Когда есть ты - Бронуин Джеймсон

— Чуть-чуть?

— Да. — Он усмехнулся и пощекотал травинкой ее голый живот. — Мы можем остаться еще на одну ночь.

— А работа?

— Поиграем в прогульщиков.

Она тихо рассмеялась и недоуменно покачала головой.

— Не могу представить, чтобы ты играл в прогульщиков.

— Ты не представляла, что я могу носить джинсы.

Резонное замечание. Зара скользнула по нему взглядом.

— Когда ты последний раз брал выходной?

— На похороны отца.

— Нет, ради удовольствия. — Она прижалась губами к его груди не ради удовольствия, ради утешения: мне жаль, что ты брал выходной по столь грустному событию.

— В прошлом ноябре. Кубок в Мельбурне.

Зара фыркнула.

— Тогда пол-Австралии гуляло. Не считается!

— А ты когда-нибудь была на Кубке? — спросил он, меняя тему беседы.

— Нет.

— В этом году возьму тебя.

Через пять недель? Что за шутка? Выражение его лица оставалось непроницаемым. Наморщив нос, Зара решила действовать в обход:

— У меня нет шляпы.

— И?..

— На Кубке все дамы обязаны носить шляпы. Это закон!

Он слегка нахмурился, взял кепку и нахлобучил ее девушке на голову козырьком назад.

— Вот тебе шляпа!

Образ очень высокой женщины в летящем весеннем платье, с кепкой на голове и под руку с Алексом Карлайлом в стильном итальянском костюме развеселил ее. Смех еще долго висел в воздухе. Ее глаза сияли. Незнакомые чувства сдавливали грудь.

Здесь в тиши, среди гор, около реки, лежа в траве, в одной лишь кепке, она поняла, что влюбилась сильно и по-настоящему.

В конце концов поиграть в прогульщиков им не удалось. Понедельник у Зары был до отказа набит лекциями. Она твердила себе, что на носу диплом и экзамены. Однако по приезде в Мельбурн, когда Алекс спросил «куда?», она не смогла сказать «домой» и провела еще одну ночь в отеле.

Прощаясь с ним рано утром, она убеждала себя, что может управлять своими чувствами. К тому же по дороге в город он напомнил ей, что их роман без обязательств и обещаний. Он жил в Сиднее и намеревался навещать ее по выходным, оставляя время работе и деловым поездкам.

На неделе он уехал в Лондон, на встречу с английскими чиновниками. Перерыв в четырнадцать дней — удачная передышка в любовном марафоне. Она не могла позволить эйфории затмить глаза. Но первые дни, слыша в трубке его хрипловатое «привет, Зара», слабела в коленях и впадала в состояние лунатизма.

Несколько дней ушло на то, чтобы привести себя в чувство и отрезветь от любовного дурмана.

Никаких обещаний, никаких обязательств.

Однако нельзя забывать о его желании завести семью, Заре же глобальные перемены были ни к чему. Она думала об их встрече, о Сьюзи, чувствовала вину и все тверже убеждалась в необходимости разговора с сестрой.

Если бы Сьюзи разрешила, она бы решилась на серьезные объяснения с ним. Но сестра затерялась где-то в стальных джунглях Америки, впрочем, время от времени до Зары доходили новости о ней.

Однажды во время ночного разговора она спросила о сестре у Алекса.

— Если объявится, попроси ее перезвонить мне.

— Хорошо, впрочем, я сомневаюсь, что она объявится.

— Почему нет? — Сидящий в ней демон напомнил, что именно Сьюзи он выбрал себе в жены. — Вдруг она передумает и решит выйти за тебя замуж?

— Не передумает.

Решительность в его голосе на секунду успокоила ее.

— Из-за другого мужчины? Она его любит?

— Не знаю. Сьюзи говорила, что никогда не забудет его, что не может перестать думать о нем. Я ответил, что понимаю.

— Да? — Сердце Зары подпрыгнуло.

— Я чувствую это по отношению к тебе.

Ослепление, не любовь, предупредила себя Зара и оказалась права. Прошло немного времени, и чувство полета оборвалось.

Газеты запестрели заголовками: «Таинственная блондинка из Мельбурна».

Тим бросил почту на кухонный стол.

— Я говорил с этим франтом дважды, Зи. — Он снова взял журнал, внимательно посмотрел на обложку и покачал головой. — Ты даже словом не обмолвилась, что спишь с чертовым принцем!

Краска сошла с лица девушки, когда она посмотрела на первую страницу. Судя по одежде, серия снимков была сделана около отеля в пятницу, после их ужина. Момент до поцелуя.

Как она могла так сглупить? Они же говорили об опасности прессы, но она не обратила внимания. Почему?

Невидимая рука сжала горло, Зара выхватила журнал из рук Тима. «Таинственная блондинка…», «Неизвестная красавица…», «Последняя любовница». Слава богу, обошлось без имен.

Она почувствовала, как пот стекает по спине и, сразу ослабев, опустилась на стул.

— Ты в порядке, Зи? — Тим, наконец-то, обратил внимание на ее бледность. — Ты похожа на привидение.

— Шок. — Девушка покачала головой, отложила журнал и сделала глубокий вдох. — Я ничего об этом не знала.

— Ты не знала, что он из принцев австралийской пустоши?

— Не об этом, о том, что… — она махнула рукой в сторону журналов, — может случиться!

— Он же не женат…

Зара покачала головой.

— А вообще-то миленькое фото, удачный ракурс. Наконец-то ты надела платье.

— Считаю это комплиментом.

Тим обладал прекрасным чувством юмора, он мог заставить Зару смеяться минут через пять после начала разговора. Его дурачество облегчало жизнь. Пара колких замечаний и едких шуток — и к тому моменту, как пришло время подняться наверх, она убедила себя в предвзятости своей реакции.

Она всего лишь «таинственная блондинка». Они не знают изнанку ее жизни, не знают о ее матери, так зачем волноваться?

Потому что однажды они докопаются, прошептал внутренний голос.

В ту ночь Алекс не звонил. Зара обрадовалась, ей нужно время проанализировать свои чувства, хотя это не помешало ей сидеть около телефона всю ночь.

Она проснулась утром в кресле, на коленях лежали залитые молоком записи по цитологии.

Некоторое время она смотрела на беспорядок, затем бросилась в ванну, прополоскала заляпанный свитер, умылась.

Мозг продолжал прокручивать ночной кошмар: громкие статьи о таинственной блондинке мистера Алекса Карлайла, похожей на свою мать — знаменитую стриптизершу Джинджер-Лав, родившую от высокопоставленного чиновника Эдварда Хортона.

Сводная сестра прекрасной незнакомки Сюзанна Хортон — бывшая невеста «принца».