История Византии. Том 3. 602-717 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

неожиданного поворота лицом к неприятелю, разбил и рассеял противника. Персы бросились на передовые посты, стоявшие на охране башен моста, смяли их и были уже на самом мосту. В этот критический момент Ираклий сам бросился на защиту моста. Он сбил с коня и сбросил в реку огромного человека, который попался ему навстречу, выехал на другой берег с храбрым отрядом, долго бился, осыпаемый тучей стрел, и своей храбростью привел в восторг Шахрбараза. Его похвалу слышал один перебежчик по имени Козьма. Битва длилась до заката солнца. Ираклий получил много ран, но ни одной опасной для жизни. В ту же ночь Шахрбараз покинул свои позиции, а Ираклий вскоре двинулся в Севастию и, перейдя реку Галис, остался в тех местах на всю зиму.[231]

Наш единственный источник, сохранивший последовательный рассказ о военных событиях в течение 624 и 625 годов, Феофан, держит в своем повествовании тон прославления успехов Ираклия.[232] Но конечный результат, т. е. отступление Ираклия в припонтийские области, выставляет дело в ином свете. Ираклию не только не удалось повторить своего вторжения в Персию, но он был вытеснен из областей, отвоеванных персами от империи. Такой исход смелого предприятия Ираклия персы могли рассматривать как блестящую победу над ним. За ними остались все завоевания, сделанные Шахрбаразом и Шахином, и эти области успели войти в более тесную связь с персидским царством, так как монофизитская церковь, освободившись от того гнета, который она раньше терпела от господствующей православной, нашла в персидском правительстве поддержку и невозбранно господствовала по всем областям Месопотамии и Сирии. В сознание достигнутых успехов Хосров простер свои завоевательные замыслы на столицу империи. Война с Ираклием, которую вел в течение двух лет Шахрбараз, была поручена Шахину, под начальство которого была поставлена вновь сформированная армия с присоединением к ней 40 тысяч из войск Шахрбараза. Сам Шахрбараз должен был идти на Босфор, чтобы там, завязав сношения с аварским ханом, разгромить при его помощи Константинополь. — Таково сообщение Феофана.[233]

Смелый замысел Хосрова не остался тайной для Ираклия, который находился в ту пору в приморских местностях области Понта. После трехлетней кампании его армия нуждалась в пополнении. Этим важным делом он должен был заняться со второй половины 625 года. Поддерживая живые сношения с магистром Воном, Ираклий давал ему, по свидетельству Георгия Писиды, свои указания относительно мер для усиления обороны столицы на случай нашествия аварского хана, и нашел возможность отправить в столицу значительный отряд армян для усиления гарнизона.[234] Преследуя выполнение своего военного плана, выработанного в Иерии еще в 622 году, Ираклий предоставил войну с Шахином своему брату Феодору, под начальство которого были поставлены достаточные силы, а сам с испытанными в боях сподвижниками, вероятно, еще летом 626 года, отправился морем в Лазику, или Колхиду, область течения реки Физида (Рион). Сухопутный путь в Лазику представлял немалые затруднения даже при прежних отношениях, тем более теперь, когда персы отвоевали армянские области. По всему вероятию, Ираклий совершил переезд из Трапезунта. Никифор, который в своем кратком описании военных событий опустил предшествующие четыре года кампании, начинает свой рассказ о походе против Хосрова с прибытия Ираклия в Лазику и ведет его туда морем.[235] Это сведение заслуживает доверия.

ОСАДА КОНСТАНТИНОПОЛЯ АВАРАМИ. ПОРАЖЕНИЕ ШАХИНА. ОСЛАБЛЕНИЕ АВАРСКОЙ ДЕРЖАВЫ

Весной 626 года Шахрбараз прошел с войсками через Малую Азию до самого Босфора, взял Халкидон и расположил свой лагерь на побережье. Этот поход был предпринят по предварительному соглашению с аварским ханом, которое, по тогдашним условиям, могло состояться не иначе, как при посредстве славян и благодаря тому, что персы владели в ту пору значительной линией морского побережья и имели под своей властью опытное в морском деле население покоренных восточных провинций и Египта. Персы не сумели использовать эти благоприятные условия, как позднее сделали это арабы; но в нашем предании есть след того, что персы предпринимали морские походы. Помимо сообщения Себеоса, приведенного выше, мы имеем свидетельство сирийского летописца с точным указанием даты события, а именно: в 623 году персы сделали морской набег на остров Родос, причем было увезено в плен много людей и в числе их местный стратиг.[236] Что касается славян, то они, придвинувшись к морю в первые десятилетия седьмого века, совершали на своих однодеревках грабительские набеги на побережье и острова Эгейского моря. Под тем же 623 годом у того же сирийского летописца записано сообщение об ограблении славянами острова Крита. Полная достоверность этого события подтверждается сообщением, что в числе погибших от славян на Крите было 20 монахов из города Кеннешрина близ Евфрата.[237] Если славяне в 623 году могли покушаться на такой далекий остров, то несомненно, что они уже в течение многих лет развивали свою привычку к морю в грабеже и разорении побережья и более близких к материку островов. Византийское летописное предание не сохранило никаких свидетельств об этом тяжком бедствии западных областей империи. Но в агиографическом материале есть один памятник, а именно: «Чудеса св. Димитрия», патрона города Фессалоники. Автор этого произведения дает живые картины тех тревог и опасностей, какие приходилось переживать населению от нашествия славян и аварского хана. Описанию двух осад, которые город претерпел после той, которая случилась еще в правление Маврикия,[238] автор предпосылает скорбное сообщение о том, что славяне в своих морских набегах грабят и разоряют «всю Фессалию, расположенные около нее острова, а также Киклады, всю Ахайю, Эпир, большую часть Иллирика, часть Азии».[239] Точно также и Феодор Синкелл в своем «Слове на избавление Константинополя от аваров» в 626 году свидетельствует, что хан после отъезда Ираклия на восток «наполнил море и сушу дикими племенами, для которых жизнь — война», собирал дружины славян и направлял их на разные предприятия на суше и море, строил осадные машины разных типов и умножал свою военную силу.[240]

Так как персы в то время не чуждались моря, а славяне, под эгидой хана, свободно хозяйничали на море, то весьма вероятно, что Шахрбараз мог завязать через славян сношения с аварским ханом для совместного похода на столицу империи. Хан принял вызов и стал готовиться к походу, имевшему целью захват столицы. По слухам о его военных приготовлениях, к нему был отправлен послом патриций Афанасий.

В письменных сношениях с магистром Воном Ираклий давал указания касательно усиления оборонительных средств города, и Георгий Писида в своей поэме Bellum Avaricum перечисляет меры,