Смертельно влюбленный - Сандра Браун

— Как у Белль? — спросила девочка, вспомнив героиню только что просмотренного мультфильма.

— Да, точно такую же. С блестками. — Понизив голос до шепота, Хонор продолжала: — И еще дедушка сказал, что у него есть для тебя какой-то сюрприз.

— А какой?

— Я не знаю. Ведь если бы дедушка сказал мне, это бы уже не было сюрпризом.

Теперь глаза девочки сияли.

— Но я ведь все равно могу съесть на ужин пиццу?

— Конечно. И кекс.

— Ура! — Эмили вприпрыжку побежала на кухню. Хонор встала и посмотрела в упор на Кобурна.

— Ей давно уже пора было поужинать.

Ли закусил нижнюю губу, затем кивнул в сторону двери:

— Только быстро!

Это было нетрудно, поскольку к моменту, когда Кобурн и Хонор зашли в кухню, Эмили уже достала пиццу из морозилки.

— Хочу пепперони, — заявила она.

Хонор разогрела маленькую пиццу в микроволновке и поставила ее перед дочерью.

— А еще есть? — спросил вдруг Кобурн.

Хонор разогрела пиццу и ему, и Кобурн съел ее с такой же жадностью, как за несколько часов до этого иксы и бутерброд.

— А что будешь ты, мам? — поинтересовалась Эмили.

— Я не хочу есть.

Кобурн посмотрел на нее в упор и удивленно приподнял бровь:

— Кишечная инфекция?

— Испорченный аппетит.

Кобурн равнодушно пожал в ответ плечами, подошел к морозилке и вынул для себя еще одну пиццу.

Когда наступила очередь кексов, Эмили настояла, чтобы мать тоже съела хотя бы один.

Хонор положила кексы на тарелки с изображением персонажей мультфильмов и церемонно подала их, чтобы сделать Эмили приятное.

— Только не забудь посыпку, крошка!

Хонор взяла с крышки стола банку с цветной посыпкой и передала ее девчушке. Кобурн как раз собрался поднести кекс ко рту, как вдруг Эмили ударила его по руке. Ли вздрогнул, словно от укуса кобры.

— Не спеши, надо подождать остальных. И тебе нужна посыпка.

Кобурн смотрел на протянутую ему банку с посыпкой так, словно ему предлагали взять в руки лунный камень. Хрипло пробормотав «спасибо», он взял из рук девочки банку, посыпал цветной карамелью кекс и вернул ее Эмили.

Кобурн был на взводе, нервы до предела напряжены от усталости, признаки которой становились все более заметными. Потолочный светильник освещал его лицо так, что особенно четко обозначились глубокие тени, от чего нижняя часть лица казалась совсем худой и костлявой. О чудовищной усталости свидетельствовали также поникшие плечи и хрипловатое дыхание. Несколько раз Хонор заметила, как он усиленно моргает, словно борясь с непроизвольно слипающимися веками.

Сообразив, что от усталости у него замедлилась реакция и притупились все чувства, Хонор решила, что не спустит с Кобурна глаз, ожидая удобного момента, чтобы снова попытаться вырваться. Ей достаточно было сотой доли секунды, когда он устанет и ослабит бдительность.

Но проблема состояла в том, что Хонор тоже едва держалась на ногах. Весь день ее обуревали сильные эмоции — страх сменялся то гневом, то отчаянием. И все это требовало больших затрат энергии.

Наконец наступило время укладывать Эмили спать. Хонор переодела дочку в пижаму.

Пока девочка была в ванной, Хонор обратилась к Кобурну:

— Эмили может поспать в моей кровати.

— Она может поспать в своей кровати, — прозвучало в ответ.

— Но если дочка будет со мной, вы сможете наблюдать за нами одновременно.

Кобурн только помотал в ответ головой, но с таким видом, что сразу стало ясно: спорить с ним бесполезно. Хонор не покинет свой дом без Эмили, и Кобурн отлично понимал это. Если разделить мать и дочь, Хонор не станет пытаться убежать.

Пока Хонор читала дочке сказку, Кобурн обыскал шкаф с одеждой девочки, отодвинув вешалки и простучав заднюю стенку. Он поднял с пола детскую обувь и простучал половицы каблуками своих ковбойских сапог, проверяя, не отзовется ли одна из них пустотой.

Он прощупал каждую мягкую игрушку. Видя это, Эмили захихикала и сказала:

— Не забудь обнять Элмо.

И доверчиво протянула ему любимую игрушку.

Кобурн тут же перевернул ее и расстегнул липучку а спинке.

— Нет! — в ужасе воскликнула Хонор.

Кобурн бросил на нее полный подозрения взгляд.

— Там внутри только батарейки, — умоляюще произнесла Хонор, понимая, как сильно расстроится Эмили, если сломают ее любимца. — Пожалуйста!

Кобурн исследовал внутренности игрушки, даже вынул батарейки, чтобы посмотреть, что под ними, но в конце концов, убедившись, что ничего не спрятано внутри, вложил механизм и батарейки обратно, закрыл ее и вернул Эмили.

Хонор продолжала читать. Наконец сказка достигла своего счастливого конца, она послушала, как Эмили читает молитву на ночь, поцеловала дочурку, обняла ее, прижав к себе особенно крепко, не в силах прогнать мысли о том, что, возможно, она обнимает свою Эмили перед сном в последний раз.

Хонор хотелось остановить это мгновение, запечатлеть его в сердце и в памяти, запомнить запах кожи и волос Эмили, которая казалась сейчас такой маленькой и хрупкой, такой уязвимой. Любовь и чувство собственной беспомощности разрывали материнское сердце на части.

Но надо было идти. Уложив дочку, Хонор с трудом заставила себя покинуть комнату. Кобурн стоял в коридоре прямо за дверью. Закрыв за собой дверь, женщина посмотрела в его неподвижное лицо, застывшее наподобие маски.

— Если вы… что-то сделаете со мной, — начала она, — пожалуйста, пусть Эмили этого не видит. Она не представляет для вас угрозы. Нет смысла причинять ей зло. Она…

В этот момент раздалась трель сотового телефона. Определив, что звонит аппарат Хонор, Кобурн вынул его из кармана и протянул ей:

— Все, как и в тот раз. Ставь на громкую связь. Узнай все, что сможешь, об охоте на меня, но так, чтобы не вызвать подозрений.

— Привет, Стэн, — Хонор услышала собственный голос в телефонной трубке.

— Как ты себя чувствуешь? — послышалось в ответ. — Эмили в порядке?

— Ну, ты же знаешь, как это бывает у детей. Они оправляются от таких болезней куда быстрее взрослых.

— Так мы празднуем завтра вечером?

Ну конечно! — Глядя в налитые кровью глаза Кобурна, она спросила: — Что слышно о беглом убийце?

— Еще не поймали, но это вопрос времени. Он в бегах уже двадцать четыре часа. Либо уже мертв, либо устал настолько, что будет легкой добычей.

Он рассказал невестке об украденной лодке и о том месте, где Кобурн спустил ее на воду.