Девичник на Борнео - Анна Пудова

— Тебе с вареньем или с медом? — словно не слыша его вопроса, Наташа поставила перед Игорем тарелку с сырниками.

— Наташ… Прости нас. Мы, конечно, виноваты перед тобой…

Полина все-таки не выдержала и спустилась.

Она, всегда отличавшаяся здоровым розовым цветом лица, была очень бледной. Ее пухлые щеки в тот момент, казалось, даже уменьшились в несколько раз.

— Доченька, спускайся скорее! Я только что приготовила завтрак! Все еще такое свежее и горячее, — сказала Наташа, как только увидела дочку на лестнице.

Полина сделала шаг с последней ступеньки лестницы и, набравшись смелости, произнесла:

— Мам… Не знаю, как это получилось. Меньше всего на свете я хотела причинять тебе боль, но я люблю его. Я не смогла справиться с этим чувством. Мам… Прости нас…

Тут Наташа взяла тарелку с сырниками, надкусила один из них и сказала:

— По-моему, многовато муки. Попробуешь?

Она протянула Полине надкусанный сырник.

Полина, как всегда в те моменты, когда ей было плохо, по привычке попыталась обнять маму.

Наташа не оттолкнула ее, однако Полина почувствовала, как напряжено тело мамы.

Потом Наташа, все еще находясь в объятиях дочери, произнесла:

— Я родила тебя, кормила этой грудью. Ты моя жизнь. Между нами всегда были только любовь и понимание, о каких мечтают каждая мама и каждая дочь. Теперь у меня нет жизни.

— Мам, не говори так.

Наташа подарила дочери взгляд, полный холода, боли, обиды и разочарования, а потом спросила:

— Как давно это длится?

— Чуть больше года.

— Года?! Вы были любовниками все это время?! Ты специально отправил меня в Лондон?! Чтобы тут, в нашем доме, развлекаться с моей дочерью?! — женщина с отвращением посмотрела на мужа.

— Мама, если бы я могла все исправить, — продолжала оправдываться Полина.

Наташа села на диван.

— Рассказывайте. Хочу знать все. Когда и как это началось. Кто из вас кого соблазнил?

Два года назад

Полина

Я работала управляющей рестораном и гордилась успешной карьерой. Свой путь в ресторанный бизнес начала со стажировки, будучи еще студенткой. Я могла бы воспользоваться известной фамилией матери и дедушки, но не сделала этого.

Сначала несколько лет работала хостес, потом стала менеджером, а последние два года решала все основные текущие вопросы. Мой телефон постоянно разрывался от звонков, рабочий день длился ровно столько, сколько вопросов было необходимо решить. Я очень уставала. Когда приходила домой, хотела только одного — слушать тишину. В то же время вся эта суета дарила мне счастье. Ощущать себя нужной и значимой, занимаясь любимым делом, было безумно приятно.

Наш ресторан класса люкс находился в центре Москвы. Он специализировался на скандинавской кухне. Сам шеф-повар был родом из Дании, из семьи потомственных кулинаров. У нашего заведения не было такой истории, как у самых известных московских ресторанов вроде «Пушкина» или «Ванили», но за последние несколько лет он зарекомендовал себя сильным игроком на своем рынке. Без ложной скромности — во многом это было моей заслугой.

Я предпочитала классический стиль одежды, даже дома не снимала привычные юбку, пиджак и туфли на каблуках. Никогда не забывала о легком макияже. Позволить себе появиться на людях без косметики? Нет. Такого я не допускала даже в школе. Подрисовывать лицо сразу после умывания — моя самая старая привычка. Точнее, ритуал. В моей жизни вообще всегда было полно ритуалов. Я обожаю расписание и порядок. Пусть другие получают удовольствие от безбашенных необдуманных поступков.

Мои глаза почти всегда были грустны. Да, я склонна к меланхолии, но на работе меня считали оптимистичным живчиком. Каждое утро я надевала маску и носила ее целый день, постоянно улыбалась и создавала впечатление человека, у которого всегда все хорошо. Только находясь рядом с близкими людьми — мамой или подругами, — я не скрывала своей вечной грусти.

Мама и Игорь уехали отдыхать. Я захотела пожить в загородном доме, пока их не будет. Помню, как сидела в гостиной и переключала телеканалы в надежде найти хоть что-нибудь, что отвлекло бы меня от смутного ощущения непонятной тревоги. Вроде все было хорошо. Дела в ресторане шли прекрасно. К концу года нас номинировали на премию «Ресторан года» по версии самого крупного профильного интернет-портала. В личной жизни — ничего нового. Так, мимолетные несерьезные романы. Впрочем, отсутствие перспективных романтических отношений никогда не портило мне настроение. Чувство этой странной, режущей тревоги появилось пару недель назад и с каждым днем становилось все сильнее. Вот, продолжая переключать каналы и в который раз задумываясь о том, какая же это помойка — наше телевидение, я услышала, как открывается входная дверь. Перепугавшись, что это может быть какой-то вор или маньяк, я схватила вазу со стола и спряталась за диваном.

Увидев силуэт Игоря, я облегченно вздохнула.

— Что ты здесь делаешь? — сказала я, вылезая из-за дивана и ставя вазу на стол.

— Последний раз, когда ты держала вазу в руках, мне пришлось лечь в клинику с сотрясением мозга, — иронично заметил Игорь. — Пришлось вернуться…

— Почему? Что случилось? Где мама? — меня напугал его ответ.

— Мы немного поругались, и она решила поехать к твоей бабушке. На пару дней.

— Вы не полетели в Абу-Даби, потому что поругались?! Это же глупо! Вы наверняка помирились бы, как только зашли в самолет. Сейчас вы просто лишились и отдыха, и денег. Не думала, что ведете себя, как дети… Из-за чего повздорили?

— Это не суть важно.

— Наверняка из-за какой-нибудь ерунды.

— Знаешь… Я, пожалуй, попрошу твоего совета… Поможешь?

— Если смогу.

— В общем… Пару месяцев назад я изменил твоей маме. Мимолетное увлечение… Она узнала… Мы поговорили, я попросил прощения, и она простила. По крайней мере, она так сказала. Оказалось, все не так просто. Она не смогла забыть о моем поступке. Поэтому мы не улетели. Твоя мама сама завела разговор об этом по дороге в аэропорт.

— Ты такой же, как все… Ты знаешь, что никогда мне не нравился. Я думала, ты любишь маму.

— Наверное, нам с Наташей нужно время.

— Ты серьезно? Вы собираетесь разойтись?

— Не знаю. Точнее, мы оба не знаем. Мы были вместе столько лет. Она для меня самый близкий человек.

— Я никогда не понимала, что мама в тебе нашла… Она всегда была счастлива с тобой, и это факт, хотя мне и неприятно это признавать. Вы идеально подходите друг другу!

— Так оно и есть. Мы были счастливы вместе.

— Ты уже все решил…

— Еще нет.