Том 5. Багровый остров - Михаил Афанасьевич Булгаков

велели, чтоб ты сам пришел и при них распустил, а то говорят, что ты у себя жидко делаешь.

Газолин. Моя не мозит сицас сама итти.

Манюшка. Нет, уж ты, пожалуйста, пойди. Мне без тебя не велено приходить.

Херувим. Сто? Молфий?

Газолин (по-китайски). Ва ля ва ля.

Херувим (по-китайски). У ля у ля... Ля да но, ля да но.

Газолин. Мануска. Она пойдет, сделает сто надо.

Манюшка. А она умеет?

Газолин. Умеит, не бойси. Ты, Манусенька, отвернись мало-мало.

Манюшка. Что ты все прячешься, Газолин? Знаю я все твои дела.

Газолин (поворачивает Манюшку). Так, Мануска. (Херувиму.) Калаули двери. (Уходит и возвращается с коробочкой и склянкой.) Ва ля ва ля...

Херувим. Сто ты уцись мене? Идем, деуска.

Газолин (Манюшке). А сто деньги не даесь?

Манюшка. Не бойся, там заплатят.

Газолин (Херувиму). Пяти рубли пириноси. Ну, Мануска, до свидани. А когда за меня замузь пойдесь?

Манюшка. Ишь! Разве я тебе обещала?

Газолин. А, Мануска! А кто говориль?

Херувим. Хороси деуска, Мануска.

Газолин. Ты малаци. Иди, иди. Ты пиралицно види, веди. Ты, Мануска, его смотли. Белье возьми.

Херувим. Сто муциси бетни китайси? (Берет фальшивый узел с бельем.)

Манюшка. Что ты его бранишь? Он тихий, как херувимчик.

Газолин. Он, Хелувимцик, — бандит.

Манюшка. Прощай, Газолин.

Газолин. До свидани, Мануска. Пириходи скорее... я тебе угоссю.

Манюшка. Ручку поцелуй даме, а в губы не лезь. (Уходит с Херувимом.)

Газолин. Хоросая деуска Мануска... (Напевает китайскую песню.) Вкусная деуска Мануска... (Угасает.)

Картина третья

Вспыхивает спиртовка в квартире Зои. Херувим с полотенцем и подносом.

Зоя. Минутку терпения, Павлик. Сейчас. (Делает укол в руку Обольянинову.)

Пауза.

Обольянинов. Вот. (Оживает.) Вот. (Ожил.) Вот. Напоминают мне они... иную жизнь и берег дальний... Зачем же, Зойка, скрыли закат? Я так и не повидал его. Откройте шторы, откройте.

Зоя. Да, да... (Открывает шторы.)

В окне густой майский вечер. Окна зажигаются одно за другим. Очень отдаленно музыка в «Аквариуме».

Обольянинов. Как хорошо, гляньте... У вас очень интересный двор... И берег дальний... Какой дивный голос пел это...

Зоя. Хорошо сделан раствор?

Обольянинов. Изумительно. (Херувиму.) Ты честный китаец. Сколько тебе следует?

Херувим. Семи рубли.

Зоя. Прошлый раз у вас же покупали грамм — четыре рубля стоил, а сегодня уже семь. Разбойники.

Обольянинов. Пусть, Зоя, пусть. Он достойный китаец. Он постарался.

Зоя. Павлик, я заплачу, погодите.

Обольянинов. Нет, нет, нет. С какой стати...

Зоя. Ведь у вас, кажется, нет больше.

Обольянинов. Нет... у меня есть еще... В этом... как его... в пиджаке, дома...

Зоя (Херувиму). На.

Обольянинов. Вот тебе еще рубль на чай.

Зоя. Да не нужно, Павлик, он и так содрал сколько мог.

Херувим. Сапасиби.

Обольянинов. Черт возьми! Обратите внимание, как он улыбается. Совершенный херувим. Ты прямо талантливый китаец.

Херувим. Таланти мал-мала... (Интимно Обольянинову.) Хоцесь, я тебе казды день пириносить буду? Ты Ган-Дза-Лини не говоли... Все имеим... Молфий, спирт... Хоцись, красиви рисовать буду? (Открывает грудь, показывает татуировку — драконы и змеи. Становится странен и страшен.)

Обольянинов. Поразительно. Зойка, посмотрите.

Зоя. Какой ужас! Ты сам это делал?

