Мамочка, помоги - Алёна Русакова

– Ты?! – отвисла челюсть у женщины.

Тамара уткнулась лицом в коленки и глухо заплакала.

– Доченька, ну так же нельзя! – умоляюще поглядела Алёна на дочь и грохнулась на пол рядом на коленки.

Села, прижала к себе дочь. Вытерла ей слезы глаз и прибрала волосы.

– А ему меня можно было выводить? – жалостливо расплакалась девушка. – Мама, я правда не знаю, что на меня нашло! Мы поругались, он кулаком о стену ударил. Понимаешь! О чем это говорит? О том что это пока он стену бьет. Потом будет бить меня!

Алена Ивановна цокнула языком и покачала головой.

– Бог с тобой, что ты такое говоришь!

– Ну он то ушел, мама! Сел в свою машину и укатил. А я… А меня злость такая охватила! Что я даже не заметила, как все тут разворотила. Это он виноват! Он меня довёл и сбежал! Ему то что, сел в машину и уехал, катается! А мне тут в четырех стенах сиди!

– Доченька. Какая же ты у меня глупая… Что ты творишь, золотко! Ну почему ты тут всё расколотила, при чём тут вещи? Да ты понимаешь, что Ванька – твой счастливый билетик в жизни, милая? Таких мужчин как он – единицы остались, неразобранные! А родители то у него какие золотые! Квартиру вам подарили, в жизнь не лезут, деньги сыну сами суют… Ты же даже не работаешь вон!

Тамара от маминых слов еще больше рассердилась и с пола вскочила:

– При чём тут его родители, мама? При чём тут деньги?! Меня муж обижает, а ты всё про материальные ценности! С меня хватит! Я вещи собрала, домой к тебе возвращаюсь. Развожусь! – вскрикнула она.

И побежала она в спальню. Вероятно, чтобы вещи в чемодан побросать.

Алена Ивановна тут-же вскочила и побежала за дочерью следом.

– Только этого не хватало! Теперь слушай меня! – потребовала она внимания. – Быстро закрыла шкаф, я сказала! Домой она собралась возвращаться!

Женщина встала посреди комнаты и закричала:

– С таким трудом тебя замуж пристроила! Свадьба, приготовления! Думаешь, легко мне это далось? Я до сих пор кредит за твой девичник и платье-кольца выплачиваю! Не нужна ты мне дома, не пущу!

***

«Прочистка мозга» дочери привела к хорошим результатам.

Дочь сидела на кровати надувшаяся, зато сидела, а не трясла своим чемоданом.

– Ванька просто в других условиях рос, – лила в уши дочери убеждения Алёна Ивановна. – Видишь, ему родители свадьбу сделали. Квартиру эту подарили. А у тебя что есть? Фигурка и красивое личико? Сомнительный знаешь, актив! От мужа уйдешь, будешь «идеального» искать, гляди и состаришься. Красота и молодость в любой момент могут исчезнуть без следа, зато Ваня при квартире-машине и помощи родительской за спиной – точно не пропадёт! Да к нему толпой девочки симпатичные выстроятся!

– Он только меня любит! – мотнула головой девушка.

– Любит, – усмехнулась Алёна. – Хех! Я тоже была хорошенькой. И меня тоже твой папашка любил. А после родов меня растарабанило так, что я в дверь кое-как влезала, он сразу ноги в руки и сбежал!

Тамарка утёрла слёзы.

– Да хватит уже нагнетать! Я всё поняла!

– Тогда веди маму в кухню, хозяюшка, чаем пои. Раз с работы оторвала!

***

По пути в кухню женщины замерли у разбитого стекла в двери.

– Похоже не до чаю тут, – взяла ситуацию в руки Алёна Ивановна. – Веник неси. Быстро тут всё подмети.

Женщина достала со вздохом бумажник. Заглянула в него.

– Амир Риятович, – позвонила она мужчине из соседней лавки, что на рынке ее. – Это я, Алёна. Помните вы говорили, что у вас отец – стекольщик. Мне очень помощь сейчас ваша нужна.

***

Трещину в стеклопакете женщины заклеили скотчем.

– Ванька придет, шторку вот так повесь, – бегала у окна женщина. – Может и не заметит, а завтра приедут заменят. Деньги придётся искать.

Тамара кивнула головой.

– Чего встала? Иди тушь свою растёкшуюся смой да губы накрась, – недовольно взглянула на дочь женщина. – Иван твой вернётся, а тут ты, с помятым лицом.

Девушка тут-же побежала выполнять указания матери.

– Ну будем надеяться, что всё обойдётся, – вздохнула Алёна и окинула взглядом комнату. Стекло в дверь вставлено. Правда немножко другое и старое. Зато незаметно, если не всматриваться. Шторы снова висят на окне. Телевизор на свалку вынесли, Тамара пока что-нибудь соврёт. Ну и главное, дочь передумала разводиться. Так что можно спокойно возвращаться в свою лавку.

– Алёна-джан, давай тебя на рынок по пути отвезу, – мялся в дверях Амир Риятович. (Который своего отца-стекольщика им в помощь привёз).

Алёна в любой другой день бы естественно от помощи такой, мужской, отказалась бы. Но Манька уже звонила раза три, на рынок возвращаться надобно.

– Поехали, – толкнула в спину мужчину женщина.

Следующий звонок дочери застал Алёну врасплох. Она от души смеялась над весёлыми шуточками, сидя в шашлычной, куда ее вместе с подругой-Маней Амир Риятович пригласил.

Шашлык был вкусен. Компания приятна. А вот звонок дочери расстроил и испортил всё очарование такого приятного окончания рабочего дня.

– Мама, ты не можешь к Ваниным родителям сходить? – попросила дочь, Тамара.

– Зачем я к ним пойду?

– Проверить надо, у них Ваня, или опять врёт! – изменился голос дочери.

– Я что тебе, посыльный что ли? – удивилась Алёна. – Ты же можешь сама своим свёкрам позвонить!

Голос дочери тут-же приобрёл истеричные нотки:

– То есть тебе плевать на то, что у меня жизнь рушится?!

– Что такое, Алёна-джан? – участливо поинтересовался Амир Риятович, заглядывая в глаза.

Алёна печально ответила:

– Шашлык был очень вкусный, Амир. Но мне дочь опять задала задачку…

– Я увезу тебя куда нужно.

– Алёна-джан, – серьёзным взглядом посмотрел на женщину Амир, когда привез на своём автомобиле в место назначения. – Я давно хотел с тобой поговорить. Очень серьёзно поговорить.

Алёна широко раскрытыми глазами взглянула на мужчину:

– О чём?

– Ну… Сходи куда тебе нужно, а я пока речь подготовлю, – предложил мужчина, – Мне еще просто в магазин ради такого случая забежать надо. Он ухватил Алёну за руку и пощупал своими пальцами Алёнин указательный пальчик.

Алёна помолчала. Тренькал и тренькал, не переставая в её сумке телефон. (Но разве до него ей было в такой момент?)

– Я постараюсь долго не задерживаться, – пообещала она.