Наиль. Маг и попаданец - Эльчи Тэмир

игриво отведенной за спину, был зажат нож. Небольшой, изогнутый, но таки нож. Опаньки еще раз: пальчики русалки были с острыми коготками. Это в современном мире модно наращивать себе искусственные когти, как у ведьмы, а здесь вряд ли это была дань моде. Зубы, когти… А девушка-то не проста. Юбка же оказалась просто юбкой, длинной, с чешуйчатым узором, красивыми складками она оборачивалась вокруг бедер и лодыжек и спадала вниз, в воду, двумя клиньями, очень напоминающими рыбий хвост.

Что это? Художественный замысел? Девушка в костюме русалки, играя музыку, подбирается поближе, чтобы перерезать кому-то горло? Уж не халифу ли? А может, есть здесь печальная легенда про это?

Наиль отступил к стене и окинул взглядом фронт работ. Скребком мелочи не очистить, тут щетка нужна. Принести из дома? Ага, положи ее в кармашек безрукавки. Наиль, у тебя что, других дел больше нет?

Он повернулся, чтобы уйти, и боковым зрением увидел другое: а ведь вода из фонтана-статуи впитывается в камни. Брусчатка лежит неровно, как будто под ней корни, которые уходят в сторону моря и спускаются кустарником вниз. Как будто русалка тянется на свободу, пытается уйти, и никак… Еще одна пленница.

Наиль мотнул головой: вот тут он точно ничем помочь не сможет, повернулся обратно к стене, и вдруг в голове забрезжила гениальная мысль. Щетку он, значит, с собой принести собрался, а ведь можно принести лист бумаги для письма! Да ведь? Да. Он гений!

Мысль скакнула дальше: а камешек-скребок он может принести прямо сейчас. И ведь можно на этом плоском камешке что-то написать. А можно ли посылать письма на камнях?

Наиль рассмеялся — вот и проверим, — вернулся к статуе, подхватил «рабочий инструмент» и рванул на крыльях любви.

Глава 12

Олег смачно с отмашкой от души лупасил грушу вот уже битый час. Слева, справа, справа, слева, и ногой. Еще и еще. Отчим не выдержал и заглянул в комнату:

— Ну, что на этот раз натворил твой ненаглядный?

— Ничего, — буркнул Олег и утроил мордобитие.

— Улыбнулся Лизочке? Поправлял носочки на глазах у всего класса?

— Р-р-р, Костя, — прорычал он в ответ. Своего отчима он называл по имени, потому что тот был старше всего на семь лет и только заканчивал медицинский университет.

Поначалу Олег в штыки принял нового маминого хахаля, был уверен, что тот долго её не выдержит. Сильно бесился с его черного юмора и подколок. Однако жизнь показала, что Константин человек сдержанный, на женские истерики реагирует флегматично, и главное — толерантен. В отличии от маман, которая закатила целый концерт с закатываем глаз, патетическими «что скажут люди», уничижительным «я плохая мать» и дебильным про внуков. И это только потому, что нашла у сына наброски обнаженной мужской натуры. Доводы, что все художники такое рисуют и это не означает какую-то не такую ориентацию, что это просто анатомия, просто наброски -- маму не убедили.

Ладно, он согласен признать тот факт, что его страсть к аниме, манге и комиксам не совсем здоровая. Фанатик, да. Но почему фанатов футбола никто не осуждает, а за красивые картинки чуть из дома не выгнали? Почему художник -- это не профессия, а художник фанарта -- чуть ли не позор?

Спасибо Косте, что погасил истерику и сглаживал все конфликты между сыном и матерью последние пару лет. Олег вынужден был признать, что дом стал домом только с приходом «папани номер десять». Именно так.

Олег нумеровал всех отчимов, которых приводила в дом его мать — особа слишком влюбчивая и легкомысленная. Актриса. Она легко влюблялась в своих партнеров по сцене, а те пользовались случаем, но больше полугода никто не задержался.

— Ты расскажи, — флегматично сказал отчим, откусывая бутерброд с сыром, — тебе сразу полегчает. Я тебе как врач говорю.

Он усмехнулся и Олег тоже фыркнул. Костя учился на факультете судебной медицины и чаще имел дело с мертвыми, чем с живыми пациентами. Олег уткнулся лицом в грушу и признался:

— Он... он... такой... м-м-м... красивый... а-а-а...

— Давай сначала. Итак, ты пришел к нему домой, и?

— ...А-а-а… он... такой мокрый... горячий... золотой...

— Он что, был голый?

— Да-а-а... — Олег начал стучать лбом по груше. Отчим закашлялся, подавившись хлебом. Олег бросил на него взгляд и уточнил:

— Наполовину голый.

— Кхе-кхе, — откашлялся Костя и уточнил: — Наполовину голый сверху или снизу?

Олег представил себе шикарную альтернативу и замер. Потом похлопал себя по щекам, и отчим фыркнул:

— Понятно.

А Олег мечтательно продолжил:

— И вот так капля побежала…— Он медленно провел пальцем вниз по виску, скуле, очертил подбородок и потом — по груди. Прижал раскрытую ладонь там, где та капля остановилась, потом резко выдохнул, сжал кулак и замолотил по груше.

— Счастье то какое, — оценил Костя залипательный образ, попытавшись добавить в голос мечтательных ноток, чтобы скрыть насмешливые.

— У-у-у... — провыл Олег, то ли согласившись, то ли отрицая.

— И что, и что? — попробовал изобразить интерес Костя. — Кровь носом? Как в твоих комиксах? — Он кивнул на стеллаж с графическими романами.

— Ага, счаз,— хмыкнул Олег, перестав долбить грушу, чтобы отдышаться. — Как в твоих учебниках! Р-р-р... Я чуть на улицу не сбежал! Костя-я, а Костя...

— Ну?

— Я так больше не выдержу...

— Валерьянки накапать?

— Отстой!

— Тогда шкафы подвигай.

— Ну, Ко-остя, — Олег страдальчески смотрел, пытаясь вызвать жалость в этом прожженном цинике. Циник доел бутерброд, отряхнул ладони и дал совет:

— Как человек с богатым жизненным опытом, выросший в семье с шестью сестрами, знаю одно верное средство... — Олег подался вперед, а отчим сказал: — Признайся.

Олег отшатнулся.

— Нет.

— Признайся, что ты его фанат. Скажи ему.

— Нет. Он пошлет меня на хрен! — взвыл Олег. После маминой истерики он стал скрывать свою любовь к манге и тем более, что рисует их сам. А уж попросить одноклассника позировать для комикса где Наиль самый главный персонаж... Ужас-ужас.

— Ну-ну, — отечески пожурил Костя, — может, не пошлет. В любом случае это закончится. Он пошлет тебя, и ты его возненавидишь. Будешь называть козлом, дебилом, рвать совместные фотки, выкидывать в форточку его подарки... Э-э-э, то есть... Мои сестры так делали... Неделю-две поплакали, и все прошло. Правда, потом находили себе нового... эм... козла...

Олег