне компанию, то за кружкой пива я выложу тебе все, что лежит у меня на душе. А заодно познакомлю тебя с самыми достойными людьми современности, которым выпала нелегкая планида проходить ординатуру в нашем университете. Решайтесь, сударь! Сегодня ничего интересного не будет, только нудная лекция и распределение рабов по плантациям. Я тебе сразу скажу, что все ординаторы-кардиологи отправляются в кардиологическое отделение, которым заведует доцент Максим Семенович Цаплин. Вон он сидит в президиуме рядом со Страшилой. Максимка даст каждому по палате и прочтет в своем кабинете лекцию на тему «Наша служба и опасна, и трудна». Затем он поведет ординаторов первого года в кардиореанимацию, которой заведует другой доцент Мукул Пракашевич Рам по прозвищу Маленький Мук. Его здесь нет, он не любит собраний и всегда находит отговорку, чтобы на них не присутствовать…