На пути к истреблению - Андрей Валерьевич Степанов

дернулся, сдвинулся ближе к краю и, не удержавшись, рухнул в проход. Аня, не обращая больше внимания ни на кого, пересела ближе к Леше и схватила его за руку. Она была горячей.

— Вы же измерили ему температуру? — громко крикнула она в сторону белых халатов.

— Да, конечно, она была чуть выше нормы, — последовал ответ.

— Но он же весь горит!

Сразу два врача подбежали к койке.

— Только бы не инфекция, — проговорил себе под нос один из них, набирая кровь в шприц.

В это время лейтенант Карпов поднялся на ноги, осторожно покачал рукой, затем встал обе ноги.

— С вашими лекарствами никакая инфекция страшна не будет, — сказал он, сгибая сломанную руку.

— Вы с ума сошли? — оба доктора, забыв о Леше, таращились на лейтенанта. — У вас же свежий перелом, лежать надо.

— Но у меня ничего не болит, — несколько смущенно ответил Карпов и виновато присел обратно на койку. — У вас сильные обезболивающие.

— Мы не давали вам настолько сильных препаратов, — доктор скептически посмотрел на Карпова. — Не вставайте больше, пожалуйста и не…. - лейтенант, разворачиваясь на кровати, оперся на сломанную руку и, даже не поморщившись, послушно лег обратно. — А, да поздно уже, — махнул рукой доктор. — Через пять минут будем все делать заново.

— Подождите, — вдруг остановил их Дмитрий, внимательно наблюдавший за лейтенантом. — Принесите рентген и проверьте при мне его руку.

Один врач послушно принес небольшой аппарат с дисплеем, второй в это время стоял около Леши, заново проводя все замеры. Аня, не отрываясь, смотрела на лицо юноши.

— Уж не думаете ли вы, что случилось чудо? — усмехнулся доктор, настраивая аппарат над рукой лейтенанта.

— После увиденного сегодня я готов поверить всему, — вполне серьезно отозвался Дмитрий. — Ну так? Что у него с рукой?

— Здесь ошибка, — доктор замер, потом быстро постучал по сенсорному дисплею. — Я проверю еще раз.

— Только быстрее, — поторопил Дмитрий, поправляя безупречный костюм.

— Нет, это невероятно, но… Ошибки быть не может. — Доктор развернул устройство дисплеем к начальнику.

Он внимательно смотрел на результаты, потом глянул на лейтенанта, перевел взгляд на Лешу, который по-прежнему лежал без сознания на соседней койке и громко позвал солдат, стоявших у входа в палатку:

— В лабораторию его, живо!

Глава 8

Олег спал беспробудно. Он завалился на кровать сразу, как только пришел домой, даже не раздеваясь. Солнце уже давно светило в окно, но мужчина и не думал подниматься. Тишина в доме и отсутствие звуков с улицы были долгожданным контрастом его привычной жизни.

Когда он все-таки решил подняться, был уже полдень. Скула нестерпимо ныла, вокруг нее расплылся приличный, на половину щеки, синяк. Но все же Олег радовался, что смог выбраться живым из этой заварушки. И даже прихватил пистолет. Пусть и не самое мощное, но все же огнестрельное оружие. Ему такое точно пригодится.

С пятого этажа, где он жил, открывался вид на улицу. Пустынные асфальтовые полосы были пусты. Можно было сосчитать все более-менее крупные ямы. Такого он не мог припомнить за свою жизнь, даже когда приходили кризисы и закрывались производства.

Все-таки, смерть пугает людей куда больше, чем нехватка денег, решил он и направился на кухню. Поглядев некоторое время в пустой и уже нагревшийся холодильник, он со злостью захлопнул дверцу и опустился на одинокий табурет.

В трехкомнатной квартире, доставшейся ему от матери, он жил одиноко. Некоторое время, правда, была женщина, с которой он сожительствовал, но ей пришелся не по нутру его бунтарский нрав и легкость, с которой он пускал в ход кулаки. В том числе, доставалось и ей. Несмотря на увещевания родственников, которые убеждали несчастную, что «сильный мужик в наше время нужен, за него нужно держаться», дама собрала вещи и оставила Олега одного.

С тех пор прошло уже несколько лет, а он так и продолжал жить в гордом одиночестве. Перебивался случайными заработками, а если удавалось попасть на мало-мальски приличную работу, долго не задерживался — частые конфликты и агрессивное поведение не позволяли Олегу работать в коллективе.

На самом деле, раньше он был другим. Более спокойный, адекватный и мирный Олег исчез после тюрьмы, в которой он три года провел за наезд на пешехода. Все бы ничего — виноват был именно пешеход, но, как сам он потом рассказывал, был у того какой-то влиятельный родственник, который заступился за пострадавшего. Суд, недолго думая, признал Олега виновным, назначил внушительные выплаты, которые лишили его накоплений, автомобиля и части вещей. А в дополнение назначил еще и срок.

Озлобившись на систему, богатых и влиятельных людей, мужчина не мог больше терпеть такую несправедливость и заявлял о себе участием в различных акциях протеста, которые были нередки, благо политическая и общественная жизнь давала поводы. Иногда за это даже удавалось получать кое-какие средства, но жить на них постоянно было нельзя.

Порочный круг нехватки средств делал очередной оборот — как раз несколькими днями ранее был хорошо проплаченный протест против организации небольшого производства прямо в городе. Компания планировала производить медицинские маски, марли и прочие мелочи, но конкуренция в области была настолько сильна, что нашлись средства на двухдневный митинг в несколько сот человек. И кто бы знал, к чему бы привели выступления, если бы не случившееся вчера нападение.

Мужчина оказался не в лучшей ситуации — денег он пока что так и не получил, а жить на что-то было надо. В голове мелькнула мысль о пистолете. Неожиданный подарок судьбы. При общем запрете на ношение и хранение оружия его наличие было бы опасным. В нормальной ситуации, конечно же. Когда в городе не оставалось правоохранителей, ситуация автоматически переставала считаться нормальной.

По этой причине Олег не думал слишком долго, когда принимал решение взять оружие с собой на улицу. Вопросов о пункте назначения тоже не возникало — ближайший продуктовый магазин через дорогу. Несколько минут он все же потратил, рассматривая в окно вход, но никого не заметил и решил, что это хороший повод опустошить прилавки.

О том, что магазин может быть просто закрыт, Олег вспомнил только, когда уже спускался по лестнице. Понадеявшись на лучшее, он махнул еще несколько лестничных пролетов, мягко ступая по бетонной лестнице старыми кроссовками. Кругом было отвратительно тихо.

Буквально днем ранее с четвертого этажа почти весь вечер доносилась бодрая музыка, старушка со второго днем смотрела новости, где диктор гордо вещал об очередных успехах региональной экономики. Но если вчера Олег готов был убраться подальше от чужого шума, сегодня он был бы ему рад — настолько неживым теперь казался