Любовь во время пандемии - Екатерина Островская

На свете, брат Горацио, есть многое такое, что нашим мудрецам неведомо. Но скажу я тебе, любезный читатель, что есть и многое такое, что ведомо, но истиной не является. Есть не просто истины, установленные пытливым, но неопытным умом, которые многие поколения считают аксиомами, а на самом деле это заблуждения и заведомая ложь.

Волга впадает в Каспийское море. Для всех это аксиома, не требующая доказательств. А на самом деле Волга впадает не в Каспийское море, а в реку Кама. Не может же полноводная река впадать в речушку, которая гораздо уже ее и уступает значительно в протяженности? Тем более что Кама несет полные воды свои прямо, без особых изгибов и поворотов русла, а Волга, выбираясь с Валдайской возвышенности, извилиста и кишит мелководьями.

Но ведь и Кама не впадает в Каспийское море… Как и Волга не впадает в Каму, потому что сливается она совсем с другой мощной рекой, продолжением которой стала Кама. Мощный поток, берущий свое начало на севере Уральских гор и несущий свои воды с севера на юг, – крупнейшая река Евразии, известная с глубокой древности под названием Ра-река. Так что же это за священная…

– Как тебе? – шепотом обратился к Вере ее друг.

– Я только открыла, – тихо ответила Бережная.

Статья Евгения была неплохой. Даже очень неплохой. Но, зная своего друга, Вера не сомневалась: даже если он подготовил статью сам, все мысли и рассуждения, изложенные в ней, были не Бережного – он как будто написал свою статью под диктовку. Обороты речи, образы, примеры и даже снисходительность изложения – все, что делало статью привлекательной, было не свойственно Женьке. А вот работа студента-историка увлекла ее. Малеев упомянул о великой реке лишь для затравки, для возбуждения читательского интереса, а в своей статье утверждал, что на Куликовом поле русские войска выступили не против орды, а как раз наоборот, в поддержку Великого хана Тохтамыша, который выступил в поход против Тамерлана, и в его отсутствие Мамай поднял мятеж против правителя величайшей империи. Хотя автор сыпал историческими фактами, говорил о неточностях или откровенных подлогах исследователей, речь в статье шла о правде, о морали, о подлости и доброте. Вера читала и перечитывала текст, поражаясь тому, как много знает ее ровесник и как красиво и увлекательно он излагает свои мысли.

Бережному она, конечно, сказала, что в восторге от его статьи и та лучшая в сборнике.

– Правда? – не поверил тот. – А многие считают, что лучшая – работа Малеева. На истфаке некоторые вообще считают его гением. Он в прошлом году опубликовал две детективные повести. Девочки за ним табуном ходят. Так что, если ты имеешь какие-то виды…

Теперь Вера сидела на кухне своей квартиры и пила чай, слушая то, что ей вещала в трубку подруга.

– Виктор стал известным писателем. По его книгам даже детективные фильмы снимают. Помнишь сериал, где было убийство на корпоративе?

– Я не смотрю сериалы.

– Ну все равно Малеев сейчас популярен. Выглядит очень прилично: костюм дорогой, ботинки, галстук… Я ему предложила… То есть он сам предложил где-нибудь посидеть, вспомнить былое…

– А вам есть что вспоминать?

– Нет, просто поговорить о студенческих годах. Золотое было время… Если хочешь, присоединяйся. Мы ведь с тобой уже давно не тусили…

– Да мы с тобой вроде как… В последний раз, когда ты мне звонила, сообщила, что у тебя появился человек с серьезными намерениями.

– Я в нем разочаровалась. С ним скучно. Утром он уходит на работу, вечером возвращается и говорит, что устал. Даже телевизор не смотрит: сидит в кресле и какие-то технические книжки читает. Он инженер какой-то, стыдно было даже знакомым об этом говорить. Я предложила ему в мою фирму перебираться, а он ответил, что свою работу любит.

– Но ты говорила, что он тебе нравился.

– Ну и что с того, в шалаш, что ли, с ним переселяться?

– Кстати, а Малеев женат?

Заморина хихикнула: вероятно, она и сама хотела поговорить об этом, а подруга опередила ее.

– Не спросила, – призналась она, – но кольца на пальце нет.

И вдруг Бережная вспомнила. Видела она прежде Виктора Малеева. И даже разговаривала с ним. Именно в тот самый вечер, когда Заморина затащила ее в университетскую общагу на дискотеку. Он подошел и пригласил Веру на танец, но она отказала, потому что поняла, что когда она встанет с хлипкого стульчика, то со своими каблуками будет выше ростом, чем этот паренек, и тогда он почувствует себя неловко. И она отказала, а именно в этот самый момент к ней подлетел Женя Бережной, и она пошла с ним. Даже песню помнит, звучавшую в тот момент в зале:

…Как упоительны в России вечера…

После этого невысокий студентик поздоровался с ней на автобусной остановке. И она в ответ кивнула ему. И еще раз видела его в главном здании университета. Но оба сделали вид, будто незнакомы. Малеев был с худенькой девушкой в темных очках-авиаторах, а Вера шла под руку с будущим мужем, а еще рядом прилип Илья Цыгалов. И никто из них троих не мог представить, чем закончится их дружба[1]. Но она шла тогда по длиннющему коридору и чувствовала, что он смотрит ей вслед… смотрит. Невысокий, скромный и очень обаятельный паренек с темными волосами и в потертых до белизны джинсах.

– Значит, ты не пойдешь с нами? – с надеждой поинтересовалась подруга.

– А зачем мне вам мешать?

– Ну, ладно, – вздохнула Заморина, – придется мне одной… Ну, ладно, я перезвоню завтра.

И тут же она попрощалась на всякий случай, чтобы Вера не успела передумать.

Возвращаться в постель уже не хотелось, тем более что завтра и в самом деле выходной, и он уже наступил. Бережная открыла компьютер и набрала в поисковике: «последняя книга Виктора Малеева». Тут же появилась картинка с обложкой и цена, за которую можно скачать текст. Роман назывался «Та, что всегда за спиной».

Мама домой вернулась поздно. Даже очень поздно: было далеко за полночь, и уличный фонарь, лампа которого торчала как раз на уровне окна их квартирки, ослеплял неоновым светом. Инна лежала на своем диванчике, накрывшись с головой дырявым пододеяльником с заправленным в него стареньким пледом. Мама вошла и опустилась на свою кровать с такой скоростью, что видавший виды пружинный матрас вскрикнул от ужаса, хотя ему приходилось испытывать и не такие потрясения.

– Повезло Зинке, – произнесла мать весело и зло, уверенная, что дочь не спит, – отхватила себе кооператора. Петр Петрович, конечно, старше ее на двадцать лет, но она у него будет жить как у Христа за пазухой. Стол, конечно, был шикарный. Там тебе и то, и это: сплошные деликатесы. Даже печень трески была. Во как! Это мы по своей темноте грибочками да огурчиками закусываем, а у богатых – все как у людей. Я тоже эту тресковую печень попробовала. Ничего вкуснее не едала! Жаль, мало досталось: все на нее как накинулись… Повезло Зинке. А за что? Ведь как была потаскуха – так и останется.