Усмиритель: кровавая резня - Алим Тыналин

золотые драгоценности. Все мои сбережения. Забирай их и уходи. Больше мы никогда не встретимся. Обещаю тебе.

Родригес улыбнулся. Встал, проковылял к стене. Отодвинул картину. Хрипло загоготал, увидев в стене огромную дверцу сейфа из армированного бетона и стали, высотой в полметра. Набрал код на электронном дисплее замка класса А.

— Сколько миллионов, ты сказал? — спросил он, чуть повернув голову. — Тридцать пять?

Я в это время как раз дополз до кресла. Под которым у меня лежал легкий и компактный «Смит-Вессон МП». Калибра девять миллиметров. Называется «Щит». Магазин на восемь патронов.

— Ты что делаешь, старый кусок дерьма? — закричал малыш Родригес.

Я оперся на локоть. Выстрелил, не целясь. Боль перехватила грудь. Вторая пуля улетела в стену.

Родригес откинулся назад, на груди, поверх белой футболки с надписью «Делюсь тестостероном. Бесплатно!», расплылось кровавое пятно. Хорошо, что я в свое время позаботился устроить тайники с оружием по всему дому.

— Ах ты, кусок дерьма, — прошептал парень. Пистолет так и не выпустил из руки. Наставил на меня и тут же выстрелил. — Получи, старый кусок…

Пуля ударила мне в грудь. Разорвала ткани, переломала ребра, заставила согнуться от боли. Верхнюю часть туловища будто охватил дикий огонь. Я видел, как из раны течет кровь.

Сквозное ранение. Сердце задето. Я чувствовал это по тому, как оно отчаянно бьется, словно дикий голубь, впервые попавший в клетку.

Краем глаза я видел, что Родригес лежит неподвижно. Вся футболка его пропиталась кровью. Наверное, у меня видок не лучше.

Сердце замедлило темп. Билось все тише и тише. А потом и вовсе остановилось.

Последняя мысль, что мелькнула у меня: «Жаль, что я не прикончил всех этих ублюдков». А потом все вокруг погрузилось во тьму.

* * *

Но ненадолго. Вскоре я почувствовал, что сердце бьется. Тоже быстро. Но не так лихорадочно, как раньше.

Я сидел с закрытыми глазами. Сидел на чем-то твердом, скорее всего, на кафельном полу. Грудь и ноги еще побаливали. Но не так сильно, как раньше.

Вокруг темнота. Я пытался открыть глаза. И не мог. И еще кричал какой-то парень. Визгливый истеричный голос:

— Сидите тихо, уроды! Сидите тихо, и может быть, я оставлю вас в живых. Может быть, слышите? Может быть. Только в том случае, если вы будете сидеть, как тараканы в своей норе. Затаив дыхание. Незаметно, как гребаные тараканы.

Нет, это не малыш Родригес. Это другой голос.

Тоже молодой, но не с моим нью-джерсийским акцентом, с растянутыми гласными «а» и «о». Нет, это долбаный глянцевый и самоуверенный диалект жителей западного побережья.

Я, наконец, смог открыть глаза. И тут же огляделся.

Что за дела? Я сидел на полу небольшого магазинчика. Пол оказался не кафельный, а деревянный, темно-черный. Натертый до блеска, так что, вполне мог сойти за кафельный.

Огромные стеклянные витрины, от потолка до пола, рядом прилавки с коробками и баночками товаров. Чтобы прохожие снаружи видели товары, разложенные за стеклом.

На самой витрине налеплены прямоугольные рекламные постеры с ценами на товары. Только цены что-то странные.

Это в долларах, что ли? Тогда почему так дорого? Суп двенадцать сорок? Или это в центах? Тогда почему так дешево?

Сам магазинчик совсем небольшой. Какой-то старомодный. Ретро дизайн.

Деревянные и железные прилавки, окрашенные в черный цвет. Лицевая сторона прилавков тоже из стекла. Внутри лежат товары. Коробки с кукурузными хлопьями «Корн-Корн», крекеры «Ритазз», апельсины и томаты в сеточках, стиральный порошок «Приди». Ну, и другой товар. Все тоже старинное, в картонках и металлических банках.

Полки у стен и еще стеллажи посреди торгового зала. На потолке две люстры.

Продавец старенький и в очках. Редкие волосы торчат в разные стороны. Стоит с поднятыми дрожащими руками. И молчит.

Перед ним кто-то там мельтешит. Двое парней. Один высокий и рыжеволосый. С длинными кудрявыми волосами.

Это он стоял и пищал. Еще размахивал никелированным револьвером «Смит-Вессон», с откидывающимся барабаном емкостью шесть патронов. Во что одет, я не видел, потому что парень стоял за стеллажами посреди торгового зала. И говорил, направив оружие на продавца.

Второй парень стоял в сторонке. Пониже ростом, молчаливый, плечистый крепыш.

Голова большая и круглая, угрюмо наклоненная, повязанная черно-белой банданой с рисунком черепа и костей. Одет в синие джинсы «Ли» и черно-белую рубашку с высоким воротником. В руке он держал помповое ружье «Моссберг 500».

И еще дальше, возле стены, сбоку от прилавка, на коленях стояли трое человек.

Двое — это пожилые мужчина и женщина. Почти в одинаковых голубых джинсах и длинных шерстяных кофтах с узорами. У мужчины кофта с изображением пум и головы индейского вождя, облаченного в роуч с орлиными перьями. На нагрудных кармашках таблички с надписью «Сеть мотелей 'Бэст Сюрпрайз».

А третья — девушка. Вполне симпатичная девушка. Тоже стоящая на коленях. С растрепанными золотистыми волосами, зелеными глазами и нежным овалом бледного лица.

Тоненькая и длинная. Тоже в джинсах и в белой футболке, а поверх нее темно-синий фартук продавщицы. Или уборщицы. На голове синяя шапочка.

— Только не стреляйте! — причитал старичок и все также тряс руками. — Пожалуйста! Мы отдадим все деньги! Только не стреляйте!

Я огляделся. Пощупал карманы, нет ли у меня оружия. Какого-нибудь завалящего пистолета.

Еще проверил ноги и грудь. Куда подевались мои раны? Все исчезло. Только челюсть и затылок побаливают. Очень сильно.

— Заткнись, старый гавнюк! — все также пронзительно приказал рыжий. — Заткнись. Или я пристрелю тебя! Обещаю. Ты меня выведешь из себя. Я тебя пристрелю, если не заткнешься!

Я машинально посмотрел на свои руки. Очень удивился. Что за чертовщина?

Я одет в синий комбинезон, испачканный машинным маслом на коленях и голенях, с огромными карманами. В карманах я обнаружил белые шерстяные перчатки, тоже грязные. Еще два старых гаечных ключа «Крафтсман» на 10 и 15/16 дюймов.

На туловище красная рубашка с короткими рукавами в синюю полоску. Тоже старая и тоже в пятнах машинного масла.

Я что, работал в гараже? Возился со своим джипом Гранд Чероки серии SRT десять. На четырех карбюраторный мотор установил две турбины и еще добавил закись азота. Тогда я почему ничего не помню об этом?

Впрочем, про гараж я помню. Почему-то в памяти всплывают эпизоды работы в местной автомастерской.

Но главное не в этом. У меня молодые гладкие руки. Хоть и тоже заляпанные солидолом. Как это возможно? Я что, сплю и вижу диковинный сон?

Но от удивления меня отвлек выстрел. Громкий гребаный выстрел.

Я