Нелегал из контрразведки - Валерий Георгиевич Шарапов

ее удерживать, я запускаю публикации об ОДЕССе, об убежище нацистских преступников, о других финансовых махинациях конторы Шмидта.

– Эти байки уже не один раз публиковались, народ устал от них.

– Я подтвержу это документами, полученными от человека по имени Мартин Крюгер, он же Юрген Бреме, и тогда это будут не просто журнальные статьи, а улики для уголовных дел. Думаю, в бундестаге найдутся ответственные политики, которые не дадут замять это дело. Вы же не всех там купили.

– Скотина, он и им продался, – Зигфрид предусмотрительно зажал трубку рукой.

– Кстати, у меня есть фотографии некоторых аргентинских господ в вашем офисе. Я могу, если хотите, назвать их настоящие фамилии и звания. Не думаю, что им это понравится. За защиту, кстати, отвечаете вы. Персонально, головой.

– Мне надо подумать. – Это уже было признание, значит, противник стал отступать. Задача – не дать ему времени для маневра.

– Конечно, герр Хаген. У вас есть целых полчаса, девушка должна стоять у дверей вашей конторы. Потом я вам не позавидую. За вами еще провал с конвоем. Ваши коллеги по бывшей службе умеют быстро и четко исполнять приговор не только по отношению к врагам, но и к коллегам, если они оступились. Вам ли этого не знать. Один из них, кстати, сейчас остывает в местном морге. Он не будет возражать против соседа-приятеля. Полчаса, Зигфрид, и ни минуты больше.

Север повесил трубку и зачем-то протер ее носовым платком.

– Значит, так, Петер. Ты сейчас берешь прокатный автомобиль. По любой цене. Когда они выпустят Гнома, подхватываешь ее и уходишь по Таунусанлаге. На пересечении с Майнцер-штрассе я заблокирую на какое-то время движение. Ты должен проскочить дальше в Майнц, это всего сорок километров. Там меняешь машину и двигаешься в Мюнхен. Там ты позвонишь по известному телефону, и вы будете ждать эвакуации. Все ясно, лейтенант?

– Да. А ты как?

– За меня не переживай. Все будет хорошо. И не в таких переделках бывали.

Берта не могла идти самостоятельно. Она еле держалась на ногах, крепко держась за ограду, перед входом в офис. Пришлось Петеру подхватить ее на руки и усадить в машину. Машина резко рванула с места. Перед пересечением с Майнцер-штрассе он дал три коротких опознавательных гудка. Преследователей на двух машинах, как и обещал, тут же на перекрестке заблокировал Север. Дальше следы беглецов терялись. Германия – страна большая, дорог хороших много.

Оппозиция в парламенте стала требовать разобраться, откуда взялись такие суммы, которые пыталась перевозить небольшая адвокатская контора. Для чего они предназначались? Это воровство или коррупция?

ОДЕССа затаилась. Этим воспользовались ее доноры, и практически все отказались отчислять им деньги. Как по команде удары по организации посыпались со всех сторон. Это были тщательно спланированные акции. В Южной Америке стали меняться правительства, деятельность некоторых филиалов пришлось заморозить. Израильтяне очень чувствительно ударили по арабам, показали свою силу. На Востоке с этим аргументом принято считаться – ракетная программа сошла на нет. Без регулярного вливания финансов структура стала хиреть, да и ее руководители после такого проигрыша стали больше думать о своем возрасте и здоровье, чем о мифическом реванше. Постепенно они сошли с политической арены.

Все улики указывали на причастность к разбойному нападению людей из БНД. Дело почти дошло до создания парламентской комиссии, но для ее утверждения не хватило буквально пары голосов. Христиане вместе с демократами в бундестаге не могли не воспользоваться случаем усилить свой контроль над спецслужбой. В этот раз Гелен усидел, но вынужден был под давлением политиков избавиться от сотрудников с темным военным прошлым, а это были самые профессиональные кадры в разведке. Их ушло не меньше четверти всего состава. Пришли молодые, их сразу начали обрабатывать американцы. Служба, подверженная реорганизации, невольно ослабила работу против Советского Союза и его союзников. Операция «Крюк» завершилась.

