Не смогу жить без тебя - Кейтлин Крюс

— Я уверена, что этого не может быть, — сказала она резко и обвиняющее. — Это невозможно. Почему ты так не считаешь?

— А ты видела презерватив в моей спальне в поселке, Сьюсан? Я лично не видел. Может, ты сама принимала таблетки?

— Что ты такое говоришь? Я была невинной девушкой.

— А я был святым, прожившим в горах четыре года. Откуда мне было знать, как ты проводила время в порочном окружении моей семейки?

— Да у тебя, как у культового божка, была прекрасная возможность пользоваться услугами своих привлекательных сподвижниц.

Леонидас улыбнулся, и его улыбка ее испугала.

— Разве я не говорил тебе, что все то время я был чист в своих помыслах и действиях? — Он продолжал улыбаться, но лишь ртом, а не глазами. — Я был верен тебе, Сьюсан, во время нашего брака. Так же как ты мне. По-моему, нам есть что отпраздновать. — Это было сказано стальным тоном.

— То, что произошло, было случайностью, и ничего не значит. Всего лишь случайность.

Он загадочно смотрел на нее. Неужели ничего не ответит?

Сьюсан не успела этого узнать, потому что в обшитую деревянными панелями дверь деликатно постучали, и в комнату вошел врач.

— Мои поздравления, madame, monsieur, — сказал он, кивая обоим. У Сьюсан перехватило дыхание. — Тест положительный. Вы беременны, как и предполагалось.

Теперь Сьюсан окаменела.

По-другому это не описать. Минуту назад она стояла разгневанная, и оскорбленная, и совершенно уверенная, что все это ошибка, а в следующую минуту почувствовала, что… что это не она, а кто-то чужой. Каждая клетка ее существа отвергала услышанное.

Невозможно, чтобы она была беременна, но рука машинально оказалась на животе.

Сьюсан едва заметила, что Леонидас проводил врача. Его не было… сколько времени она не помнила. Когда он вернулся, то закрыл дверь гостиной и подошел к камину. Остановившись, он молча смотрел на нее. Зловещая тишина повисла между ними.

Леонидас стоял неподвижно, губы были плотно сжаты, он смотрел на нее так, будто она была раздетой донага. Обнаженной.

— Разве это настолько плохо? — неожиданно мягко спросил он.

— Семья Бетанкур — это клетка, — сказала она, уставившись в паркетный пол, не закрытый ковром у камина. Ей стоило огромного труда говорить членораздельно. — Я не хочу жить в клетке. Должен быть выход.

Он сделался еще более мрачным, если такое возможно.

— Что ты имеешь в виду под выходом? — грозно спросил он, и у нее мурашки пробежали по коже.

— Я не знаю, — упавшим голосом произнесла Сьюсан. Ее охватила такая паника, что она едва могла дышать. В голове проносились варианты, один диковиннее другого. Она могла жить за границей, в какой-нибудь далекой стране, только она и ребенок, где никто не будет знать, кто они, и где их никогда не найдут. Или это будет уединенная горная долина, и она научится фермерству. Возможно, это даже будет в Айдахо — там очень просто скрываться. Она могла бы поселиться в отдаленном, малоизвестном городе и работать в какой-нибудь фирме, растить ребенка, как мать-одиночка, ничем не отличаясь от остальных женщин в таком же положении. — Какой-нибудь, но не этот.

— Что означает «не этот»? — Леонидас сверлил ее взглядом. У Сьюсан продолжали бегать по телу мурашки, внутри дрожь.

— Черт возьми! — Она чувствовала, как глаза наливаются слезами. — Я четыре года наблюдала семейство Бетанкур во всей его красе. Я не хочу делать это всю оставшуюся жизнь. И уж точно не хочу воспитывать ребенка в той обстановке, в какой рос ты. Правда, и моя семья не намного лучше. Бетанкуры — это тюрьма, и если я не хочу жить в тюрьме, то мой ребенок тем более этого не заслуживает. Он заслуживает лучшего.

Сьюсан вдруг подумала, что Леонидас и не представляет, какие варианты выбора роятся у нее в мозгу.

Так же как ей не приходит в голову, что она не сохранит ребенка. Она не хотела беременеть, но раз это произошло, она думала лишь о том, как сбежать от Бетанкуров и уберечься от них вместе с ребенком.

— Ты должна знать, что я никогда не хотел отпускать тебя, — сказал Леонидас, глядя на Сьюсан из-под полуопущенных век. Ей бы испугаться его сурового взгляда, но… в душе зажегся яркий огонек. — Я тебе обязан, Сьюсан. Ты добралась до моего укрытия в Айдахо, и ты вернула мне мое «я». Я говорил себе, что самое малое, что я мог бы сделать для тебя, — это удовлетворить твое желание. Я раздумывал над такой возможностью. Но, Сьюсан, ты же должна понимать, что сейчас этой возможности нет.

Слова прозвучали почти с сожалением, но она ему не поверила. Она видела, как хищно блестят его глаза. Глаза мужчины-собственника.

— Ты, конечно, можешь захлопнуть дверцу клетки и выбросить ключ, — едва выдавила она.

— Я — не клетка. Бетанкуры не образец для подражания, но им принадлежит достаточно собственности в мире, которая теперь и твоя. В прямом смысле.

— Я не хочу этого. — Сьюсан не заметила, как шагнула к нему с таким видом, словно собиралась его ударить. Можно подумать, что она осмелилась бы. — Ты привык управлять всем на свете, но ведь и я занималась делами твоей компании и справлялась неплохо. Ты мне не нужен. Я тебя в своей жизни не хочу.

— Тогда почему ты пошла на такие трудности, чтобы найти меня? — требовательным тоном спросил он. — Никто, кроме тебя, меня не искал. Никто не подумал о том, что я мог выжить. Только ты подумала. Почему?

Сьюсан смотрела на него, тяжело дыша, как после бега, и сжав ладони в кулаки. Как разобраться в хаосе чувств, нахлынувших на нее? Этот брак загнал ее в ловушку, и ее главное желание — в дальнейшем забыть о его семье. А сейчас она потрясена новой реальностью — внутри ее зародилась жизнь. Она нашла своего мужа в дебрях Айдахо, когда все сочли его пропавшим, и сделала больше, чем спасла его. Они вместе создали живое существо.

Ее охватило непонятное ощущение. Что это? Печаль? Печаль о девушке, которой она была, и печаль о женщине, которой была вынуждена стать. Печаль о своих потерянных годах, и печаль о годах, которые были отняты у него.

Сьюсан убеждала себя, что это всего лишь печаль. Но почему душа рвется наружу? Неужели это… радость? Неуправляемая, которую невозможно подавить?

Признать, что это радость, стало бы для нее концом.

— Я не знаю, — ответила она. — Я не верила в то, что самолет мог рухнуть таким образом. Я была уверена, что это неспроста. И чем больше я вникала в это, тем меньше верила, что ты погиб.

— Но я тебе был не нужен. Ты же сказала, что не хочешь меня.

Он даже не задал вопроса, он просто произнес это с насмешкой. Леонидас отодвинулся от камина и пошел прямо на нее. Сьюсан обуял страх. Он наконец остановился и навис над ней. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Да, — прошептала она. — Я не хочу быть с тобой. Я хочу быть свободной.