Спасательный круг - Гейман

должна помогать тебе выбирать смертника? — рядом с ним она менялась. Усмешка, его фирменная усмешка, всё чаще появлялась на фарфоровом личике, что не могло не беспокоить.

— Корделия!

— Ну что ты хочешь от меня услышать? Как я к кому отношусь? Хорошо. Алекс — моя подруга, она очень милая и безвредная. О Бэтти ничего не могу сказать, какой-либо неприязни у меня она не вызывает. Моё отношение к Миртл тебе и так понятно, и я даже не посмотрю в твою сторону, если с ней что-нибудь случится, никакого понимания ты точно не получишь.

«Чёртова манипуляторша! И почему никто не видит, какая она хитрая?»

— Николя просто добрый и приятный музыкант.

— Эйден? — почему-то видеть, как эти двое сблизились ему было не особо приятно.

— Мой друг? — в тон ему ответила Делия, — он хороший, ему просто нужно…

— Постоянно помогать?

— Может и так, молчи и слушай.

— Да Вас, мисс Верховная, послушать, так я остался здесь единственным плохим человеком, — он говорил с печальной улыбкой. Ему казалось, что она просто из вредности возвышает всех вокруг, чтобы в очередной раз ткнуть его носом в его же грехи.

— Тебе станет легче, если я скажу, что не считаю хорошим, например, Дарена? — взгляд невольно упал на запястья, и она поёжилась, сильнее кутаясь в покрывало. Ей до сих пор было противно вспоминать ту ночь, вспоминать, как она бежала в душ плеваться и чистить зубы после губ актёра.

— О, что я слышу. Ты не настолько беспросветная дура и ещё можешь адекватно оценить кого-то. Интересно. Что же такого сделал мистер Кинг, что такой ангелочек, как Верховная, на него обижен?

— Он просто излишне высокомерен и самодоволен. Напоминает кого-то, знаешь, — разумеется, она не расскажет, что с ней произошло. Но он больше не будет спрашивать, Дарен ещё попадётся ему.

— Значит, мисс Гуд не любит актёров?

— Антихристов, кстати, тоже, поэтому давай побыстрее закончим.

— Я не умею быстро заканчивать, дорогая, — он чуть наклонился в её сторону. Девушка цокнула и закатила глаза. Детский сад. — Что насчёт Флойда и Белинды? Только не говори, что простила их, и они просто погорячились.

— Ну в целом, они никому ничего не сделали…

— Ты безнадёжна, — тяжёлый вздох.

— Майкл, нельзя жить мыслью о мести. Ничего не изменилось бы, если бы Флойд убил меня. Ему не стало бы легче. Мне не стало бы легче, убей я его. Они не разобрались в ситуации, вот и всё. Мы поговорили, никто ни на кого не держит зла, ну или почти, неважно. Ни Флойд, ни Белинда меня не трогают, и это главное. Почему я должна их ненавидеть? Я прекрасно его понимаю. По твоей логике, я должна изо всех сил пытаться тебя убить, каждую ночь с ножом над тобой стоять, ты ведь причинил мне намного больше вреда и собираешься меня убить, предлагаешь так себя вести? — то, что он видел во всех вокруг аккурат то, что есть в нём самом, но в себе этого ни за что не признавал, заставляло снова смотреть на него, как на мальчишку. Её порядком выматывал этот диалог. К тому же, вата под ключицей пропиталась кровью, а рана начала неприятно покалывать. Антихрист увидел это, потому что во время разговора покрывало слетело эмоциональной Делии на колени. Мужчина присел на корточки рядом с её креслом, отвлекаясь от их беседы. Он осторожно спустил с её плеч халат, чуть сдвинул ночнушку и начал что-то нашёптывать. Майкл вообще сегодня был удивительно заботливым, чем порядком смущал непривыкшую к такому ведьму.

— Я уже пробовала, Майкл, это бесполезно, — они смотрели, как затянувшаяся рана вновь расходится.

— Откуда этот порез вообще взялся? — он всё продолжал пытаться залечить его, но результата не было. Даже Антихрист не мог справиться с этой магией.

— Ну, это была сделка с Папой Легба. Он потребовал моей крови, чтобы я смогла поговорить с Хэнком, — девушка потупила взгляд. Лэнгдон поднял на неё голову, смотря так, будто она нашкодивший ребёнок.

— Вот скажи мне, ты больная? Вроде сильная, опытная, умная, в конце концов, ведьма, а до сих пор не поняла, что нельзя заключать сделки с духами. Кровь Верховной, чтоб ты знала — наркотик для тёмных существ. Идиотка! Думаешь, я тебя убью? Да они тебя в Ад утащат раньше, чем я! — Майкл знал, что кровь Корделии наверняка прекрасна на вкус и может добавить ему сил, но всячески останавливал себя. Он осознавал, что если хоть один укус оставит на ней, раны не заживут. И этот порез тоже. Там, куда он спускается на регулярной основе, много желающих испробовать этот запретный плод.

— Да кто они, чёрт возьми?! И не ори на меня! — она ощущала себя действительно провинившейся малышкой и никак не могла позволить этому напыщенному подростку отчитывать её.

— Не важно. Чтобы по ночам из комнаты не выходила. И вообще, одна старайся не оставаться теперь. Коль надумаешь ещё раз погулять по преисподней — застрелись, — он встал, ища аптечку, которая на всякий случай всегда была в его покоях. Взяв новую вату и пластыри, мужчина направился обратно к ведьме.

— Да что ты так взъелся, Лэнгдон? Что-то я раньше не замечала за тобой такого волнения, — Корделия дёрнулась, когда парень промокнул кровь ваткой. Он подул. Всё это никак не было похоже на заклятых врагов, что чрезвычайно бесило обоих. Хотелось разорвать друг друга, лишь бы показать, что никто не собирается прекращать борьбу.

— Ты тратишь свои силы на недостойных тебя мудаков. Чем ты вообще думаешь, когда выбираешь окружение? — он обошёл её, опуская руки на изящные плечи, поглаживая их, не обращая внимания на попытки ускользнуть от этих прикосновений. — Флойд, Белинда, муженёк твой бывший. Как ты могла терпеть такое отношение к себе? Всех простила, такая милосердная Делия, — он наклонился к её ушку, прикасаясь губами к мочке. Ведьма слегка затряслась, — и что получила взамен? Белинда до сих пор желает твоей смерти, Флойд нихрена не раскаивается, лишь держит обещание. Хэнк в Аду. Миртл совсем забыла про тебя, устраивает личную жизнь. Дарен не оставляет в покое. А Эйден, будь уверена, ещё не раз сорвётся. Ты одинока и несчастна, милая, тобой просто пользуются. Разве ты этого заслуживаешь в ответ на свою доброту? — каждой несчастной фразой этот дьявол резал по живому, пробираясь в самые тёмные уголки души. Голос вдруг стал сладким, как мёд. — Ты могла бы присоединиться ко мне, быть под моей защитой и править вместе со мной. Я же вижу, как ты устала, — его губы изогнулись в коварной ухмылке, а сам он