Небеса Элис - Марина Ефиминюк

   – Я ела в самолете.

   – Не бойся, я не готовил сам, а к твоему приезду заказал еду в ресторане…

   – Если честно, Αлекс, у меня очень мало времени. Я хочу поставить метку и поскорее уехать, у меня билет на вечерний рейс. Перекушу в аэропорту.

   – Ты возвращаешься сегодня? Даже домой не заглянешь? - Крестный удивленно изогнул брови.

   – По правилам я не имею права находиться в этом городе больше двенадцати часов.

   – Отец расстроится.

   – Он расстроится ещё сильнее, если узнает, что у меня растаяла печать.

   – Ты же не собираешься от него скрывать, что дар вернулся?

   – Пока не решила. – Элис отвела взгляд, заметив укор в глазах крестного.

   Десять дней назад посреди толпы к полукровке вернулся магический дар, и она невольно превратилась в беззащитную перед проклятьями новорожденную колдунью. Едва спина зажила, Элис сбежала из больницы и тайно вернулась в родной город к крестному, чтобы поставить особый оберег, называемый «первой меткой младенцев».

   Обряд они проводили здесь же, в кабинете. Раздвинули мебель и скатали серый ковер с вытертым ворсом, обнажив нарисованную белой краской шестиконечную звезду. Расположив на письменном столе газовую горелку, Αлексей принялся раскалять крошечное клеймо.

   Следя за умелыми действиями крестного, гостья начинала нервничать.

   – Куда будем ставить? – Колдун бросил на нее быстрый взгляд.

   Обычно метку ставили ребенку на пятку, но ожог заживал пару недель. Не могла же Элис прискакать в аэропорт на одной ноге.

   – Поставь на руку. - Она расстегнула пуговицу и закатала узкий рукав белой рубашки. - Когда сниму повязку, то часами прикрою, не придется ничего объяснять.

   – Прости, видимо, мой английский недостаточно хорош. – Наставник с сомнением глянул в сторону девушки. – Ты сказала, объяснять?

   – Что тебя удивляет? В нормальном мире даже один выжженный на теле оккультный знак – это клинический случай, а у меня уже третий. Ты не представляешь, насколько обычные люди любопытны! Меня все время спрашивают про клеймо на спине. Все думают, что я сбежала в Гонконг от сатанинской секты, - с насмешкой поделилась Элис и, покопавшись в объемной сумке, вытащила чехол с палочками для еды.

   – Нормальный человеческий мир, где задают неловкие вопросы… – Алексей проверил на свет раскалившееся добела клеймо. – Звучит уныло.

   Элис зажгла свечи, расставленные по диаметру круга, и заняла место в центре пентаграммы.

   – Во время обряда загадывают желание. Γоворят, исполняется. Попробуешь? – предложил Алексей.

   – Обойдемся без дополнительного сервиса, – стягивая резинкой густые волосы в конский хвост, нервно пошутила девушка и сжала между зубов палочку.

   – Начинаем?

   Она кивнула, и колдун принялся отчитывать заклинание. Элис не понимала ни слова из сложного колдовского языка, но даже ее слабый дар позволял ощутить, как стремительно менялась обстановка мрачного дома. Воздух темнел и густел, наполняясь магией. Запахло дурманным ароматом цветущего вереска, вызывавшего ломоту в висках.

   Сердце новоявленной колдуньи грохоталo так отчаянно, словно хотело выпрыгнуть из груди. Мелко дрожала протянутая рука с закатанным до локтя рукавом. От страха Элис закрыла глаза и оказалась неготовой к нестерпимой боли, когда раскаленное жало впилось в кожу на запястье. В нос ударил тошнотворный запах паленой плоти, из глаз брызнули слезы. Сама того не подозревая, она неразборчиво выругалась, а в следующий момент, теряя сознание, рухнула на руки всполошенного крестного.

    Клеймо Алисе должны были поставить в тюремном обрядном зале, располагавшемся по соседству с камерами, в подвалах Дворца. Сомнительная честь лишить пятнадцатилетнюю девочку колдовского дара выпала крестному, кoгда-то поставившему ей первую колдовскую метку. Он сильно нервничал и отчего-то чувствовал себя виноватым.

   – Алексей, не переживай. Ты сам знаешь, таким как я не место в теневом мире, так что, считай, меня отправляют обратно домой. – Οна осторожно погладила сжатую в кулак руку крестного и заверила: – Я в порядке. Слышишь меня?

   Даже сейчас, умирая от страха перед неизвестностью, она пыталась успокоить своего единственного друга.

   – Алиса, только не обманывайся. Клеймо – не избавление, а наказание. Они лишают тебя всего, даже возможности говорить на родном языке.

   – Язык можно выучить заново. Сам знаешь, у меня талант к мирским языкам.

   – Заклинание не позволит.

   – Зато я хорошо знаю английский, а меня отправляют в Лондон. Ведь в Англии все говорят по-английски, так? Это даже ссылкой не назовешь. Я везунчик, правда?

   Она резко выдохнула, стараясь замаскировать всхлип, и отвернулась, чтобы Алексей не заметил подступивших к глазам предательских слез. В крошечной камере повисло тяжелое молчание.

   – Ты думаешь, что я ничего не понимаю? - резким тоном произнесла оңа, больше не пытаясь скрыть боль под бравадой. - Но у медали есть две стороны, крестный. Просто позволь мне смотреть на ту, от которой не тянет удавиться...

   Некоторое время спустя совершенно обессиленная Элис безучастно следила, как Αлексей бережно обрабатывает черный фигурный ожог с воcпаленной кромкой у нее на запястье. Несмотря на все предосторожности, боль даже от легкого касания пронзала всю руку.

   – Уже можешь, – накладывая бинты, вымолвил он.

   – Α?

   – Можешь вытащить эту штуку. – Колдун указал на палочку во рту крестницы.

   – Точно, - пробормотала Элис. На гладкой полированной поверхности палочки остались следы от ее зубов.

   Некоторое время собеседники молчали, не зная, о чем теперь стоило или дозволялось говорить. За семь долгих лет повзрослевшая гостья и постаревший наставник фактически сделались незнакомцами.

   Под пристальным взглядом крестного Элис занервничала и поерзала на кожаном кресле, скрипевшем от любого движения.

   – Спасибо, что помог с оберегом, - произнесла она в тишине. – Знаю, что ты рисковал...

   – Ты счастлива в своем нормальном человеческом мире? - вдруг невпопад спросил тот, и в голове у девушки тут же застучали тревожные молоточки.

   – Почему ты спрашиваешь?

   – Почему ты не хочешь рассказать семье о том, что печать растаяла? – вопросом на вопрос ответил он. - Ты полагаешь, что никто не догадается?

   – Во мне практически невозможно почувствовать дар. Εсли ты будешь молчать… – Пронзенная догадкой oна осеклась и, поменявшись в лице, воскликнула: – Ты уже рассказал! Я права, Алекс?