«Северу. Вам необходимо прибыть на встречу … числа. Время и место прежние. Центр-32».

Глава 12

В 9.40 Север снова сидел в кафе отеля «Адлерхоф». Времени еще было достаточно. Чарующий запах кофе не оставлял вариантов для посетителей. Прежде чем сделать заказ, Матвей поинтересовался у официанта, какую вариацию кофе тот ему может посоветовать.

– Вам чтобы провести время, взбодриться или согреться? – уточнил гарсон.

– Хорошо, если провести время?

– Тогда посоветую «Императорский меланж». Пятьдесят граммов эспрессо, куриный желток, чайная ложка гавайского рома, чайная ложка меда, корица, горошина черного перца.

Посетитель, однако, не заинтересовался куриным желтком в кофе.

– А если согреться?

– Значит, «Виконт». Пятьдесят граммов эспрессо, пятнадцать граммов карамельного ликера, щепотка корицы и сверху аккуратной шапкой добавляем сливки.

– А если взбодриться?

– Предлагаю «Классический венский». Пятьдесят граммов крепкого черного кофе, тростниковый сахар, щепотка корицы, щепотка цедры, двадцать граммов сливок, сверху тертый горький швейцарский шоколад.

– Отлично. Это то, что я и хотел.

– Прекрасный выбор.

Север уже подумывал, не заказать ли ему еще чашечку замечательного напитка, как по лестнице спустился мужчина старше средних лет и, всплеснув руками, воскликнул с явно английским акцентом:

– Герр Мюллер, мой друг, как я рад вас приветствовать!

Молодой человек вежливо поднялся навстречу «англичанину». Они обменялись рукопожатиями.

– Прекрасная погода, Вилли. Предлагаю прогуляться по этим чудесным окрестностям. – Как это присуще англичанам, в руке он держал курительную трубку.

Почтение Севера усугублялось еще и тем, что это был его непосредственный начальник – «Центр-32», полковник Таранов Дмитрий Петрович, начальник 5-го отдела управления «С» ПГУ КГБ.

– Мистер Оливер Кук, финансист из Глазго, – представился Таранов. – Интересуюсь инвестициями в бизнес Германии.

– Я очень нуждаюсь в ваших консультациях, мистер Кук. Я уже стал подумывать, не забыли ли обо мне, – заметил Мюллер.

– Как обстановка вокруг вас?

– Все спокойно.

– Хорошо. Но на время надо будет покинуть Франкфурт. Скажи, у вашей фирмы есть филиал в Берлине или поблизости?

– В Западном Берлине точно есть.

– Надо будет перевестись. Сможешь?

– Конечно. Скажите, как там Берта?

– Поправилась. Рвется к вам, говорит, что ты без нее не справишься.

Молодой человек смущенно замялся, но быстро взял себя в руки:

– Какое задание?

– Задание непростое. Надо проверить одного человечка. – Дмитрий Петрович раскурил трубку. – В наше поле зрения он попал как мелкий агент американской разведки. Им он рассказал, что зовут его Александр Копинский, родом из Киева, учился в пехотном училище в Новосибирске, в августе 1941 года воевал во фронтовой разведке в звании лейтенанта. В конце 1943 года был выброшен с парашютом на территорию Польши, на границу с Германией. Там был обнаружен при высадке и, раненный в ногу и шею, взят в плен. Находился в госпитале до апреля 1944 года и в это время был завербован абвером в качестве связника с РОА, Русской освободительной армией, возглавляемой генералом Власовым. После выписки из госпиталя Копинский, теперь уже в звании лейтенанта вермахта, проходил службу в абвере в «Штабе Валли», а в марте 1945 года был переведен в контрразведку РОА. В мае 1945 года сдался в плен американцам и был заключен в концлагерь Дахау. Там в 1946 году его и завербовали американцы для работы в известной тебе «Организации Гелена» – западногерманской разведслужбе. Как тебе такая биография?

– По-моему, это больше подходит для пера Александра Дюма. Лейтенант мушкетеров из охраны короля, переметнувшийся к гвардейцам кардинала. Я бы покопал.

– Молодец. Чувствуются хорошие рефлексы контрразведчика. Растете, молодой человек. Мы и покопали. Александр Григорьевич Копинский родился не в Киеве,