Спасение стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

- Не давать им воды!

- Так точно, сэр, так точно.

К концу дня новичкам будет трудно дышать, потому что в горле пересохнет, как в пустыне, но больше они не совершат подобной глупости. Шарп спустился вдоль колонны к арьергарду.

- Никто не отстал, Шарп, – доложил Слингсби с рвением, достойным терьера, вынюхивающего крысу и ожидающего награды от хозяина. – Мы с господином Илиффом их уговорили.

Шарп промолчал. Он знал Корнелиуса Слингсби, коренастого осанистого коротышку, пышущего энергией, всего неделю, но уже ненавидел настолько, что готов был убить. Никакой особой причины для ненависти не было, если, конечно, не считать серьёзным основанием внешность. Всё в Слингсби раздражало Шарпа: плоский, как лопата, затылок, выпуклые глаза, чёрные усы, полопавшиеся сосудики на носу, фыркающий смех и раскоряченная походка. Когда Шарп вернулся из Лиссабона, он обнаружил, что его лейтенанта, надёжного парня Роберта Ноулзаа назначили адъютантом полковника, а на его место прибыл Слингсби.

- Корнелиус имеет ко мне некоторое отношение, – неопределённо выразился о нём подполковник Уильям Лоуфорд. – Вы найдёте его прекрасным товарищем.

- На самом деле, сэр?

- Он поздно начал служить, поэтому он всё ещё лейтенант, – продолжал Лоуфорд. – Ему, конечно, присвоен чин капитана, но он остаётся лейтенантом.

- Я служу давно, сэр, но всё ещё лейтенант, – ответил Шарп. – Назначен капитаном, конечно, хотя остаюсь лейтенантом.

- О, Шарп! – рассердился Лоуфорд. – Никто не знает больше меня о ваших достоинствах. Если бы была капитанская вакансия…

Окончание фразы повисло в воздухе, но Шарп отлично знал, что не было досказано. Он стал лейтенантом, и это уже было чудом для неграмотного рядового; ему присвоили в качестве поощрения звание капитана, хотя на самом деле он оставался лейтенантом. Продвинуться по службе он мог, если бы купил освободившуюся капитанскую вакансию или при содействии Лоуфорда, что гораздо менее вероятно.

- Я ценю вас, Шарп, но также надеюсь и на Корнелиуса, - продолжал Лоуфорд. – Ему тридцать. Возможно, тридцать один. Он стар для лейтенанта, но командир дотошный и въедливый, и у него есть опыт.

Оказывается, до того, как попасть в Южный Эссекский, Слингсби служил в Вест-Индии, в 55-м полку, где жёлтая лихорадка косила офицеров, поэтому быстро получил капитанский чин, и командовал, как назло, лёгкой стрелковой ротой. В результате получалось, что он настолько же компетентен в военной службе, как Шарп. Может, это и было верно, но военного опыта Слингсби не имел.

- Я хочу, чтобы вы взяли его под своё крыло, – закончил проникновенную речь полковник, – помогли подняться, а, Шарп?

«Помог побыстрее лечь в могилу, ага!» - думал со злостью Шарп, но вынужден был оставить свои мысли при себе, и сейчас изо всех сил старался скрыть неприязнь, потому что Слингсби указывал на телеграфную станцию:

- Мистер Илифф и я - мы видели там людей, Шарп. Думаю, около дюжины. И на одном, вроде бы, синяя форма. Там ведь не должно никого быть, верно?

Что прапорщик Илифф, недавно прибывший из Англии, что-то там заметил, Шарп сомневался. Сам Шарп увидел на вершине людей и лошадей ещё пятнадцать минут назад и размышлял, что незнакомцы там делали, если официально телеграф считался заброшенным. Обычно на подобных станциях было несколько солдат, охранявших гардемарина из военно-морского ведомства, который с помощью чёрных воздушных шаров, поднимая их вверх или опуская вниз на высокой мачте, передавал сообщения от одного конца Португалии к другому. Но французы уже захватили цепь подобных станций на севере, британцы отступили далеко от этих холмов, а эта станция уцелела. Не было смысла оставлять телеграф лягушатникам, чтобы они использовали его в своих целях, и потому роту Шарпа выделили из состава батальона и дали простое задание сжечь телеграф.

- Это могут быть французы? – спросил Слингсби, имея в виду синюю форму.

Пяти футов и трёх дюймов роста, он насторожённо осматривался, горя нетерпением отдать приказ штурмовать гору.

- Неважно, если это проклятые «граппо» (по-французски «граппо» - «жаба»), – нехорошо ухмыльнувшись, заявил Шарп. – Нас больше, чем их. Я пошлю мистера Илиффа наверх, и он их перестреляет.

Илифф заволновался. Семнадцати лет от роду, выглядел он на четырнадцать. Это был тощий мальчишка, отец которого купил ему чин, потому что не знал, что с ним делать.

- Покажите мне свою флягу, – приказал ему Шарп.

Илифф теперь перепугался по-настоящему.

- Она пустая, сэр, – признался он и съёжился, ожидая наказания.

- Вы слышали, что я сказал солдатам, у которых фляги оказались пустыми? – спросил Шарп. – Что они идиоты. Но это не про вас, потому что вы – офицер, а офицеры идиотами не бывают.

- Совершенно верно, сэр, – вставил Слингсби и снова фыркнул: такая у него уж была манера смеяться.

Шарп подавил желание перерезать ублюдку горло и вернул флягу Илиффу:

- Берегите свою воду. Сержант Харпер! Вперёд!

Потребовалось ещё полчаса, чтобы достигнуть вершины. Сараеподобное здание, видимо, было часовней, потому что в нише над дверью стояла выщербленная статуя Девы Марии. Телеграфную вышку пристроили к восточной стене часовни: перекрещивающиеся толстые брусья служили опорой для платформы, откуда гардемарин передавал шифрованные секретные сведения посредством системы сигналов. На заброшенной теперь вышке верёвки, к которым привязывали сигнальные шары, постукивали о просмолённую мачту, развеваясь на свежем ветру, обдувавшем вершину. К одной кто-то прицепил квадратный лоскут белой ткани. Шарп подумал, не подняли ли присутствовавшие на вершине незнакомцы этот самодельный флаг как сигнал.

Незнакомцы, судя по одежде, гражданские, стояли у двери часовни, и с ними был португальский офицер, чей синий мундир очень напоминал по цвету французскую форму. Офицер выступил вперёд, чтобы встретить Шарпа.

- Я – майор Феррейра. - сказал он на хорошем английском языке. – Кто вы?

- Капитан Шарп.

- И капитан Слингсби, – лейтенант Слингсби настоял на том, чтобы сопровождать Шарпа во время переговоров с португальским офицером и назвался капитаном, хотя не имел на это никакого права.

- Я командир, – лаконично добавил Шарп.

- И какова ваша цель? – требовательно спросил Феррейра.

Это был высокий худощавый брюнет с тщательно подстриженными усами. Вёл он себя манерно и всячески подчёркивал, что выше их по положению, но Шарп уловил в его интонациях нотки беспокойства, прикрываемые бесцеремонностью, и едва не поддался соблазну надерзить, однако поборол искушение и ответил, как было на самом деле:

- Нам приказано сжечь телеграф.

Феррейра посмотрел на людей Шарпа, которые разбивали лагерь на вершине. Слова Шарпа ему не понравились, и он весьма неубедительно улыбнулся: