Портреты Смутного времени - Александр Широкорад

На Первого консула Французской республики роялистами было совершено покушение. В ответ Наполеон Бонапарт распорядился схватить на нейтральной территории герцога Энгиенского, родственника Людовика XVI, судить военно-полевым судом и расстрелять.

Александр I направил Бонапарту гневный протест. Наполеон с юмором ответил, что если бы убийцы Павла находились на нейтральной территории вблизи русской границы и взвод русских драгун арестовал бы их, то правительство Французской республики ничего не имело бы против. Каково было читать ответ Александру, ежедневно видевшему цареубийц в Зимнем дворце?

В 1813 году в Германии к Александру подвели пленного французского генерала. Царь начал его распекать за негуманное ведение боевых действий. Генерал громко ответил: «А я, между прочим, не убивал своего отца», за что и был отправлен в Сибирь. С 1820 года Александр ударился в мистику, подолгу проводил время с архимандритом Фотием, монахами и святошами. Наконец 18 ноября 1825 года Александр таинственно скончался в Таганроге. По мнению многих историков, его смерть была инсценировкой, а сам Александр начал вторую жизнь под именем странника Федора Кузьмича и дожил до 1864 года. Во всяком случае, в 30-х годах XX века в Петропавловской крепости вскрытая гробница Александра I оказалась пустой.

Вот вам и «Годунов», взошедший на престол ценой злодейского убийства, постоянно терзаемый муками совести, окруженный мистиками и монахами... «Да, жалок тот, в ком совесть нечиста».

О смерти Павла нельзя было писать даже эзоповым языком. Запретила же цензура «...умолк рев Норда сиповатый...». Современный читатель и не поймет намек, а вот цензоры — народ ушлый. Но тут поэту удалось и царя с кровавыми мальчиками в глазах показать, и «совсем не рассердить богомольной важной дуры, слишком чопорной цензуры». Ради этого стоило так отретушировать царя Бориса Федоровича.

Мы же попытаемся понять, кем был реальный исторический персонаж Борис Федорович Годунов.

Представители значительной части разбогатевших дворянских семейств в России любили приписывать себе родоначальников — знатных иностранцев. И если Романовы-Захарьины к началу XVII века еще не подыскали иноземной родни Андрею Кобыле, то татарское происхождение Годуновых официально было записано в Родословной XV—XVII веков.

Мало того, происхождению Годуновых было посвящено историческое произведение «Сказание о Чете». Согласно сказанию, в 1330 году татарский царевич-Чингизид Чет ехал из Орды в Москву к князю Ивану Калите. По пути Чет сделал остановку в одной версте от города Костромы, на месте слияния реки Костромы с Волгой. Ночью царевичу привиделась пресвятая Богородица с апостолом Филиппом и святым Ипатием Гангрским. Чет был так потрясен увиденным, что решил принять православие и основать на этом месте монастырь. При крещении Чет получил имя Захария[2], а основанную им обитель назвали Ипатьево-Троицким мужским монастырем.

Сын Захарии-Чета Александр был убит в Костроме почти одновременно с основанием монастыря при невыясненных обстоятельствах. Внук же Чета Дмитрий Александрович Зерно стал ближним боярином московского князя Дмитрия Донского.

У Дмитрия Зерна было три сына: Иван, Константин и Дмитрий. Константин был бездетен, а у Ивана было три сына, из которых лишь два дали дальнейшее потомство. Это были Федор Сабур, основатель многочисленного рода Сабуровых, и Иван Годун, основатель рода Годуновых. Третий же сын Дмитрия Зерно, тоже Дмитрий, стал основателем рода Вельяминовых.

В советские времена все древние источники, связанные с религией, были объявлены выдуманными. Естественно, это коснулось и «Сказания о Чете». Некоторые историки, включая Р. Г. Скрынникова, утверждают, что «Сказание...» было в корыстных целях придумано монахами Ипатьевского монастыря, а на самом деле Годуновы, Сабуровы и Вельяминовы происходят из старинного рода костромских дворян. Скрынников называет Дмитрия Александровича Зерно «крупным костромским вотчинником, отец которого Александр был убит в Костроме в начале XIV века»[3]. Но, как видим, Скрынников не называет имени отца Александра. Выговорить «Александр Захарьевич» он не может — это противоречит его концепции, а других вариантов у него нет.

В справочнике К. Рыжова «Все монархи мира» (Москва: Вече, 1998), говорится, что Чета в Орде крестил митрополит Петр. Петр действительно приезжал в Орду в 1313 году к хану Узбеку, но откуда в справочнике взялся эпизод с крещением Чета — неясно.

По моему мнению, отрицать возможность «видения» Чету, то есть вариант «Сказания...», на сто процентов нельзя, поскольку в Средние века различные святые часто снились людям. Но вероятность этого ничтожна. Я же попробую логически реконструировать события. В начале XIV века в Москву приезжает на службу к Ивану Калите татарский царевич Чет — событие довольно ординарное для Московского княжества XIV—XV веков. Чет мог быть крещен в Орде в 1313 году, но, скорее всего, его крестил тот же митрополит Петр в Москве.

Со смертью в 1303 году бездетного костромского князя Бориса Андреевича Костромское княжество потеряло свою независимость и вошло в состав Владимирского княжества. В 1328 году московский князь Иван Калита получает из Орды ярлык на великое княжество Владимирское. В этом случае обязательно происходила смена администрации. Видимо, князь Дмитрий Иванович и послал в Кострому царевича Захарию-Чета. Как и положено, Захария отправился на новое место службы с семейством. Возможно, основание Ипатьевского монастыря было связано с убийством сына Чета Александра. Но, скорее всего, строительство монастыря было начато по указанию из Москвы. Я неоднократно бывал в Ипатьевском монастыре и могу подтвердить, что место для него выбрано весьма удачно. Больше половины периметра стен монастыря окружено водой, сам монастырь стоит на естественном холме и т. д. В XIV веке река Кострома была куда более полноводной, чем теперь. Ипатьевский монастырь контролировал устье реки Костромы, где шло интенсивное судоходство. Эта река была единственной водной артерией, связывавшей обильное соляными промыслами Галицкое княжество с Волгой.

Можно считать на 99,9% доказанным, что род Годуновых происходил от татарского царевича Чета. Лучшим доказательством этого служит молчание оппонентов Бориса в 1600-1605 годах о его происхождении. Какие только фантастические обвинения не предъявляли Годунову, а об этом молчали. А ведь вранье о происхождении рода издавна считалось на Руси большим бесчестьем и даже уголовным преступлением.

Разумеется, что татарским происхождением Годунова ни Шуйский и никто другой попрекать не могли, ведь в XIII— XVI веках Чингизиды считались выше Рюриковичей.

Дети и внуки Дмитрия Зерна служили боярами у Василия I, особенно известен был бездетный боярин Константин Дмитриевич Шея (правнук Чета).

Положение потомков Чета несколько ухудшилось в середине XV века в ходе тридцатилетней гражданской войны. Дело в том, что Михаил, сын Федора Сабура, поставил не на ту лошадку. Он пошел на службу к Дмитрию Шемяке, в 1447 году он одумался и перебежал к победителю. Василий Темный простил его, но Сабуровы и Годуновы были несколько отодвинуты от престола.