Эволюция. Битва за Утопию. Книга псионика - Андрей Совинин

Путь от груды обломков, с которой Джоза забрал вертолет, я почти не помню. Чудом не сбились с дороги во время пыльной бури, чудом спаслись от пауков, чудом не умерли от жажды. Единственное, что до сих пор звучало в ушах, – непрерывные ругательства Амира, поливавшего «Черный легион» в целом, его разведку в частности и Джоза лично. Пришедшая в себя Катарина рассказала, что произошло наверху. Поднявшись, она увидела, что никакими запасами там и не пахнет. Тайник, правда, был, но его единственное содержимое – сигнальный маячок, который и вызвал туда вертолет. Джоз включил его и просто тянул время, пока его не забрали. И когда мы только начинали свой последний бросок через пустыню, он уже наверняка давал отчет начальству на базе «Черного легиона».

Каждый раз, когда Амир вспоминал об этом, он опять начинал неистово материться. Хотя на самом деле мы должны были радоваться, что не попали тогда под зачистку местности. Иначе наши внутренности были бы перемешаны с песком, как начинка с рисом в хорошем ризотто. И все-таки в пустыне мы не остались. Правда, и в Цитадели выжить было не так уж просто. Весь наш начальный капитал – пара дробовиков без патронов, энергетический топор и броня с разряженными аккумуляторами. Но для начальной ставки этого хватило.

Да-да, все правильно – я наконец-то снова сел за игорный стол. Почти забытое ощущение. К счастью, мой врожденный шулерский талант меня не оставил. Правда, он стал слабее, работал с перебоями, я постоянно отвлекался на вид светящихся огоньков, кружащих вокруг Цитадели, но все равно выигрывал. Мы начали осторожно, меняли заведения, которых здесь было пара десятков, и помногу нигде не забирали. Все складывалось удачно.

Амир маячил у меня за спиной во время игры, закрывая своей могучей фигурой от любопытных глаз. Катарина слонялась по залу, наблюдая за обстановкой и отслеживая входящих. Командой мы оказались неплохой, сильно не зарывались, и нам везло.

Мы даже наладили подобие мирной жизни. Почти семейная идиллия – два непутевых братика и стерва-сестричка. Ежедневные синтетические белки из ржавых банок и здоровый сон в душной, накалявшейся за день клетушке над стрип-баром. Я набрался сил, прибавил в весе, последствия контузии исчезли без следа. Амир перестал психовать по малейшему поводу, а Катарина наконец-то выбралась из своей скорлупы. Я уже забыл, что несколько людей могут часами просто сидеть вместе, жевать что-то, трепаться о ерунде и не опасаться, что кто-то сейчас воткнет тебе нож в спину, чтоб вырвать недожеванный кусок изо рта. Этот покой так растянулся, что начало казаться, что ему не будет конца.

Но прошлое по-прежнему шло за мной по следу, чтобы сомкнуть клыки на загривке. Его посланца я мог бы заметить издали, если бы регулярно сканировал окрестности пси-зрением. Но я думал, что не особенно-то в этом и нуждаюсь. Чтобы сильно не переутомляться, я использовал свой дар только во время игры. Да и какое мне дело было до того, что творится за стенами Цитадели? Соваться туда я не собирался, а оборону люди Амбала держали по-прежнему надежно, несмотря на все разговоры о том, что тварей все прибавляется и ведут себя они все агрессивней.

Если же мне хотелось узнать последние слухи о происходившем в пустыне, я всегда мог почесать языком в ближайшем баре. У меня даже появилась пара приятелей – неразлучные Вольд и Бродила, которые нанимались в разные отряды только для того, чтобы повидать новые места. Казалось бы, какие, к черту, «новые места» там, где только песок и руины? Но человеку свойственно скучать и искать разнообразия даже в аду. Я разгонял тоску игрой, они – опасными прогулками по руинам, о былой роскоши которых узнали когда-то из передач Стар-Яна.

Они прониклись ко мне особым почтением, когда я сказал, что был знаком с ним лично. С тех пор я почти всегда был первым, если не считать Амбала, кому сообщали последние известия. Я слушал их рассказы о невиданных раньше подвидах тварей, о вылазках Легиона, о немудреных политических событиях, которые сводились к разборкам между разными мелкими бандами, о проповедниках нового культа, которых видели в самых заселенных пауками местах. Я кивал головой, цокал языком и, если очередная байка особенно понравилась, ставил им по кружке какой-нибудь бурды за свой счет. Но все эти ужасы казались мне чем-то далеким, мало ко мне относящимся, как новостные выпуски, которые я иногда смотрел на Земле краем глаза.

Короче говоря, я стал слишком самонадеян и чересчур расслабился. Может быть, на прежней Утопии это и не было пороком, но теперь беспечность безнаказанной не оставалась. И я был наказан.

#

Я уже подумывал завершать – передо мной высилась горка расплющенных и начищенных гильз, заменявших здесь фишки. Пора было выходить из игры, менять выигрыш на жратву и патроны у хозяина заведения – вспыльчивого темнокожего Тафари, густо иссеченного рубцами ритуальных шрамов. А потом можно потихоньку отползать в наше логово, чтоб спокойно дожидаться следующего вечера.

Остальные участники партии явно были недовольны происходившим, но поделать ничего не могли. Сидевший напротив вожак какого-то из отрядов мародеров, похожий на стервятника, нервно скреб стол лапой паука, заменявшей ему протез. Он делал вид, что пытается скрыть неуверенность в своих картах, хотя на самом деле просто хотел обмануть нашу бдительность. Строил из себя неудачника, но очень надеялся на свой стрит. Неплохо, но только не против моего флеша.

Второй партнер, толстяк, торговавший просроченными консервами, отчаянно блефовал с двойкой на руках. Ему тем более ничего не светило. Откровенно говоря, мне было скучно, я с трудом удерживался от зевков. Мы вскрылись. Для меня сюрпризов, естественно, не было. Однорукий же от злости воткнул свой хитиновый коготь в столешницу. Но что тут поделаешь? Игра! Все вопросы к ее величеству Фортуне, а с ней он пусть сначала за потерянную конечность рассчитается. Толстяк заныл: «Опять ограбил, подчистую раздел… Отыграться дай! Последнего лишаешь…»

Я ничего не отвечал, надеясь, что суровая рожа Амира быстрее лишит желания настаивать на продолжении. Для этого здоровяку слова были не нужны, и он действительно молчал. Зато неожиданно я услышал другой голос. Знакомый. Слишком знакомый.

– А чего ты ждал, жирдяй? Не понял, что ли, с кем вы играть сели? Он же пси!

Как будто холодное щупальце забралось за шиворот и скользнуло вдоль позвоночника. Не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это сказал. Сейчас за моей спиной светился в полутьме череп, вытатуированный на лице мексиканца.

– Что уставились? Точно говорю, я его знаю. Пси, который в башку залезает. Карты ваши насквозь видит!

Толстяк удивленно выпучил глаза, нижняя губа отвисла. Зато однорукий не размышлял ни секунды – уцелевшей конечностью он вытащил из-за пояса пистолет, а острый крюк протеза направил мне в переносицу.

– Ах вот как! То-то я смотрю, что дело нечисто! За такое знаешь, что с тобой будет, тварюга?!

Вокруг загудели. Предчувствуя что-то интересное, к столу потянулись рожи изо всех темных углов. Тафари тоже уже был рядом. В руках он держал автомат «Мститель», обклеенный какими-то вудуистскими амулетами, и гневно вращал белками глаз.