Корабль времени - Улисс Мур

– Ага, попался!

– Добрый день, Мюррей, – ответил почтальон, как раз выходивший из калитки.

Мюррей покраснел:

– Привет, Пит.

– Господин Пит! – прошипела из кухни мама.

– Господин Пит, – повторил мальчик.

Почтальон улыбнулся:

– Что, сегодня школы нет?

– Так сегодня же праздник, – ответил Мюррей, не очень хорошо помня, какой именно. То ли День независимости, то ли День королевы, то ли ещё какой-то День…

– Ну, у нас, почтальонов, праздников нет. Кстати, на пакете указано твоё имя, – подмигнул господин Пит.

Мюррей по-солдатски отдал ему честь и захлопнул входную дверь.

– Закрой на цепочку! – снова раздался строгий голос матери.

Мальчик послушно накинул цепочку, схватил пакет и впился в него взглядом.

Никаких сомнений, имя и вправду его…

Пакет оказался тяжёлым. Толщиной в два пальца и обёрнут пузырчатым целлофаном, какой обычно используют, чтобы сберечь хрупкие предметы.

Мюррей уселся на круглый табурет перед фортепиано и положил пакет на откидной пюпитр для нот. И стал изучать его взглядом, пытаясь определить, что в нём находится. Ему не хотелось открывать пакет сразу, а вдруг там ничего такого нет?

Кто бы мог его прислать? – фантазировал он.

Когда он был отправлен? И откуда?

Мальчик опустил средний палец на белую клавишу, потом указательный – на чёрную.

И внезапно вспомнил.

Конечно же! Как он сразу не догадался! Ведь это…

Он быстро пробежал рукой по клавишам.

– Пришло что-то интересное? – спросила из кухни мама.

Мюррей не ответил. Он встал, сдёрнул со спинки дивана свою спортивную куртку, проверил, лежат ли в рюкзаке книга и фотоаппарат, сунул туда же пакет и…

И ему вдруг послышалось, что заскрипели ступеньки, будто кто-то спустился из мансарды на второй этаж.

Нет, это невозможно, ведь в доме только он и мама.

Мама как раз показалась в конце коридора.

– Идёшь гулять? – спросила она.

– Да, – ответил Мюррей и натянул кеды.

– Куда именно, можно узнать?

– Зайду за Шеном, а потом пойдём к Коннору.

– В этот сарай на речке?

– Никакой это не сарай!

Мюррей искоса бросил взгляд на лестницу и снова услышал скрип дерева.

– Я вернусь к ужину, – крикнул он уже в дверях.

Шёпоты дома постепенно стихли, заглушённые шумом улицы.

Городок, в котором жил Мюррей, нельзя было назвать красивым: ряды безликих одинаковых домов, а за ними – склады и фабрики. Но Мюррею было на это наплевать. Сейчас он ехал через город на велосипеде, погружённый в свои мысли, и не отрывал глаз от дороги.

Целью поездки был большой промышленный порт, где стояли корабли и баржи, перевозившие грузы. Мюррей проехал мимо складов, огороженных забором, и вырулил к старой узкоколейке, разрезавшей берег на две части.

Чуть поодаль от железнодорожного полотна находилась его любимая скамейка. Эту скамейку поставили здесь не случайно – защищённая ветвями сливы, она позволяла видеть самую красивую часть порта. Сидя на ней, можно было смотреть, как огромные суда с незнакомыми флагами медленно разрезают морскую гладь. Мюррею они казались железными великанами, а их необычные названия заставляли думать о древних божествах и загадочных землях. Корабли бороздили прибрежную акваторию по особому кодексу чести – сначала ты, а потом я. Мюррей не понимал сигналов, которыми они обмениваются, но ничего не мешало ему толковать их по-своему.

Шена ещё не было, и Мюррей присел на правую половину скамьи, где он не так давно вырезал ножом своё имя. В его воображении скамья превратилась в космическую ракету, а железные великаны – в посланников далёких миров. В порт входил один из них.

Мюррей открыл блокнот и записал название корабля, за кормой которого низко кружили чайки. Он попробовал угадать, что лежит в больших контейнерах на борту. Одежда? Мебель? Ароматные специи? Мобильные телефоны? Компьютеры? А может быть, водолазное снаряжение или футбольные мячи?..

Названия кораблей он записывал не случайно. Перелистывая блокнот и видя знакомое имя, например «Виктория», он радовался так, будто повстречал старого друга.

Но сюда он приходил вовсе не для того, чтобы полюбоваться красивыми видами (которые не портили даже клубы чернильного дыма из труб старых буксиров), – Шен, его приятель, работал в порту. На своём автокаре он перевозил небольшие грузы, а с контейнерами справлялись портовые краны, стрелы которых целый день без устали расчерчивали небо. Сверху контейнеры казались разноцветными кубиками, чем-то похожими на кубики «Лего», а склады, где они дожидались погрузки, – самым настоящим городом, в котором даже заблудиться можно.

Шен сам попросился на работу в порт, когда провалил экзамены в школе. Сначала его не хотели брать – слишком молод, – но он сумел уговорить начальство. К тому же он уже умел управлять автокаром – отец научил. Шен был золотым парнем, как говорят, с головой на плечах. Серьёзный и практичный, умеющий выслушать, всегда готовый прийти на помощь. И он никогда не хотел знать больше того, что ему хотели рассказать. В свободное время Шен помогал рабочим мыть трюмы и убирать каюты. Забытые вещи, обнаруженные во время уборки, передавались в Бюро находок. Посторонних туда не пускали, но Шен однажды предложил Мюррею совершить «экскурсию». Поздним вечером они пробрались на территорию порта через дыру в заборе и затаились среди контейнеров, а потом, когда совсем стемнело, в два прыжка пересекли открытое пространство и подошли к зданию. Сердце Мюррея колотилось от страха, но он старался не выдать его. Шен покопался в огромной связке на ремне и нашёл нужный ключ.

– Свет не зажигаем – нас могут застукать, – предупредил он.

Так что пришлось исследовать Бюро находок в полутьме, хорошо ещё, в тот день было полнолуние.

На полках чего только не было! Какие-то медные коробки, ключи, статуэтки и деревянные куклы… Африканские маски, запонки, шёлковые шарфы и фетровые шляпы… И конечно, открытки, фотографии и монеты со всех концов света, старые блокноты, китайские зонтики, солнечные очки и косынки, которые моряки так любят повязывать на груди. На стене размещалась большая коллекция бабочек, а в самом углу Шен обнаружил сушёную обезьянью лапу.

Мюррею на глаза попался небольшой перочинный нож с деревянной рукояткой – судя по этикетке, привязанной к рукоятке, он пролежал в Бюро уже двенадцать лет. Ровно столько же было и Мюррею. Вещи, забытые на корабле, редко находили бывших владельцев.