Гражданство магической реальности - Максим Сабайтис

цвета. Он загрузил в себя всех ожидающих, оставив нас вдвоем.

— Если ты до сих пор все еще ничего не понимаешь, у нас хотя бы есть шанс, — бросила Медея. — Потому что нет ничего более разрушительного чем иллюзии. Неведение на втором месте. Оно хотя бы легче искореняется.

— Все настолько плохо?

— Представь, что в глухую африканскую деревушку на берегу Атлантического океана случайно приплыл айсберг размером с авианосец. Только не изо льда, а из чистейшего кокаина.

— Образно. Доходчиво. Пушистый северный зверек записывается к дедушке Фрейду, лечить комплекс неполноценности.

— У тебя есть какие-нибудь незавершенные дела? Вряд ли ты составлял завещание. Детей тоже не оставлял…

— Только сессия. Только хардкор.

— Считай, что диплом уже получил. А вот будет он в золотистой рамочке или в черной — только от тебя зависит. Потому что ждет тебя, касатик, дорога дальняя, хардкор лютый, да лис заполярный…

Трамвай подъехал аномально тихо. Я ухитрился не заметить его приближения, если оно вообще имело место.

— Тут вообще восемнадцатый маршрут разве ходит?

— Красный? Красный! И не занудничай.

Внутри сидело человек десять, все старше нас с Медеей и какие-то все однообразные. Но последнее соображение я оставил при себе.

— Где же он? Ага, вот, подгрузилось…

Медея повозилась со своим телефоном, а затем протянула его мне.

— Вот. Вставай посреди вагона и художественно продекламируй стихотворение.

И ведь даже не улыбнулась, зараза! А ведь это, между прочим Гумилев! Тот самый “Заблудившийся трамвай”, по которому не один мастер городского фэнтези прокатился в своих текстах. Но вариантов у меня действительно не было.

Шёл я по улице незнакомой

И вдруг услышал вороний грай…

Кажется, трамвай делал остановку пока я декламировал.

Поздно. Уж мы обогнули стену

Однообразные личности, не сговариваясь, монотонно вышли, оставив нас с Медеей одних.

Стоило упомянуть Индию Духа — движение возобновилось. Мы даже как-то ускорились, если верить моему вестибулярному аппарату. Трамвай шел мягко и тихо, но с тем стилем и достоинством, которое порождалось сочетанием салона и строк Николая Гумилева.

Когда я дочитал стихотворение, Медея вскочила с кресла, схватила меня за руку и потащила на выход. Меньше чем через четверть минуты, двери распахнулись.

Какие-то остатки строгой рациональности подсказывали, что мы не могли уехать далеко. Но не узнать единственный в городе буддийский храм я не мог. А это означало, что всего за несколько минут мы пересекли половину города. Причем оказались севернее стартовой точки, хотя ехали на юг и ни разу не повернули.

— Молчи, — коротко распорядилась Медея. Следуй за мной.

Мы перешли дорогу, обошли храм, воспользовались подземным переходом чтобы оказаться у входа в парк культуры и отдыха. Несмотря на выходной день, вокруг не было ни души. Это настораживало, но не более чем расплывчатые контуры автомобилей на проспекте. Как будто кто-то сначала нарисовал их акварелью, а затем забыл холст под дождем.

Мост в парк мы так и не преодолели, остановившись на самой его середине.

— Текущая вода, малонаселенный план города, — подытожила Медея. — Минимум, сорок минут нас никто не побеспокоит. Из того, что можно организовать на скорую руку, это самый безопасный вариант.

Я огляделся по сторонам. Артефактный болт продолжал трансформировать зрение, отчего за пределами моста наблюдалось что-то совсем уж расплывчатое. Достаточной детализацией обладал лишь сам мост и мы с Медеей.

Попытка вглядеться в воду под мостом вызвала и вовсе приступ головокружения. Там протекал еще один ранее неопознаваемый цвет, которому мозг затруднился подобрать вербальный ярлычок.

— Не будем тратить времени, — поторопила меня Медея, прислонившись к ограждению моста. — Последнее, что я узнала про Леонику меня отнюдь не обрадовало. Девочка польстилась на легкие монеты и вступила на путь случайных связей с не слишком разборчивыми практиками. Не в курсе, доходило ли там до биологического секса или же ограничивалось прокачкой энергии, но это весьма сомнительный во всех отношениях путь.

— Кто-то неизвестный, с которым она встретилась несколько дней назад, передал ей на временное хранение некий артефакт. Цель такой передачи мне тоже неизвестна, но Леоника успела сообщить, что ей поставили строгое ограничение по времени владения этим предметом — около двух суток, на исходе которых произошел бы несчастный случай с гарантированным смертельным исходом.

Медея понимающе хмыкнула, но перебивать не стала.

— Этот неизвестный таинственно исчез, без каких-либо следов. И никто, по словам Леоники, кроме неё самой, не помнил о том, что такой вообще когда-то существовал. Не найдя никого лучше, девушка обратилась ко мне. Мы встретились, и она показала мне этот артефакт. Попыталась проверить меня на способность взять его в руки. А затем точно так же исчезла. Мгновенно и бесследно. Даже стекло, разбитое за долю секунды до её пропажи вновь целое.

— А теперь ты разгуливаешь с неизвестным артефактом непонятной природы, фонишь на десяток метров во все стороны и хронически не понимаешь, что происходит, — подытожила Медея.

— Только в самых общих чертах, — признался я. — Это конкретное попадалово. Если ограничения по допустимому времени владения действительно существуют, меня может в любой момент разнести на кусочки.

— Могу предложить тебе другой сценарий. Я говорю тебе, что ты прав и спасаю тебя от смерти, обретая задарма могущественный артефакт. А ты мне еще и благодарен ко всему прочему. Все эти страшилки — классическая палка о двух концах. Так что доставай свою волшебную хреновину и хвастайся. Будем соображать на двоих.

Нашарить в кармане болт удалось только со второй попытки. Он словно запоздал с материализацией, прилипая к пальцам руки только убедившись, что это не случайность. Куда сложнее оказалось разжать пальцы, стиснутые в кулак по протоколу безопасности. Медея откровенно забавлялась, глядя на мои гримасы.

— Расслабься и попробуй просто приказать ему, — посоветовала она. — Заодно узнаем, насколько он подчиняется приказам.

В этот раз никаких проблем с протоколом безопасности не возникло. Рука благополучно разжалась, явив на свет артефактный болт.

Медея поспешно сощурилась и отступила на два шага.

— А складной Звезды Смерти или атомной бомбы на сотню мегатонн у тебя в кармане не завалялось?

Она пробовала шутить как ни в чем ни бывало, но голос слегка подрагивал. Да и фальшивая сигарета как бы случайно появилась в ее руках, указывая одним из концов на мою ладонь.

— Тебе знаком этот артефакт?

Реакции Медеи вызывали двойственные чувства. Если болт для неё слишком силен, то мне от него так просто не избавиться. Что с одной стороны, вгоняет меня в глубоко затаенную от всего внешнего мира панику, а с другой — дарит чувство облегчения. Наверное, что-то похожее ощущал Горлум, падая с кольцом в жерло вулкана. Больше никто не отнимет