Всего лишь женщина - Гали Манаб

Если говорить о счастливой случайности или о простом, но счастливом совпадении, то в моей жизни оно опять произошло. Мне опять позвонила моя подруга Тома. Она, как телепат: буквально перед ее звонком я задумалась о своей нелегкой судьбе – квартирный вопрос у меня никак не решался.

Услышав телефонный звонок, я не сразу смогла найти трубку радио-телефона, которая у нас вечно валяется в самом неожиданном месте.

– Алло, – промычала я в трубку, наконец отыскав ее.

– Привет, мать! Ты что, из пятой комнаты бежала к телефону? – Тома всегда так шутила, когда я долго не подходила: дескать, квартира большая, пятикомнатная, пока дойдешь до телефона. Если классик писал о том, что квартирный вопрос портит москвичей, то я бы добавила, что квартирный вопрос сплачивает тех, кто пытается решить его. Тома мне звонила как раз по этому поводу.

– Мать, у тебя есть проблемы с квартирой?

– Допустим.

– Предлагаю тебе съездить со мной завтра в храм к мощам Даниила Московского, говорят, помогает.

Мне сразу вспомнилось, как у меня возникли сложности по поводу неожиданного увольнения, и Тома точно так же позвонила, спросила, нет ли проблем с работой, и предложила сходить в церковь. Мне тогда, помнится, это помогло.

– Том, ты телепат! – воскликнула я. – Во-первых, у меня действительно трудности с жильем. А во-вторых, я только что сидела и переживала по этому поводу.

Тамара довольно рассмеялась:

– Ну, как ты насчет завтрашнего утра? Церковь на «Тульской».

– Нет проблем. Я, как всегда, утром провожу своих и поеду.

Потом мы долго говорили о том, о сем, о своем, о женском. В завершение разговора Тома сказала:

– Ну, тогда пока, до завтра. Встретимся в «Туле», в центре зала, в девять. Не опаздывай.

Тома любила слэнг.

На другой день мы действительно сходили в церковь. У Томы проблема с квартирой заключалась в продаже ее комнаты в коммуналке, она собиралась эмигрировать в Аргентину.

В тот же год в системе произошли некоторые изменения. Поменялось руководство средней руки, непосредственный начальник всего рабочего класса. Поговаривали, что она женщина очень строгая, принципиальная, но справедливая. И поддерживает рабочих во многом. Это был мой шанс, которым я, не замедлив, воспользовалась. Я сходила к ней на прием, рассказала о своей нелегкой судьбе и попросила помощи в получении квартиры. Она обещала мне помочь и слово свое сдержала. Мне выдали наконец-то долгожданный ордер на квартиру, которую наша семья занимала. Кто говорит, что не бывает счастливых случайностей или счастливого совпадения? Жизнь состоит из таких случайностей. А может, это и есть закономерность? Но, как бы там ни было, отныне квартира была официально нашей. Но уходить из системы (я помнила горький опыт мужа) было бы неразумно. Мне до конца срока оставалось всего ничего.

И жизнь покатилась дальше. Я по-прежнему коротала время в компании нашего дружного коллектива за частыми застольями. У меня постепенно развивалась зависимость от алкоголя. Это я понимала четко. Если поначалу я могла пить только в дни своего дежурства, то есть сутки через трое, то теперь меня тянуло и в свои выходные оставаться с веселой компанией. С приходом охранников у вахтеров появилась возможность на ночь возвращаться домой, и после каждого моего дежурства муж за мной заезжал и всегда забирал меня домой если не пьяную, то изрядно выпившую. Естественно, ему это не нравилось, у нас начались конфликты. Мне потребовалось немало усилий, чтобы остановиться. С одной стороны, я понимала, насколько это серьезно и насколько прав мой муж, но, с другой стороны, у меня почему-то срабатывал врожденный инстинкт противоречия, и мне, словно подростку, хотелось все делать наоборот. Возможно, в глубине души, на подсознательном уровне, я обвиняла мужа в том, что мне в жизни пришлось пройти эти испытания, эту системную жизнь. Но, тем не менее, прекращать с этим безобразием было необходимо, пока окончательно не затянуло. И я решила найти себе подработку, чтобы быть максимально занятой и чтобы у меня не оставалось времени на ком пании.