Херувим. Сам. Санхаи делал.

Обольянинов. Слушай, мой херувим: ты можешь к нам приходить каждый день. Я нездоров, мне нужно лечиться морфием... Ты будешь приготовлять раствор... Идет?

Херувим. Идет. Бетни китайси любит холосий кварлтир.

Зоя. Вы смотрите, Павлик, осторожнее. Может быть, это какой-нибудь бродяга.

Обольянинов. Что вы — нет. У него на лице написано, что он добродетельный человек из Китая. Ты не партийный, послушай, китаец?

Херувим. Мы белье стилаем.

Зоя. Белье стираешь? Приходи через час, я с тобой условлюсь. Будешь гладить для мастерской.

Херувим. Ладано.

Обольянинов. Знаете что, Зоя, ведь у вас есть мои костюмы. Я хочу ему брюки подарить.

Зоя. Ну что за фантазии, Павлик. Хорош он будет и так.

Обольянинов. Ну хорошо. Я в другой раз тебе подарю. Приходи же вечером. Желаю тебе всего хорошего. Ты свободен, китаец.

Херувим. Холоси кварлтир.

Зоя. Манюшка! Проводи китайца.

Манюшка (в передней). Ну что? Сделал?

Херувим. Сиделал. До савидани, Мануска. Я через час приходить буду. Я, Мануска, каздый день пириходи. Я Обольяну на слузбу поступил.

Манюшка. На службу? На какую службу?

Херувим. Ликалство. Мал-мала пириносить буду. Мене Обольян шибко шанго бируки дарить будет.

Манюшка. Ишь ловкач.

Херувим. Ти мене поцелуй, Мануска.

Манюшка. Обойдется. Пожалте.

Херувим. Я когда богатый буду, ты меня целовать будись. Мене Обольян бируки даст, я карасиви буду. (Выходит.)

Манюшка. До чего ты оригинальный. (Уходит к себе.)

Обольянинов (в гостиной). Напоминают мне они...

Зоя. Павлик, а Павлик. Я достала бумагу. (Пауза.) Граф, следует даме что-нибудь ответить, не мне вас этому учить.

Обольянинов. Напоминают... Простите, ради бога, я замечтался. Так вы говорите — граф. Ах, Зоя, пожалуйста, не называйте меня графом с сегодняшнего дня.

Зоя. Почему именно с сегодняшнего?

Обольянинов. Сегодня ко мне в комнату является какой-то длинный бездельник в высоких сапогах, с сильным запахом спирта, и говорит: «Вы бывший граф». Я говорю — простите... Что это значит — «бывший граф»? Куда я делся, интересно знать? Вот же я стою перед вами.

Зоя. Чем же это кончилось?

Обольянинов. Он, вообразите, мне ответил: «Вас нужно поместить в музей революции». И при этом еще бросил окурок на ковер.

Зоя. Ну, дальше?

Обольянинов. А дальше я еду к вам в трамвае мимо Зоологического сада и вижу надпись: «Сегодня демонстрируется бывшая курица». Меня настолько это заинтересовало, что я вышел из трамвая и спрашиваю у сторожа: «Скажите, пожалуйста, а кто она теперь, при советской власти?» Он спрашивает — «Кто?» Я говорю: «Курица». Он отвечает: «Она таперича пятух». Оказывается, какой-то из этих бандитов, коммунистический профессор, сделал какую-то мерзость с несчастной курицей, вследствие чего она превратилась в петуха. У меня все перевернулось в голове, клянусь вам. Еду дальше, и мне начинает мерещиться: бывший тигр, он теперь, вероятно, слон. Кошмар!

Зоя. Ах, Павлик, вы неподражаемый человек!

Обольянинов. Бывший Павлик.

Зоя. Ну бывший, дорогой мой, нежный Павлик, слушайте, переезжайте ко мне.

Обольянинов. Нет, милая Зойка, благодарю. Я могу жить только на Остоженке, моя семья живет там с 1625 года... триста лет.

Зоя. Придется, видно, Лизаньку или Мымру прописать, ах как бы мне этого не хотелось! Ну ладно. Ответьте, Павлик, а на предприятие вы согласны? Имейте в виду, мы разорены.

Обольянинов. Согласен. Напоминают мне они...

Зоя. Сегодня дала взятку Аллилуе, и у меня осталось только триста рублей. На них мы