На парковке - Фёдор Смирнов

о Джеке-Потрошителе, причем он удостоился самых хвалебных отзывов Сварога. Разве для вас в этих уайтчеппельских убийствах есть какая-то жуткая тайна?

Симаргл нахмурился и недовольно поглядел на перебившего его главу отдела по расследованиям. Не желавшая быть необразованным большинством девушка начала сконфуженно мямлить что-то про “разнообразные версии”, но ее оправдания остановил новый каскад:

— Никаких разнообразных версий. Все уже давно доказано и кучу раз проверено. Общеизвестно, что за маской кровавого потрошителя скрывался не кто иной, как Винсент Ван Гог. Причем доказательная база более чем обширна: тут вам и идентичный почерк на посланиях маньяка и корреспонденции голландского художника, и его признание на картине “Ирисы”, и удивительное совпадение графика убийств с днем рождения его матери. А уж про то, что его история с ухом как раз пришлась на перерыв в череде писем, посылаемых в редакции газет, я уже молчу.

— Не забывайте его душевнобольную личность и определенные пристрастия, — поддакнул Перун.

Задушенная безапелляционными фактами девушка с отчаянием в глазах обежала взором комнатку-гараж, ища поддержки, и остановилась на заместителе. Раздражаясь все сильнее из-за явно затянувшейся «секунды», Симаргл поморщился и кашлянул:

— Кхе-кхем. Так вот, на чем я остановился? — старый, но все еще рабочий риторический прием безотказно подействовал. — Ах, точно. Сейчас историю норовит переписать каждый мало-мальски известный инфлюенсер. И никого не волнует, что у него нет необходимого образования и хоть какого-нибудь кругозора. Про серое вещество даже говорить не хочется, — он смочил чаем воцарившуюся в горле засуху и продолжил. — Прошли времена, когда историю писали победители. Кто выиграл, если нет проигравших? Остается уповать только на объективную действительность. Для настоящих профи качество подаваемой информации должно выходить на первое место. Люди должны научиться фильтровать свое инфополе. Их познания должны побеждать любые манипуляции, подмены понятий и банальную софистику. А теперь скажите мне, существует ли более эрудированная и подкованная организация, чем мы?

— Риторический вопрос, — уверенно сказал Велес, сверкнув глазами.

— Поддерживаю, — главный расследователь подался вперед, надавив локтями на столик, — а по поводу манипуляций… Взять хотя бы относительно недавнюю историю с бортом Пригожина. Эх, а сколько совпадений с гибелью Кочиньского. Причем на том же самом маршруте, — он закатил глаза.

Разговор потёк в нужном направлении. Историки выуживали из недр сознания примеры фальсификаций, напрягали память, поправляли очки.

— Вы не забывайте про то, что Чарльз Мэнсон и Зодиак — это один и тот же человек. Сам Сварог это доказал.

— Деньги, вырученные Александром Вторым за продажу Аляски, так и не дошли до Российской Империи и потонули где-то в Тихом Океане…

— Раз зашла речь про что-то затонувшее, то следует упомянуть, что Китеж на самом деле существует. Свидетельства этого можно найти в летописях старообрядцев.

— В ту же топку можно отправить и факт, связанный с нашими псевдонимами, — сидящий около ворот мужчина задумчиво поднял мутноватый взор. — Я — Перун, заместитель, — он мотнул головой в сторону последнего, — Симаргл. Сварог, Мокошь, Хорс, — его глаза очертили круг и вернулись к заместителю, — все это ведь имена древних славянских богов. Но мы же решились позаимствовать их не из-за потусторонних сигналов свыше, а из-за яростного исступления церкви, которое в последнее время достигло предела. Христианские миссионеры настолько заврались, что нам пришлось обратиться к языческому пантеону для кодификации наших настоящих имен.

— Лично мне нравятся наши псевдонимы, — протянула Мокошь, — но, скажите разве мало одного прошлого этим манипуляторам и лжеисторикам? — на секунду прервавшись, она добавила. — Зачем переписывать историю, когда можно переписать действительность?

— В этом, походу, и состоит вся шутка постиндустриального общества, — выпрямившись, горделиво изрек Велес, — уж мне ли не знать!

Гамаюн решил снова докопаться до чего-то, но внезапно раздался сотрясший откатные ворота стук. Тревожные лица присутствующих еще сильнее исказились от удивления, когда к грохоту примешался голос:

— Эй, вы здесь? Вы еще здесь? Ох. Ответьте! Симаргл! Черт! Не могли же они уйти!

— Сварог! — ахнул Велес. — Ты чего стоишь? — крикнул он на Перуна. — Открывай! Мы здесь!

Наплевав на все придуманные главарем правила безопасности, Перун заторопился как никогда, задел ножку стула и вдавил настенную кнопку. Взволнованная толпа историков увидела некогда опрятного, а сейчас помятого обессилившего человека в офисной рубашке и с вспотевшими волосами. Когда Сварог устало приземлился на стул и чуть не клюнул носом в темную ткань стола, все заметили рвущееся наружу, материализующееся покраснение на лбу. Тыльная сторона его правой руки покрылась розовато-клубничной пленкой. Орава просветителей завопила:

— Ох! Он ведь еле живой!

— Что случилось?!

— Шишка!

— На руках, кажется, следы химического ожога… Щелочь?

— Это нападение! Попытка убийства! Я же говорил! Я же ведь все это говорил!

Изувеченный, видя всеобщее волнение, собрал себя в кулак и тяжело поднял голову.

— О, нет, нет, пока что нет, — вяло улыбнулся он на слова о покушении, — все хорошо. Дело в другом. Это случилось у меня дома…

— А не было ли это все подстроено? — перебил Велес.

— Не знаю, — Сварог медленно положил правую руку на столик и подул на нее. — Навряд ли. Это термический ожег. К счастью, не сильный, — хоть главарь и говорил весьма уверенно, сам он немного подрагивал. — Эх. Все довольно глупо и просто. Я сидел на кухне и дописывал сегодняшний текст, заваривал чай, торопился. Сам не понимаю, как это получилось, но в итоге кипяток из кружки оказался на мне, так мало того, еще и технике досталось… Залило все. В общем, пока я, как угорелый, носился по квартире с ошпаренной рукой, еще успел голову впечатать в дверной косяк, — палец его левой руки указал на лоб. — Как говорится, беда не приходит одна. Когда же я наконец вышел из дома…

Такой честный и прямолинейный ответ погрузил гараж в тишину. Отвар из разных вопросов, восклицаний и домыслов булькал в умах собравшихся. Первым образумился Симаргл.

— Так чего же ты сюда поехал? Дома бы остался, ожег лечить! Еще и не написал ничего, — возмутился заместитель, вытянул смартфон и начал что-то искать.

— Да не волнуйся ты, ожег несильный. А написать не мог — технику залило, говорю же, — воспротивился Сварог. — И вообще, разве мог я не прийти? Вы же тут ради меня собрались, сидите, ждете. Меня одного ждете. Читатели ждут. Те ждут. Все ждут. Разве могу я предать все это? Нет! Ничего не помешает мне и дальше разрушать мистификации и вытаскивать из темного бурелома времен истину!

Снова наступило молчание, но уже умилительное, светлое. Перун про себя восхитился стоицизмом главаря, Симаргл перестал набирать запрос в поисковике и застыл, Мокошь вдруг подумала о том, что Сварогу не помешало бы выпить чего-нибудь холодного, ее подруга смутилась, Велес