После окончания института я поначалу год сидела с ребенком. Затем, насидевшись вдоволь в четырех стенах, решила подыскать себе какую-нибудь работенку. А куда можно идти работать, когда на руках грудной ребенок? Конечно, в детский сад. Одним выстрелом убить двух зайцев. Во-первых, это работа, общение с людьми. А, во-вторых, ребенок пристроен в детский сад и всегда под моим присмотром. В те времена с детсадами были большие проблемы: огромные очереди. И вот, по натуре деятельная, я, воспользовавшись тем, что детский сад считается медицинским учреждением, решила осуществить одну свою давнюю мечту: приобщиться к медицине. И я окончила вечернее отделение медицинского училища. Теперь у меня появилась возможность практически приобщиться к медицине: воспользоваться своим медицинским дипломом и подработать медицинской сестрой. Скажи мне в те далекие времена, что мне придется воспользоваться этим дипломом, ни за что бы не поверила. Наверное, только бы ухмыльнулась. Ведь тогда у меня уже лежал в столе почти забытый диплом о высшем образовании.

Подработку я искала себе по нескольким причинам. Одна из них и, пожалуй, самая важная и серьезная – это затягивающая меня зависимость от алкоголя. Мне жизненно необходимо было заняться чем-то серьезным, чтобы исчезла возможность так расслабляться. Нужна была работа, требующая максимальной сосредоточенности и немалой ответственности.

Была и вторая причина. У меня муж перестал приносить деньги. Хотя он пропадал целыми днями на работе, он утверждал, что у него простои, и естественно, за это не платят. Не знаю, в чем истинная причина такого положения, то ли его обманывали – приходилось «работать на дядю», то ли он обманывал меня – у него на стороне появилось увлечение, пожирающее все его небольшие доходы, то ли у меня опять очередной бзик по этому поводу. В общем, он приносил жалкие крохи, которых и на продукты едва хватало. Бывало, я не могла детям даже фруктов купить. И еще одна немаловажная причина поисков подработки: я изголодалась по интеллектуальному общению. Общение с врачами, медсестрами и вообще приобщение к медицине мне на тот момент казались необходимым шагом.

Я изучила справочник медицинских учреждений. Мне было принципиально важно местонахождение и государственность учреждения. Первое, потому что я хотела работать недалеко от дома, от детей. На всякий случай. Мало ли что в жизни может случиться, все-таки дети еще подростки. А второе – государственность – тоже имело значение, поскольку у меня уже был опыт работы медсестрой в частной клинике, где пациенты – так называемые «новые русские» – в грош не ставили нашего брата. Хотя и получала я там хорошие деньги (каждая инъекция стоила порядка десяти долларов США), зато натерпелась такого унижения, что эти деньги не приносили радости.

Наконец я нашла психоневрологический интернат. Я зна ла, что в государственные учреждения не берут на работу без постоянной московской прописки и без трудовой книжки. С пропиской не было проблемы, но трудовая книжка моя осталась в системе. Она зарабатывала мне жилье. Так что мне пришлось пойти на маленькую хитрость, соврать, что у меня трудовой книжки нет, что мне не приходилось до сих пор работать. Обычно при трудоустройстве все формальности решаются в отделе кадров. Но в этом учреждении был особый случай – все вопросы решались на уровне директора интерната. Директор, пожилой мужчина, врач, очень заинтересованно, с пристрастием расспрашивал меня обо всем, что касается и не касается моей предстоящей работы. Его интересовало буквально все. Замужем ли я, есть ли у меня дети, сколько их, какой пол, возраст, какая у меня жилплощадь, кем работает муж… Мне даже показалось, что он лично мною заинтересовался, думала, сейчас начнет расспрашивать про мою личную жизнь, есть ли у меня любовники, сколько их… Но до этого дело не дошло. Хотя меня моя интуиция не подвела, он действительно оказался любителем женского общества, причем, молодого. Про него ходили разного рода слухи.